Русская правда. Устав. Поучение - Владимир Мономах

К Давыду было послано приглашение явиться; он не смел ослушаться, потому что не мог надеяться восторжествовать над соединенными силами всех князей, как прежде восторжествовал над Святополком; притом же, по некоторым известиям, князья посылали к нему с любовью, обещаясь утвердить за ним Владимир; и точно, над ним произнесли мягкий приговор: схватить князя, добровольно явившегося на братское совещание, было бы вероломством, которое навсегда могло уничтожить возможность подобных съездов; отпустить его без волости значило продолжать войну: Давыд доказал, что он умел изворачиваться при самых трудных обстоятельствах, и потому решили дать ему достаточную волость, наказавши только отнятием владимирского стола, который был отдан Святополку как отчина на основании Любецкого решения, причем Святополк дал еще Давыду Дорогобуж, где тот и умер.

Так кончилась посредством двух княжеских съездов борьба, начавшаяся при первом преемнике Ярослава и продолжавшаяся почти полвека; изгои и потомки изгоев нигде не могли утвердиться на цельных отчинах; из них только одни Ростиславичи успели укрепить за собою отдельную волость и впоследствии дать ей важное историческое значение; но потомство Вячеслава Ярославича сошло со сцены при первом поколении; потомство Игоря – при втором; после оно является в виде князьков незначительных волостей без самостоятельной деятельности; полноправными родичами явились только потомки трех старших Ярославичей после тщетной попытки включить в число изгоев потомство второго из них Святослава; его дети, после долгой борьбы, получили отцовское значение, отцовскую волость.

Не легко было усмотреть неравенство в распределении волостей между тремя линиями, преимущество, которое получил сын Всеволода и вследствие личных достоинств, и вследствие благоприятных обстоятельств: Мономах держал в своей семье Переяславскую, Смоленскую, Ростовскую и Новгородскую волости. Святополк только после Витичевского съезда получил Владимир-Волынский; но Великий Новгород, который был всегда так тесно связан с Киевом, Новгород принадлежал не ему; всех меньше была волость Святославичей: они ничего не получили в прибавок к первоначальной отцовской волости, притом же их было три брата, Святополку, как видно, очень не нравилось, что Новгород не находится в его семье; но отнять его у Мономаха без вознаграждения было нельзя; вот почему он решился пожертвовать Волынью для приобретения Новгорода и уговорился с Мономахом, что сын последнего, Мстислав, перейдет во Владимир-Волынский, а на его месте, в Новгороде, сядет Ярослав, сын Святополков, княживший до сих пор во Владимире.

Но тут новгородцы в первый раз воспротивились воле князей: зависимость Новгорода от Киева была тем невыгодна для жителей первого, что все перемены и усобицы, происходившие на Руси, должны были отражаться и в их стенах: мы видели, что изгнание Изяслава из Киева необходимо повлекло перемену и в Новгороде: здесь является князем сын Святослава Глеб, но последний, в свою очередь, должен был оставить Новгород вследствие вторичного торжества Изяслава, который послал туда сына своего Святополка. Святополк в конце княжения Всеволода покинул Новгород для Турова, чтобы быть ближе к Киеву, и Всеволод послал в Новгород внука своего Мстислава. Потом Святополк и Мономах выводят Мстислава и посылают на его место Давыда Святославича; Давыд также оставил Новгород, и на его место приехал туда опять Мстислав.

Таким образом, в продолжение 47 лет, от 1054 до 1101 г., в Новгороде шесть раз сменялись князья: двое из них ушли сами, остальные выводились вследствие смены великих князей или ряду их с другими. Теперь, в 1102 году, князья опять требуют у новгородцев, чтобы они отпустили от себя Мстислава Владимировича и приняли на его место сына Святополкова; новгородцы решительно отказываются; при этом, вероятно, они знали, что, не исполняя волю Святополкову, они тем самым исполняют волю Мономахову, в противном случае они не могли против воли последнего удержать у себя его сына, не могли поссориться с двумя сильнейшими князьями Руси и сидеть в это время без князя.

В Киеве, на княжом дворе, в присутствии Святополка произошло любопытное явление: Мстислав Владимирович пришел туда в сопровождении новгородских посланцев; посланцы Мономаха объявили Святополку: «Вот Владимир прислал сына своего, а вот сидят новгородцы; пусть они возьмут сына твоего и едут в Новгород, а Мстислав пусть идет во Владимир». Тогда новгородцы сказали Святополку: «Мы, князь, присланы сюда, и вот что нам велено сказать: не хотим Святополка, ни сына его; если у твоего сына две головы, то пошли его; этого (т. е. Мстислава) дал нам Всеволод, мы его вскормили себе в князья, а ты ушел от нас». Святополк много спорил с ними; но они поставили на своем, взяли Мстислава и повели его назад в Новгород. Указание на распоряжение Всеволода, вероятно, имело тот смысл в устах новгородцев, что сами князья на Любецком съезде решили сообразоваться с последними распоряжениями его; слова, что они вскормили себе Мстислава, показывают желание иметь постоянного князя, у них выросшего, до чего именно не допускали их родовые счеты и усобицы князей; наконец, выражение: «А ты ушел от нас» – показывает неудовольствие новгородцев на Святополка за предпочтение Турова их городу и указание, что, оставив добровольно Новгород, он тем самым лишился на него всякого права.

После Витичевского съезда прекратились старые усобицы вследствие изгойства; но немедленно же начались новые, потому что и второе поколение Ярославичей имело уже своих изгоев: у Святополка был племянник – Ярослав, сын брата его Ярополка. В 1101 году он затворился в Бресте от дяди Святополка – ясный знак, что дядя не хотел давать ему волостей, и Ярослав насильно хотел удержать за собою хотя Брест. Святополк пошел на него, заставил сдаться и в оковах привел в Киев. Митрополит и игумены умолили Святополка оставить племянника ходить на свободе, взявши с него клятву при гробе Бориса и Глеба, вероятно, в том, что он не будет больше посягать на дядины волости и станет жить спокойно в Киеве. Но в следующем году Ярослав ушел от дяди; за ним погнался двоюродный брат его, Ярослав Святополчич, обманом схватил его также за Брестом, на польских границах, и в оковах привел к отцу; на этот раз Ярополковича уже не выпускали на свободу, и он умер в заточении в том же году.

Знаменитый чародей Всеслав Полоцкий на старости уже не беспокоил Ярославичей и дал им возможность управиться со своими делами; он умер в 1101 г. С его смертию кончилась сила Полоцкого княжества: между сыновьями его (их было человек семь) тотчас же, как видно, начались несогласия, в которые вмешались Ярославичи; так, в 1104 году встречаем известие, что Святополк посылал на Минск, на Глеба, воеводу своего Путяту, Владимир – сына своего Ярополка, а Олег сам ходил вместе с Давыдом Всеславичем – знак, что поход был предпринят для выгоды последнего, которого и прежде видим в связи с Ярославичами; поход, впрочем, кончился ничем.

Таковы были междукняжеские отношения при первом старшем князе из второго поколения Ярославичей. Теперь взглянем на отношения внешние. Мы видели, как народ на Руси боялся княжеских усобиц более всего потому, что ими могут воспользоваться поганые, половцы; видели, что и для самих князей этот страх служил также главным побуждением к миру. Южная Русь, как европейская Украйна, должна была, подобно греческим припонтийским колониям древности, стоять всегда настороже вооруженною. Мы видели, как несчастно в этом отношении началось княжение Святополка, который первый подал пример брачных союзов с ханами половецкими.