Черное Копье - Ник Перумов

«Похоже, наше отсутствие замечено», — подумал Фолко, пуская коня сухим верхом длинного увала.

Они скакали всю ночь, петляя и путая следы, чтобы сбить с толку возможных преследователей. Мало-помалу хоббит, задававший направление, стал забирать все больше и больше на северо-восток. Он помнил о яме, выжженной Небесным Огнем, и знал, что Вождь не минет ее.

Настало утро. Ясное, солнечное, бестревожное. Укрыв коней в густо заросшем распадке и оставив с ними Малыша, несмотря на его отчаянное сопротивление, Торин и Фолко, десять раз проверив каждую застежку доспеха, остроту и прочность каждой стрелы, осторожно, ползком двинулись вперед.

Миновав непролазные заросли орешника, с превеликим трудом пробившись сквозь частое переплетение его ветвей, они увидели прямо перед собой памятное хоббиту место. Он вывел к нему Торина безошибочно, шел, словно на солнце с закрытыми глазами. Комок Тьмы на дне оставался нетронутым — Фолко был почти уверен, что именно им и интересуется Олмер, что именно за ним он придет сюда, — и хоббит не имел права промахнуться.

— Муторно-то как, — скривившись и с трудом сглатывая, пробормотал Торин. — Ну чисто как пива перепил… дурного, донельзя дурного. Слушай, а ну как он не придет — за нами в погоню кинется?

— Не кинется, — уверенно сказал Фолко. — Это место ему важнее всех шпионов мира вместе взятых. В погоню он может отрядить кого-нибудь другого. Хотя народу у него здесь — раз-два и обчелся.

Их рассуждения прервал шум голосов — пока еще в некотором отдалении, но направляющихся прямиком сюда. Фолко и Торин сжались; хоббит мысленно горячо воззвал к всемогущей Варде Элберет, моля ее отвести взоры врагов от их тайного убежища… Однако Вождь оказался куда хитрее, чем они предполагали. Среди деревьев замелькали фигуры людей и троллей, тщательно обыскивавших каждый куст и каждое дерево. Ловкие ангмарцы, точно кошки, карабкались наверх, проверяя, нет ли кого в древесных кронах. Тролли ломали поросль подлеска, хазги обнюхивали всякую дырку в земле… Фронт прочесывающих приближался; Фолко в отчаянии закусил губу.

— Отползаем, Торин, — глухо вымолвил он.

Перед глазами все словно почернело на миг. Все их планы рушились, и теперь, пока не поздно, нужно было уходить… Они успели ускользнуть в самый последний момент. Издергавшийся Малыш едва не расплакался от разочарования, когда Торин в двух словах рассказал ему о случившемся.

— На-конь, друзья! — сохраняя присутствие духа, скомандовал Торин. — Давай к тому холму, Малыш, где еще засесть хотели…

Поросший высоким кустарником холм мог служить надежным убежищем. По обе его стороны тянулись не то старые, заросшие просеки, не то когда-то проложенные дороги. На этом месте друзья собирались устроить засаду; теперь же они просто повалились на землю, обессиленные и павшие духом.

Медленно тянулось время; все выше поднималось солнце. Ничто не нарушало спокойствия леса — пока Фолко не встрепенулся, точно разбуженный внезапным порывом холодного ветра. Словно ведомый чей-то невидимой, но бесконечно могучей дланью, он всем существом своим потянулся туда, к яме, сейчас окруженной четырьмя кольцами стражи. Мир распластался под ним в стремительном полете — и он вновь словно ощутил за спиной незримые крылья, как тогда, в памятном сне, впервые явившем его внутреннему взору Гэндальфа и прекрасное Заморье. Мелькнул ковер леса — и вот перед ним разверстая пасть ямы и одинокая человеческая фигурка на дне. Человеческая?! Как бы не так! Тьма клубилась в складках плаща; и сам плащ соткан, был из нитей колдовского ночного тумана, а глаза пламенели так, словно там, внутри черепа, пылали раскаленные угли. Вот широко разлетелись мглистые полы — человек? Нет, похожее на него существо нагнулось к земле… и острая боль ворвалась в сознание хоббита вкупе с горестным плачем немногих едва слышимых, невообразимо далеких и печальных голосов. А потом две Силы — уже знакомый Фолко клубок Тьмы где-то там, под зеленым покровом дня и жуткая получеловеческая, полуиномировая мощь, чуждая всему и всякому свету и радости, — слились, и, хотя хоббит этого не видел, его согнуло от невыносимой боли. Видение тотчас исчезло.

Он увидел тревожные лица друзей, услышал их голоса, но отвечать им не мог, подавленный и разбитый. Он точно знал теперь, что. Олмер нашел нечто влившееся в него и могущество Короля-без-Королевства возросло еще более.

Они снова опоздали.

— Ну и что будем делать? — ни к кому в отдельности не обращаясь, вопросил Малыш, от безделья уныло полируя и без того сверкающий меч.

Фолко только-только пришел в себя после свалившегося на него видения — соединение Силы Олмера и Силы Небесного Огня вызвало у хоббита состояние, близкое к полуобморочному, подобно тому, как начинает кружиться голова у человека, нагнувшегося над крутым обрывом.

— Что делать? — отозвался проверявший упряжь Торин; побелевшие губы его были сжаты, брови гневно сдвинуты; гнома распирала ярость, как и всякий раз после поражения. — Тебе не ясно, мой милый?! Топать за ним следом!

Вновь — в погоню за Вождем! Разве не поклялись мы преследовать его, пока ноги не отказались служить нам?

— Еще месяц без пива — и мои мне точно откажут, — буркнул Малыш.

— Не ной! У хоббита есть две вещицы, которые подскажут нам направление, — браслет и перстень. Не собьемся! И впредь будем умнее.

— То-то что умнее, да задним умом, — не унимался Малыш.

— А что ты предлагаешь?! — вскинулся Торин. — Не можешь сказать ничего дельного — молчи! И вообще, вставай, лежебока. Клянусь Дьюрином, этот Вождь через час-другой дунет отсюда так, будто за ним гонится целое войско Валаров. Делать ему здесь больше нечего — пора обратно. А нам — за ним!

— Тише! — шикнул на них Фолко. — Не мешайте! Я слышу стук копыт!

Несколько десятков лошадей… — Он оторвал ухо от земли. — На-конь, друзья!

Малыш резво вскочил на ноги и одним движением забросил на спину своего скакунка увесистый тюк с припасами. Фолко оттянул рукав — так и есть!

Огненная стрелка указывала на юго-восток. Не теряя ни секунды, они пришпорили лошадей.

Так началась их новая погоня за ускользающим, точно вода из решета, загадочным Королем-без-Королевства. Фолко опасался, что Олмер, верный своему правилу не тратить даром времени, устремится вперед с такой быстротой, что им будет не угнаться за ним; однако этого не случилось.

Вождь ехал не мешкая, но и не торопясь, держа путь куда-то на юго-восток.

Хоббиту оставалось только ломать себе голову, что Вождю могло там понадобиться. Возвращаться в свои владения за Опустелой Грядой он явно не торопился.

Хотя Вождь и не мчался, подобно птице, но друзья, не имея заводных коней, не могли не то что обогнать его, чтобы устроить засаду, но и просто настигнуть. Они скакали и скакали вперед, в полную неизвестность — никто даже приблизительно не знал, что за земли лежат у них на пути; припасов было немного, и друзьям приходилось подтягивать пояса. Хорошо еще, что дикие леса, сквозь которые пролегала их дорога, изобиловали дичью, и стрела хоббита нет-нет, а и доставляла им к столу свежатины. Так минула неделя.