Изобретение - Линн Ико

дней Люси и Л нашли в себе силы посетить еще одну из крупнейших библиотек мира, которая находилась в Москве. В выходные дни, еще за семь часов до открытия вашингтонской библиотеки, они прибывали в Москву, изучали информацию там, а затем телепортировались в Вашингтон и сидели вплоть до закрытия.

Для Мэтта и Дэниела хватало одной американской библиотеки. Люси и Л, в отличие от них, могли тратить гораздо больше сил, и при этом уставать не больше, чем они.

День ото дня Л и Люси чувствовали все больше и больше вокруг себя и все меньше становились похожими на обычных людей. Все больше они поражались цельности своего видения мира, которое лишь возрастало с полученным за день объемом информации.

Они начали глубже понимать не только происходящее вокруг них в данный момент, но и видеть, как все происходило в прошлом, и сопоставлять эти события с событиями настоящими.

Чем больше они читали, тем лучше становились их способности. Люси и Л прогрессировали в своем развитии, и этот прогресс не останавливался.

Однако, несмотря на это развитие, они так ничего и не находили.

Проходили дни, и Л уже потерял всякую надежду что-либо откопать. Поэтому он сперва даже не понял, что Люси что-то нашла, когда вдруг, в один из выходных дней, когда все четверо пребывали в библиотеке в Вашингтоне, она произнесла:

«Смотри».

«Что?» — переспросил Л.

«Кое-что любопытное».

— Что-то нашли? — тут же встрепенулся Мэтт, сидевший напротив.

Люси перелистнула лежащую перед ней книгу в самый конец и подвинула к центру стола.

— Ничего особенного, честно говоря, но это меня заинтересовало.

Она показала на какой-то росчерк на внутренней стороне переплетной крышки. Это был некий символ, напоминающий иероглиф, но понять, что он означал и к какому языку относился, было невозможно. Знак выглядел так, словно кто-то поставил роспись в конце книги. Присмотревшись, Л разглядел три выраженных вертикальных штриха — без сомнения, этот символ не был бездумным вождением пишущего предмета о бумагу.

— Обычная роспись, — пожал плечами Мэтт.

— Да, похоже, — ответила Люси. — Я бы не обратила на нее внимания, но… Мне показалось, я где-то видела такие буквы. Смотрите, он ведь не относится ни к одной письменности…

— Это может быть все, что угодно, Люси, — Мэтт скривил губы. — Знак, слово… Как это относится к тому, что мы ищем?

— Обычно я сразу вспоминаю те или иные вещи. И я точно помню, что видела что-то подобное еще до того, как вы прибыли сюда. До того, как я поняла, что мне стерли память. Это наводит на мысль о том, что это как-то связано с ними.

Она поджала губы.

— Слишком отдаленно, — проговорил Дэниел впервые за долгое молчание. Л взглянул на него, подняв бровь.

Возникла пауза.

— Ну… в любом случае, если мы увидим что-то подобное, — наконец произнес Мэтт, — то дадим знать.

— Сфотографируй, может быть, сможем найти в интернете, — произнес Л. — Что за книга?

Люси показала обложку.

— Хронология Первой мировой, — сказала она.

Л задумался. Остальные вернулись к чтению, однако он не двигался. В его голове созрела безумная мысль.

Он поднялся со стула.

— Ты куда?

— Я скоро, — произнес он в ответ на обращенные к нему лица. — Я должен попробовать кое-что узнать.

Выйдя на улицу, он присел на скамейку у здания и погрузился в себя. Нужно было найти тихое и пустынное место в самой библиотеке, чтобы осуществить то, что он задумал.

Ему не понадобилось и десяти минут, чтобы увидеть, в каком из помещений в здании не было людей.

Он резко поднялся со скамейки, перешел проезжую часть и, подойдя к небольшой роще на другой стороне дороги, зашел за деревья. Оглядевшись, он в несколько секунд телепортировался обратно в библиотеку.

В подсобном помещении, куда он попал, действительно было тихо и безлюдно. Л еще раз проверил, насколько далеко от него находятся люди, и убедившись, что все они не собираются заходить в комнату в ближайшие минуты, уселся на деревянную табуретку у шкафа.

Сняв очки, он потер глаза.

Если Люси обратила внимание на этот знак, то быть может, следует понять, есть ли он где-то еще? Все, что было нужно, — это попытаться найти его через триллионы других символов.

Л слабо представлял, удастся ли ему провернуть это. Но попытаться, все же, стоило. Если он поймет, что может сразу же находить все, что его интересует, в библиотеке, это существенно облегчило бы его жизнь.

Опустив голову на руки, он закрыл глаза.

Чем больше он концентрировался, тем больше видел вокруг себя. И тем больше его бросало в холод при виде этого бесконечного потока информации.

Он казался себе бесконечно слабым и беззащитным среди этих миллиардов знаков, которые становились ближе, чем дольше он вглядывался в них, и наползали на него, словно огромное безобразное чудовище.

Л распахнул глаза. На лбу выступили капли пота.

«Это нереально», — с долей отчаяния подумал он.

Посидев неподвижно с минуту, он решился попробовать снова. На этот раз он четко представил себе тот знак в книге, который запомнил досконально.

Он снова стал видеть все больше и больше информации с каждой секундой, однако старался не упускать из виду символ, который хотел найти.

В какой-то момент перед глазами Л вся бесструктурная информационная смесь начала группироваться. Группы становились все более обобщенными, и в конце концов абсолютно все издания, находящиеся в библиотеке, стали разделены всего на несколько десятков групп.

Л отчетливо видел, в какой из групп точно находится знак. Если вдруг кто-то попытался бы спросить, каким образом Л отличал одну группу от другой, он не сразу смог бы это объяснить. Он откуда-то знал, чувствовал, что в той или иной группе точно нет знака.

Скорее всего, думал Л, здесь можно было бы провести аналогию с цветом. То, что он искал, — символ — был «окрашен» в один цвет, а все остальное — в другой. Глядя на «примеси» нужного цвета в группах, он явственно видел, где присутствует символ.

Сразу отбросив ненужные группы, Л стал постепенно приближаться к тем объединениям, которые содержали символ.

Прошло несколько минут, прежде чем он, к несказанному удивлению, не обнаружил, что во всем здании библиотеки было только три таких знака.

От изумления он резко открыл глаза, так что чуть не упал с табуретки. Он настолько глубоко задумался, что все внешние раздражители — свет, отдаленные звуки, запахи — на время перестали для него существовать.

Он медленно поднялся. Голова кружилась, а сердце бешено колотилось от всего того, что он обнаружил. Во-первых, он мог находить любую информацию, —