Только никому не говори. Солнце любви - Инна Булгакова

- И дождалась. — Антон Антонович подумал. — Может быть, партнер в среду не смог расплатиться и она явилась за деньгами.

- У нее был сутенер?

- Как будто нет. Из материалов дела следует (родители объяснили), что Страхова была, скорее, содержанкой и лишь незадолго до смерти пустилась во все тяжкие, вышла, так сказать, на охоту.

- Уже зная о своей болезни?

- Сифилис полугодовалый. Думаю, догадка о мести мужчинам не лишена смысла, но в плане расследования она мало что дает.

- Очень много! Сгущение зла дает такой своеобразный мрачный колорит.

- Светлый пейзаж мне в уголовных эпизодах не встречался.

- Но мотив!

- А что мотив? Например, ссора с клиентом, она, издеваясь, признается в заразной болезни. Неприятно, противно, но чтобы так озвереть. Клиент, знаете, не жених.

«Клиентом мог быть и жених — Игорь, — возразил мысленно Петр Романович, — но пока я это доказать не в состоянии.»

Следователь продолжал:

- Страхова снимала комнату у одной пенсионерки, к себе никого не водила и мужчин ловила, надо думать, меняя места: с такой заразой шутки плохи, но, как правило, не смертоубийственны.

- Клиентов искали, врачей искали?

- Нет. Признание вашего брата исключало всякие сомнения.

Петр Романович хотел возмутиться, следователь опередил:

- Сомнений ведь не было и у родных, не так ли?

- Отец не поверил, что Павел убийца.

- Вы его сумели убедить?

- Он скончался, сердце не выдержало.

- В больнице?

Сочувствие в голосе следователя чуть не вызвало нервный срыв; и чтобы удержаться («Совсем психом стал!»), Петр Романович сказал отрывисто:

- Простите, не могу вспоминать.

- Не надо, не надо. Это к следствию не относится.

- К следствию? — переспросил философ в растерянности и внезапно понял: «Относится! Какая-то деталь, многозначительная мелочь. С кем я говорил об отце?..» — однако мысль (некая безумная догадка) ускользала, и стояла комом в горле боль. Он поднялся и понуро пошел к двери, услышал вслед:

- Вы еще хромаете?

- Иногда. — Он задержался на пороге. — Когда переживаю в душе ту встречу.

- Какую встречу?

- Ночную. С отцом. То есть с братом. Ту мистическую встречу.

Следователь вздохнул глубоко, как будто с сожалением.

- У вас еще три дня. Защищайтесь.

Переживая душевное потрясение (неясно, чем вызванное, может, прорвался, так сказать, комплекс вины), Петр Романович не заметил, как очутился перед домом дяди, точнее, дедушки. «Зачем я сюда?.. А, мне страшно, очень страшно, я ищу защиты у близких.»

Адвокат как раз и был на защите. другого, чужого, обязательно «безвинного» — этого требовали правила игры, вот он и обожает шахматы, вечера с сыном просиживая. Поль теперь иным интересуется, иной. другой, чужой — мысли растекались, пока его усаживали в уютное кресло, чашку кофе поднесли, свежего, горячего. И сама Оленька — свеженькая, почти молоденькая после игры в теннис. Все время на корте пропадает.

Он сказал:

- Возле головы убитой, под качалкой, лежала бейсболка в крови.

Оживленное лицо напротив вмиг помрачнело, потухло. После молчания Ольга Ипполитовна подтвердила:

- Да, помню.

- Разве ты входила тогда к нам?

- Ты что! Такие ужасы не для моих нервов. Помню невесту во дворе в желто-черной шапочке.

- И вот что странно: почему-то в последнем разговоре со мной медик упомянул бейсбол.

- Американская игра, — подхватила тетка, с видимым облегчением отвлекаясь от «ужасов», — требует глазомера и ловкости, но примитивна, в отличие от тенниса например. Неужели Иван Ильич увлекался бейсболом?

- Не спортом, но спиртом он увлекался, и пришел помянуть отца. — Петр Романович помолчал и повторил: — Помянуть отца.

- Да, ты говорил. Он знал что-то ужасное.

- Что? — встрепенулся племянник.

- Но ведь за что-то его убили!

- За любопытные ушки, бойкие глазки и длинный язычок. Он мне все рассказал.

- Правда? — ахнула Ольга Ипполитовна.

- Не буквально. Я занимаюсь разгадыванием его иносказаний. Медика интересовало, кто донес отцу про убийство, кто в последний раз навещал его в больнице.

- А кто навещал?

- Дядя.

- И донес больному брату про Павлика? — изумилась Ольга Ипполитовна.

- Я донес.

- Петруша, не переживай, все равно бы Роман узнал.

- Не надо о моих переживаниях. не о них речь. О четверге — дне накануне убийства. Медик гордился своей профессиональной памятью. Слушай! Дословно: «Иду я вечером мимо Патриарших, а на лавочке возле памятника сидят Мастер и Маргарита».

Ольга невольно рассмеялась.

- Вот-вот, и я пошутил насчет симптомов белой горячки. А он действительно видел ее с кем-то.

- Кого? — прошептала тетка.

- Нашу Маргариту. С мастером заплечных дел.

- Петр! — взмолилась она. — Объясни, я ничего не понимаю.

- В четверг Маргарита познакомилась с будущим убийцей. Иван Ильич видел их — в этом и заключалась идея шантажа.

- Шантажа? — переспросила Ольга Ипполитовна недоверчиво. — Подземельный девять лет шантажировал преступника?

- Вряд ли. — протянул Петр Романович, сам удивившись. — Нет, не думаю. По-моему, он, как все мы, поверил в самооговор. ну, и тут же на курорт укатил, и выбросил чужую историю из головы. Но сейчас, подслушав разговор брата с Игорем.

- Как с Игорем? Разве Павлик у Игоря остановился?

- Да. Так вот: подслушав, сопоставил кое-какие детали и сделал правильный вывод.

- Но почему молчал столько лет?

- Соседа засек точно, а женщину с пьяных глаз толком не рассмотрел. И впоследствии в мертвой Маргариту не узнал. Просто в голову не пришло сопоставить. Реально?

- Вполне. Другая одежда, другая прическа, например, внешность меняют. И чудовищное признание Павла устранило всякие сомнения.

- Чудовищное?

- Безумное!

- Он думал, что спасает меня.

- Тебя? Разве ты.

- Он ошибся. Дядя тебе не рассказывал?

- Ничего не рассказывает, никогда, ни про одно неоконченное дело, только постфактум, если я очень пристану. Идиотская адвокатская осторожность. Господи, какая безжалостная трагедия. Я его не понимаю.