Боярский сын IV – Офицер Империи - Никита Гримм

За годы практики он уже давно принял за аксиому, что организм человека способен на многое. И он же является самой сложной головоломкой во всем мире. И решить ее полностью ему не под силу.

Но сейчас он действительно видел Чудо. Молодой парень, которого еще полгода назад он сам выписывал из лазарета, а перед этим наблюдал почти три месяца, принял форму рыкаря и создал за секунды какой-то странный аркан, который Балошин никогда раньше не встречал… И этот аркан связал молодого рыкаря и пациента. Балошин почувствовал всего два импульса от рыкаря, после чего Матвей просто замер. Виктору Валентиновичу даже показалось на одно мгновение, что Волков больше не дышит…

— Сейчас. — Голос Волкова в форме рыкаря оказался немного грубее, чем привык слышать Балошин от Матвея.

Но задуматься об это Виктор Валентинович не успел. Все его внимание захватили датчики, которые начали сигнализировать об изменениях в состоянии пациента. Балошин с удивлением смотрел на экраны приборов, возвращал взгляд к первым, снова смотрел на последние… Пока краем глаза не заметил, что рука пациента дрожит, пытаясь подняться. Балошин перевёл взгляд на лицо Яковлева и с удивлением взглянул на раскрытые глаза пациента, который явно тянулся к лицевой маске искусственной вентиляции легких.

— Тише, тише, молодой человек, успокойтесь, вы в императорском лазарете, все хорошо… — Балошин уложил руки Яковлева вдоль корпуса и повернул голову в сторону Волкова, — Матвей Александрович, я толком ничего не понимаю, что вы сделали, но это сработало! Сработало, черт меня побери!..

Волков улыбнулся, оставаясь в форме рыкаря, и изумруд в центре странной диадемы выдал яркую вспышку:

— Я вижу, Виктор Валентинович, вижу. Давайте же поднимем остальных!

— Постойте, Матвей Александрович, давайте хотя бы анализы… — Балошин хотел остановить Матвея, но тот и не думал слушать.

От рыкаря во все стороны ударила волна энергии, и Балошин понял, что аура Волкова накрыла собой весь императорский лазарет. Первый импульс прокатился вокруг, словно волна цунами по понятным лишь рыкарю связям. Виктор Валентинович смог лишь понять, что сейчас вокруг него пронеслось огромное количество энергии. Второй импульс не заставил себя ждать. Видимо, как только Волков понял, что все его арканы достигли своих адресатов, он выдал вторую волну. Балошин же старался просто ровно дышать, примерно понимая, какие объёмы силы прокатились только что по лазарету.

Выждав около минуты, Матвей принял обычную форму и с улыбкой посмотрел на Балошина.

— Чудо заказывали, Виктор Валентинович? Получите-распишитесь. Вас теперь ждет очень много административной работы…

* * *

РИ, пригород Петербурга, Царское Село, Рюриковский Летний Дворец, 21 ию н я, 20.00

Летний дворец императорской семьи пылал яркими огнями в вечерних сумерках. И хоть в Петербурге уже полностью властвовали знаменитые белые ночи, летняя резиденция Рюриковых выделялась ярким озером сотен искусственных источников света самых разных оттенков… Да, в подготовке этого бала Константин явно превзошёл своего отца…

— Подъезжаем, Матвей Александрович. — Доложил Боря, медленно выруливая от главных ворот к главному входу дворца.

Машины соответствующего класса у меня в гараже не нашлось, а прибывать на императорский бал на мотоцикле было бы не совсем вежливо, хотя довольно весело…

По этой причине, я попросил Сашу Кобылина дать свой автомобиль. Кстати, Саша тоже получил именное приглашение, и сейчас сидел рядом со мной на заднем ряду.

Темно-синяя «Астарта» Саши, тихо рокоча мощным двигателем, словно дикий зверь на окруживших его собак, которыми были десятки черных автомобилей представительского класса вокруг нас.

Стоило Боре остановиться напротив главного входа, мы с Сашей выбрались из машины и двинулись ко входу. Снова были допущены журналисты ко двору, и мы тут же попали под сотни ярких вспышек.

— Матвей Александрович, позвольте вопрос!…

— Александр Алексеевич, уделите нам всего десять секунд!…

— Матвей Александрович, будьте любезны!…

— Александр Алексеевич, как вы относитесь к обвинениям в адрес вашего деда в смерти князя Юсупова⁈…

— Матвей Александрович, прокомментируйте работу императорского лазарета в вопросе спасения вашего деда?…

Мы прошли мимо всех корреспондентов и репортеров, оставив их без внимания. Стоило вступить под крышу императорского дворца, и все лишние звуки остались позади.

— Ху-у-у… И зачем дорожку было такой длинной делать? Я уже с последним вопросом хотел по этому журналисту Тьмой ударить со всей дури, если честно… — Выдохнул Саша, проводя рукой по волосам.

— Ну, у них хлеб такой. И жизнь вся на этом строиться… Скандалы, интриги, расследования… — Ухмыльнулся я, — Так что относись снисходительно к этому, по крайней мере, пока не начинают поливать лживой грязью тебя и семью.

— Возможно, ты и прав… Только это не отменяет эмоционального напряжения от их вопросов… Мне вот до сих пор хочется морду начистить тому служителю пера и бумаги…

— Я прекрасно тебя понимаю. У меня также было желание вафельным полотенцем побрить бывшего начальника военного учетного стола нашего университета, но не случилось. — Покачал головой я, продолжая двигаться к главному залу.

— А что с ним, кстати, стало?

— Твой дед собрал доказательства и арестовал его. Полковник Ростов в настоящий момент должен находиться под стражей в Петропавловской крепости и ожидает военного суда. Меня к нему никто и не пустит. — Пожал плечами я.

Мы вошли в главный приемный зал. Народа уже здесь было не меньше, чем килек в консервной банке. В глаза сразу бросились главы родов и их наследники, которые совсем недавно валялись в коме в императорском лазарете. Я с улыбкой начал продвигаться в сторону главной лестницы.

В узких дорожках сновали официанты, разносившие напитки и закуски. По обеим сторонам зала растянулись столы для фуршета. Вход на главную лестницу оставался под охраной бойцов Тайного Приказа.

Мы успели продвинуться через половину зала, как церемониймейстер вышел на центр лестничной площадки наверху. Трижды ударив посохом в правой руке об мраморный пол, он начал вещать:

— Его Императорское Величество, Император и самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, царь Казанский, царь Астраханский, царь Польский, царь Сибирский, царь Херсонеса Таврического, царь Грузинский; государь Псковский и великий князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский; князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Корельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных; государь и великий князь Новагорода низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полотский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея северныя страны повелитель; и государь Иверския, Карталинския и Кабардинския земли