Коготь и Кровь - Денис Мист

«Он тебе поддавался,» – с легким презрением подумал Эдриг, но не стал предупреждать Тамоа, пусть остается в своей самоуверенности до конца.

– Что молчишь? – недовольно проворчала она.

– А что говорить? Если только пожелать тебе удачи. Так желаю. А сам бой рассудят боги, – невозмутимо сказал Эдриг и поднялся.

Он все еще хотел осторожно выскользнуть из лагеря, хоть и не до конца восстановился. Развернулся в сторону леса… и уткнулся взглядом в грудь здоровенного эльери с двуручной секирой за спиной.

– Нечего тут в стороне сидеть, говорят, чем больше свидетелей, тем лучше. Так что иди к кругу, дракон, – пробасил он.

– Да-да, как раз иду, только миску хотел… – миска в тот же миг исчезла в ручище эльери. – Помыть. Ну ладно, иду.

И он снова развернулся и пошел к круглой площадке три на три метра, которую как раз делали Лисы. И с большим воодушевлением делали – утрамбовывали снег, убирали веточки и наледи. Эдриг еще раз оглянулся на здоровяка. Неужели не показалось, что в добрых серых глазах он увидел понимание? Неужели эльери догадывались, что он попытается сбежать до или во время боя, и этот здоровяк за ним следил? Какую же участь для него приготовил княжич? Оставалось надеяться, что эта каша не стала его последним завтраком.

Ну вот и все. Тамоа словно бы очнулась ото сна, стоя на границе ритуального круга. Сам вызов ее потряс. Весь следующий час она злилась, но перспектива драки с возлюбленным казалась чем-то далеким, не реальным. Каков наглец. Она приблизила Ханифа к себе как никого и никогда. Он был ее правой рукой, мог делать и говорить, что хотел, она слушала его советы. Любила его. И вот как он отплатил! Неужели он убьет ее, если представится возможность?.. Стоп, почему она так думает, если только что вспоминала, как постоянно побеждала в спаррингах? Не важно. Тамоа в зародыше задавила червячок сомнения и попыталась понять мотивы Ханифа.

Он считает ее плохим лидером. И это после всех удачных походов! Да, сейчас они провалились, но разве один проигрыш перечеркивает все предыдущие славные победы?! Он назвал ее расправу с князем Фэлдором подлостью. Но какая разница – победа есть победа. Приказ выполнен. Так что изменилось?

– Ханиф Амит, ты подтверждаешь вызов Тамоа Марэ? – торжественный голос Лиса, Араи, кажется, не сразу вспомнила она имя подчиненного, прервал размышления.

– Подтверждаю, – последовал спокойный уверенный ответ.

– Тамоа Марэ, ты принимаешь вызов Ханифа Амита?

– Принимаю, – нехотя повторила она ритуальную фразу. И только сейчас заметила, что все эльери стояли вокруг с заинтересованным видом.

– Поведай же причину вызова, Ханиф Амит, почему ты считаешь себя достойным, а нынешнего конунга недостойным высокого звания?

– Я забочусь о своих подчиненных, я слушаю и слышу мнение каждого, – Ханиф стоял по другую сторону круга и говорил со спокойным достоинством. – Конунг Тамоа доказала, что не ценит членов дружины. Она без колебаний отправила половину хирда на смерть! И не выказала ни капли сожаления и скорби по погибшим, чем показала, что простые дренги лишь средство для достижения ее целей. Она совершила ошибку и не намерена ее признавать, хотя последствия видят все! – он сделал паузу, поднял глаза на Тамоа и продолжил. – Я чту кодекс клана Лис и следую ему. Кодекс гласит, что в борьбе с противником допускается хитрость, но не подлость. Конунг Тамоа Марэ запятнала имя клана Лис подлым убийством, чем показала слабость клана. Ибо если мы поступаем так, значит, у нас нет ни сил, ни умения, ни знания побеждать честно. Той расправой она показала слабость клана Лис и приверженность заповедям бога Эскруэра, а не Нордруна! – в его голосе послышалась ярость. – Я верну честь клану. Я докажу, что мы умеем побеждать без подлости! Мы дети бога битв, а не бога предательства и подлости!

Три голоса, все, кто остался от его хирда, самого сильного в ее дружине, хором крикнули одобрительное «Хэй!». Эльери продолжали заинтересованно наблюдать.

Так вот что ему не понравилось, едва не рассмеялась Тамоа, что она не всплакнула о погибших. На слова о подлости она и внимания не обратила – это они уже обсуждали. И что же такого возмутительного в том, что дренги средство для исполнения приказов тана, если это правда? Не хочешь быть орудием в чужих руках, становись той рукой, что его держит, а лучше головой, что направляет руку! Дренг имеет право голоса? Что за чушь! Когда она была хольдом, право голоса было только у нее, подчиненные имели право только выполнять ее приказы.

И все же, эти трое поддерживали своего хольда, а в ее сторону бросали презрительные взгляды. Это ее лучший хирд! И как она упустила, неужели в других витают такие же настроения? Да, было еще три хирда, куда рвались все новобранцы, и два, куда шли с неохотой, к остальным пяти относились нейтрально.

Значит, Ханиф хочет выглядеть благородным и правильным, хочет все сделать по закону и стать любимчиком дружины. Ее дружины! Нет, она этого не допустит. Понятно, что даже если она победит, дома эти трое расскажут всем остальным подробности похода. И тогда конунгом ей больше не быть. Убить всех? Нет, конунг, вернувшийся с проваленной миссии один, выглядит слишком подозрительно – ее прочитают и узнают все до мельчайших подробностей.

Конунгом ей больше не быть, это ясно, но и Ханифу она радость от нового звания подпортит – Тамоа решила победить и отдать правление добровольно. Пусть становится конунгом, если так хочет. Но без доблестной победы. Посмотрим, как долго он продержится под валом вызовов.

– Настало время ответа, конунг Тамоа Марэ, – заявил Араи с той же торжественностью.

– Я была вашим конунгом пятьдесят лет. Вспомните, сколько славных побед мы одержали во славу Нордруна. Так неужели же сегодняшняя неудача перечеркнула для вас все, чего я добилась? Чего мы добились? – быстро поправилась она, стараясь вложить как можно больше душевности в интонации. – Я одержу победу и сегодня. И поведу вас к новым славным деяниям, – торжественно закончила конунг ложью, но к чему об этом знать другим?

Однако ее речь Лисы встретили мрачным молчанием.

– Каждый