«Священные войны» Византии - Алексей Величко

Римская империя была разорена войной с персами, отобравшими обратно многие плодородные и богатые области. Но и авары презрели мирный договор и устроили настоящую охоту на римские провинции. На Балканах только Фессалоника оставалась недоступной варварам, но и этот город держался из последних сил, раздираемый к тому же внутренней анархией партий.

Единственной страной, испытавшей подъем при Фоке, оказалась Италия. Помнивший обиды (явные и мнимые) св. Маврикия, папа св. Григорий Великий с огромной радостью приветствовал известие о воцарении Фоки. Он обратился к нему с письмом, в котором присутствовали слова, мало подходящие, по одному остроумному замечанию, к этому «бессмысленному тирану на Византийском троне». «Слава в вышних Богу. Да возвеселятся небеса и да торжествует земля (Пс. 95, 11), – писал папа. – Весь народ, доселе сильно удрученный, да возрадуется о ваших благорасположенных деяниях!.. Пусть каждый наслаждается свободой под ярмом благочестивой Империи. Ибо в том и состоит различие между властителями других народов и императорами, что первые господствуют над рабами, императоры же Римского государства повелевают свободными!»

Нельзя не согласиться с предположением, что в глубине души св. Григорий Великий не мог не чувствовать отвращения к узурпатору Фоке, но политические соображения – греховная человеческая природа – взяли верх над благочестием и простой порядочностью. «Невозможно читать эти письма без возмущения; они являются единственным темным пятном в жизни великого человека и так же позорят его, как позорит Рим воздвигнутая Фоке на форуме колонна»[630].

Конечно, св. Григорий мог в чем угодно упрекнуть св. Маврикия, но представить дело таким образом, что при нем римляне жили рабами, а при Фоке свободными было чрезмерной натяжкой. Однако такое отношение к себе великого подвижника Православия растрогало Фоку, по приказу которого Константинопольский патриарх был вынужден исключить из собственной титулатуры именование «Вселенский». Попутно Фока повсеместно объявил, к вящей радости Рима, чтобы «Апостольский престол блаженного Апостола Петра признавался главой всех Церквей»[631].

На пост экзарха Равеннского экзархата велением Фоки, как уже писалось выше, был назначен лояльный св. Григорию Великому Смарагд, после чего восторжествовала политика апостолика в отношении лангобардов.      В 610 г. завязались уже непосредственные отношения Фоки с Лангобардским королем Агилульфом (590—616). Стороны обменялись посольствами, и тон между двумя монархами стал весьма дружественный.

Преемники св. Григория папы Савиниан (604—606), Бонифаций III (607) и Бонифаций IV (608—615) продолжали его политику и в виде награды получили от Фоки право переделать старый языческий Пантеон Агриппы на Марсовом поле в храм Пресвятой Богородицы и всех мучеников. Туда на 28 (!) телегах были свезены мощи погибших во времена древних гонений сподвижников Православия[632].

Отсутствие у узурпатора малейших способностей к управлению государством привело за сравнительно небольшое время царствования Фоки к тому, что вся система государственного управления пришла в состояние анархии и разложения. Нельзя назвать буквально ни одной сферы народной жизни времен узурпатора, которая не была бы поражена его грубым умом и не претерпела бы разорения.

Вследствие неудачной войны с Персией, которую не смогла предупредить дипломатическая служба, римская армия практически перестала существовать, а оставшиеся подразделения потеряли боеспособность. Плодородные земли Сирии, Месопотамии и Малой Азии были захвачены персами, и казна оказалась пустой. Постоянные репрессии против аристократии резко сократили круг лиц, способных восполнить естественную убыль полководцев в армии. Монофизиты, против которых так неосмотрительно ополчился новый монарх, мечтали об отделении от Империи. Восточная церковь, глубоко оскорбленная поступком Фоки в адрес своего первоиерарха, с тревогой смотрела на развитие отношений между узурпатором и Римом.

Для всех непредубежденных лиц было ясно, что режим крови и террора, созданный Фокой, не мог удержаться при помощи одного Рима. Вся остальная Империя ненавидела узурпатора и лишь ждала своего избавителя, который вскоре нашелся. Им стал экзарх Африки Ираклий – давний сподвижник св. Маврикия по войнам с Персией, назначенный императором на этот пост в 598 г., после смерти прежнего экзарха Геннадия. Гибель императорского семейства не помешала Ираклию признать Фоку царем, и тот оставил его на прежней должности. Буквально с первых дней нового царствования к Ираклию посыпались сообщения из столицы о бесчинствах Фоки, а в 607 г. Приск тайно предложил экзарху свергнуть тирана[633]. Каким-то образом Фока узнал об этом заговоре, но Приск сумел снять с себя обвинения и остался жив. Но остальные участники, а также лица, состоявшие в родстве с Ираклием, и его друзья заплатили своими жизнями.

Итак, Ираклий остался один на один с законной пока еще властью, и само его существование обусловливалось тем, сумеет ли он довершить начатое. По счастью, магистром армии в Африке был его брат Григорий, и восставшие располагали некоторыми военными силами для реализации своих планов. Ираклий и Григорий договорились направить против узурпатора Фоки своих сыновей – Ираклия и Никиту, решив, что тот из них, кто свергнет тирана, и получит императорский венец[634].

Понимая, что их сил недостаточно, чтобы завоевать столицу, осторожный Ираклий решил привлечь египетскую аристократию, и августал Египта Феодор обещал ему содействие. Помимо этого, выделив значительные суммы из личных средств, восставшие обеспечили участие в военном походе на Константинополь мавров, и в Трополитане вскоре сформировался военный отряд численностью в 3 тысячи воинов, значительную часть которого составляли нанятые варвары. К восставшим постепенно подошли новые силы – Никита, племянник Ираклия, и префект Мареотиды Леонтий.

Как выяснилось, осторожность Ираклия была не лишней – новый августал Египта Иоанн и Александрийский патриарх Феодор (608—609) узнали о планах восставших и донесли Фоке. Узурпатор немедленно направил в Египет военные подкрепления и приказал магистру армии Востока Коттоне выдвинуться с войсками в Египет, чтобы покарать восставших. Но Ираклия и его сподвижников уже было не остановить. Поддерживаемый Леонтием, Никита шел вперед и захватил крепость Кабсен, где томилось множество узников. Пополнив ими свою армию, он нанес войскам Фоки тяжелое поражение возле канала Дракон, после чего население Александрии стало на сторону восставших. Патриарх Феодор и августал Иоанн пали жертвой народного гнева – их нашли в храме, где они прятались, и растерзали.