Перезагрузка времени - Отто Шютт

Камни, детали гидравлических механизмов, фрагменты техники, корявые куски подпорных конструкций – все, что было плохо закреплено или кое-как ютилось в расщелинах и гротах восходящей шахты, сорвалось и пожухшей листвой оседало на дно колодца.

Малая тяга реактивного ранца оторвала гравибутсы от технической платформы. Трое пилигримов летели, точно космические корабли через астероидный пояс, маневрируя между крупных валунов; всплывали, словно глубоководные аппараты из недр Марианской впадины, сторонясь электрических скатов – электромоторов с ощетинившейся проводкой. Они поднимались все выше и выше.

В вертикальной пещере, искусанной зубьями бурильных установок, попадались боковые карманы – аппендиксы, в которых десятилетиями скапливался разнообразный мусор. В этих тупиковых ответвлениях, заваленных запчастями, катушками кабелей и бочками пенобетона, что широко применялся в безвоздушном пространстве, клубилась сизая от копоти веков рабочая одежда, ботинки и противогазы. На законопаченных грязью стенах проглядывались тут и там иероглифы, букв и размашистые символы неизвестных языков. Здесь законсервировано само время.

– Осторожно, переход в Кеплер, – предупредил Юджин о нависшей над ними платформе. Через астеполис Кеплер, где живьем заморозили тысячи пассажиров, пролегла граница между уцелевшими и зараженными – зона смерти, которую они облетали стороной.

– Сколько еще? – спросил кореец.

– Пять с половиной тысяч метров. Доберемся минут за сорок.

Ён опустил взгляд в трехкилометровую пропасть. Округлые стены сжимались в неясное пятно докуда едва дотягивался режим ночного видения, и отчего-то головокружительная высота совершенно не ощущалась. Внизу мелькнуло что-то алое. Сферическое зрение засекло далекий источник света. Граненые выступы и раньше подмигивали тусклым отсветом от сопел их реактивных ранцев, но этот показался Ёну чрезмерно насыщенным.

Чем выше они взмывали, тем сильнее возникала иллюзия того, что они всплывают из морских глубин навстречу ясному дню, и на сердце становилось легко и радостно. А преследовавший их блик вспыхивал и так же быстро исчезал.

– Впереди что-то большое, – заметил Юджин.

С растопыренным лапами, в паутине из тросов и гидравлических шлангов, цепляясь закостеневшими ковшами за каменные выпуклости, над путниками завис паукообразный погрузчик, словно непереваренный комок, застрявший поперек пищевода и преграждающий путь. Из разверзнутого нутра недовылупился радиоизотопный генератор на кюрии, в инфракрасном свете излучавший тепло, а следовательно – радиацию. Этим распоротым брюхом он прислонялся к бугристой стене. Овальной формы продолговатый кузов был неестественно развернут, похоже, из-за сломавшегося стабилизатора. Двухместная кабина смотрела боковой дверцей вниз, точно зрачок, от которого во все стороны расходились лопнувшие сосуды шлангов.

– Пролезем через кабину, – предложил Хайлл, суетясь под покореженным корпусом многофункциональной машины. – Не хватало запутаться в этих кабелях.

– А если пролезть под днищем? – подкинул идею Ён.

– Слишком тесно. Видите тот погнутый лонжерон? Шлемы могут застрять, – предостерег Хайлл. – К тому же генератор радиоактивный.

– В скафандрах нам ничего не будет, – заметил Юджин, – но я согласен, через кабину надежнее и проще.

Землекопка кашлянула пылью из распахнутой дверцы; вывалилась каска и взвились ремни безопасности. Хайлл проскользнул первым, предупредив следовавшего за ним Ёна, что в кабине прикорнул мертвец.

Физик влетел в запыленный вакуум. В черной пелене ремень опутал его гравибутс. Он дернулся и случайно задел какую-то рукоять. Включившаяся подсветка озарила приборную доску. Захваченный врасплох ленточными червями, поддал мощности, чтобы вырваться из лямочных пут. Огнистое лезвие реактивной струи полоснуло тусклую панель, вдавив и оплавив несколько клавиш. Машина заворочалась, ее нутро сердито заурчало. Полусогнутая паучья лапа с электромагнитной подушкой на конце ожила. Включенный магнит потянул к себе тросы, манипуляторы и грузозахватные крюки. Среди этого металлического разнообразия оказался и ранец Юджина.

Распятый на круглом диске электромагнита донкерман забарахтался, запутываясь в проводах еще сильнее. Он включил струю на максимальную мощность, но электромагнетизм было не пересилить.

Перчатки наугад поворачивали тумблеры и стучали по оплавившимся кнопкам. Бородатый покойник, сидевший до этого спокойно, неожиданно клюнул носом, повернув поросль рычагов, – каких именно, Ён не разглядел из-за пуховой пыли и крошившегося от старости пластика. Окончательно пробужденный из летаргического сна паук полусонно начал распрямлять закостенелые конечности, на одной из которых застрял Юджин.

– Отключите его! – отчаянный крик донкермана, казалось, передается не через динамики, а колеблет пустоту вакуума.

Хайлл схватил какую-то балку и поддел ею торчащий из пуза генератор. Он сковырнул источник энергии, стремясь обесточить машину, но радиоактивный преобразователь уперся в стену. Тогда председатель затолкал балку под опорную лапу, застрявшую в расщелине и удерживающую механического паука в неподвижном положении. Монстр не поддавался. Хайлл давил на балку-домкрат, рискуя погибнуть: сопла ранца полыхали натужным жаром, и если брус переломится, реактивная тяга размажет председателя о кварцевый выступ.

Жизненное пространство Юджина неотвратимо сокращалось, как бы он ни упирался. Еще немного, и механический пресс раздавит его.

– Vittu, irrota se seljakott!77

Ён крутил рулевое колесо, сражаясь с законсервированным покойником, который настойчиво совал окаменелые культи.

– Ён, уходим. Топливо в ранце Донахая взорвется и нас изрешетит осколками.

Физик не сдавался. Он продолжал борьбу, и с каждым поворотом руля силы землекопки затухали. Еще пара тугих оборотов и победа будет за ним.

Они сработали одновременно: Юджин отстегнул ранец и выскользнул из-под пресса, а Ён, когда взрыв был почти неизбежен, в последний момент что-то нажал, и паук оцепенел.

Отправившись в свободное падение, донкерман летел с медлительностью птичьего пера, хватаясь за неровности колодца. Ён вылез из кабины, нырнул за Донахаем и вскоре поймал его. Хайлл вызвался поднимать сотоварища по очереди, но виновник инцидента категорично заявил, что справится сам.

Миновав злосчастную механическую многоножку, они продолжили бесконечный подъем. Покатости, отвесы, ямы и зазубрины от бурильных инструментов повторялись с какой-то извращенной периодичностью, отчего создавалась иллюзия зацикленности. По пути попадались платформы, отвлекающие от монотонности. От нечего делать пытливый мозг ученого пересчитывал загогулины, ища в них скрытый смысл.

Ён прибавил мощности. Огненная струя сделалась ярче, острее. Хайлл Хантер, летящий немного впереди, оставлял за собой шлейф клубящейся адгезионной пыли, заволакивающей видимость. Камни и мелкие детали механизмов били по плечам и шлему все ожесточеннее.