Неправильный оборотень - Ирина Кочеткова

Я моментально подхватился, вспомнив про стальной гранёный стержень, воткнувшийся в спину брата.

Но… стержня уже не было! Не знаю и знать не хочу, куда он девался. Урус лежал столе, или что он там другое, и спал сном выздоравливающего.

Попытался взять брата на руки, но даже приподнять не смог – я опять был «выпит». Тарис отодвинул меня, легко поднял Уруса на руки, лишь спросил:

– Куда?

Провёл рукой по своей щеке – странно, мокрая… Подумал вяло и отстраненно: «Наверно, ревел…»

– Пошли.

Проскрипела соседняя дверь по коридору. Ясно, нам туда! В комнате всё что сейчас необходимо: стол с лавками и мягкая кушетка с подушками.

Пока суетились, укладывая Уруса, на столе появились тарелки с едой: когда и как – не заметил никто.

Самыми голодными, ожидаемо, оказались мы трое: Сувор, Янсель и я. Возле нас же обнаружились чашки с укрепляющим питьём. Это Сувору было внове, а мы с Янселем воспринимали происходящее уже как должное.

Когда мы почти насытились, встрепенулась Лийса, присевшая рядом с мужем. Урус застонал. Мой взгляд наткнулся на чашку с зеленоватым питьём, стоящую на маленьком столике рядом с изголовьем кушетки. Вот клянусь, когда мы заходили в комнату, этого столика не было!

Сколько раз я проклинал Замок, особенно сидя в тюремной клетке! Но ещё чаще он выручал и спасал меня и моих друзей.

«Слышишь, Замок? Спасибо тебе! Я благодарю тебя за жизнь брата, за магию Янселя, за спасение друзей и за то, что защитил меня от верной смерти!»

Урус жадно пил предложенный напиток. Стая с умилением взирала на воскресшего друга. Лийса, кажется, не замечала слёз, катившихся по щекам. Последние дни нелегко достались лисице. Её поддерживало ожидание встречи с любимым, но никак не с умирающим! Она чуть было не сломалась. Кажется, если бы Урус умер, то и лисица не прожила бы ни одной лишней минуты.

В дверь постучали.

В проёме нарисовался ошарашенный Тацина, растерянно осматривающий стены.

– Тацина, – пришлось хлопнуть по плечу остолбенелого десятника. – Эй, Тацина, что случилось?

– Меня послали вас искать. А оно того… – неопределённо повёл рукой, – скрипит, зовёт и в другие двери не пускает.

Ясно, Замок в своём репертуаре.

– Тацина, Замок волшебный и помогает идти туда, куда тебе нужно. Теперь всегда так будет.

– Как это? – дикий взгляд.

– Ну, удобно же… Говоришь, кого найти нужно. И время не теряешь. Приводит как по ниточке! Замок-то огромный. А так он тебе сам помогает. Хорошо же?

– Хорошо! – поёжился десятник.

– Ладно, кто там нас искал?

– Ррык, ещё твой… ваш отец. А князь уехал. Отдал бумаги Ррыку и уехал.

– Надеюсь, не обиделся… Ладно, пошли к отцу и Ррыку.

Вожаки нашлись в гостевом крыле. Усталые и, наверное, голодные.

Лишь зашёл, как в меня впились два взгляда – затравленные, в ожидании непоправимого. У отца в руках зажата пачка бумаг, но он, похоже, их даже не ощущал. И скулы сведены до желваков!

Мне стало стыдно. Мы там едим, рассиживаем, а старшие места тут себе не находят.

– Пап, всё хорошо! Урус будет жить. Замок его вылечил!

Два неверящих взгляда.

– Правда! Живой и здоровый! Только слабый. Спит он.

У отца вдруг задрожали, заходили ходуном плечи. Руки метнулись к лицу, роняя бумаги… Я бросился к отцу, обнял его. И этот сильный оборотень вцепился в меня с глухими рыданиями.

Всю долгую дорогу от столицы отец видел безнадёжное состояние любимого сына. Первенца. Мысленно старался примириться с его смертью. Правильно сказал Вожогра – оборотни не болеют. Они перекидываются и восстанавливаются… или умирают.

Урусу не помогало ничего! У отца даже мелькала мысль прервать мучения сына с помощью удара ножа. Останавливало то, что Лийса не простит, если ей не дадут увидеться с мужем. Да и о моей привязанности к брату знал.

Всю долгую дорогу отец умирал вместе с сыном! И отпуская нас с Урусом на руках, ни на что не надеялся. Думал, что тот доживает последние минуты, и мы прощаемся с Уром.

Душа отца горела от безысходности! Прошёл час… и два…

И вдруг… жив, здоров! Это счастье! Но счастье непереносимое. Удар под дых, когда подавишься костью – нестерпимо больно, но даёт сделать живительный вдох.

Отец приходил в себя… Вожак тоже был потрясён:

– Мы ж в столицу чего стронулись? У матери те бусины рассыпались. Коралловые, что ручейница вернула. Вроде все нашлись. А на нитку одна никак не цепляется. И так, и сяк её бабы цеплять пытались… уж, и мы с Аритом к этому делу подключились. А бусина катается, что живая горошина, и в руки никак не даётся. Бабы в рёв! А тут тревожные вести от вас пошли. Знаю же, что Грахиаш – сволочь, да только не ожидал, что настолько! И почему-то сердце в столицу тянуло. Думал, с князем переговорю да в Лесной кинемся – вам на подмогу. А там Урус…

Бусина не исчезла! Только эта мысль поддерживала вожаков. Они боялись лелеять надежду на чудо. Но чудо свершилось!

Отец с Ррыком сразу же захотели увидеть Уруса. И я с удовлетворением их проводил, попутно объясняя принципы передвижения по Замку.

Старшие дивились хитроумности предка!

Урус, подкрепившись живительным питьём и ложкой бульона, вновь уснул. Счастливая Лийса не отходила от мужа. Хоть какой… пусть больной, но рядом!

Парни ушли на тренировку, несмотря на непрекращающийся снегопад. Оборотней непогодой не напугаешь. И даже Сувор поковылял за всеми.

Возле Лийсы с Урусом остался только Янсель.

Маг был занят разгадыванием загадки чёрной субстанции, вытянутой Замком из тела Уруса. Оказалось, Янсель успел урвать несколько капель черноты. Додумался сделать кулечек из фольги от конфеты.

Конфетой в фольге его как-то Лийса угостила. Конфету Алеске скормил, а фольга так и валялась в кармане. А когда мага затащило в комнату, и он понял, что из Уруса выходит какое-то вещество, то сразу стал обдумывать, как бы его исследовать. И вспомнил о фольге в кармане.

Видимо, не всю силу Замок из него выкачал, потому что все манипуляции с субстанцией он проводил с помощью магии. Разглядывал, нагревал, выпаривал, что-то ещё делал.

Наблюдать за магом было интересно, но я сам еле держался на ногах от усталости. В последнюю неделю никак не получалось восстановиться полностью. Вот и сегодня – «выпит» был почти насухо, но нисколько об этом не жалел.

Когда, налюбовавшись на спящего Уруса, мы покинули его, маг пошёл с нами.

– Лагор, это «пиявка».

– Как пиявка? Она же жидкая…