За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году - Андрей Пржездомский

— А если будут стрелять?

— Не будут! Вспомните, как было в Восточной Германии! Народ разгромил «штази», и ни один охранник не оказал сопротивления! А это ведь немцы! У них приказ — это все. Но даже и они…

— Ладно, все ясно! Ребята, давай попробуем!

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «…Толпы народа все крушат, снимают памятник Дзержинскому, призывы к штурму… Прибежал комендант здания. «Что делать, какие команды в случае прорыва?» Решили с Шебаршиным — стрелять ни в коем случае нельзя, максимально усилить запоры. Я позвонил Ельцину — он на митингах. Нашел Бурбулиса, сказал, что прорыва в здание ни в коем случае допустить нельзя: тут документы, архивы, может пролиться кровь… У Шебаршина находились народные депутаты Леонид Гуревич и Илья Константинов,[134]они тоже помогли. В итоге главная задача — не допустить разгрома — была выполнена. Но Когда вокруг здания бесновалась толпа и снимали памятник Дзержинскому, печки в КГБ СССР работали на полную мощность. Прежде всего сжигались материалы на ценную агентуру, чтобы не допустить расшифровки этих людей…»

(В.В. Иваненко, Председатель КГБ России. «Россия», 1–7 сентября 1993 года).

ИНФОРМАЦИЯ: «…Москва кипела, бурлила, срывала красные знамена и низвергала с пьедесталов памятники. Закрывала партийные здания и газеты… Демонстранты рвутся на штурм нашего комплекса зданий на Лубянке и требуют вскрыть архивы…»

(С.Н. Алмазов, начальник Главного управления по борьбе с оргпреступностью АФБ России. «Налоговая полиция: создать и действовать». Москва, 2000 год).

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «Когда толпа пыталась сбросить памятник Дзержинскому, я находился в здании. Я шел от нашего кабинета в торцевую сторону дома два, чтобы посмотреть на площадь. Навстречу мне попались «собратья но оружию» — сотрудники одного из управлений КГБ СССР. Один из них сказал: «Ну что, КГБ России, унимайте своих героев! Им ведь все равно — нас пришлепнут, да и вас заодно!» Это было сказано с такой безысходной злостью, что я не пошел дальше, а вернулся в наш кабинет…»

(Л.К. Стрельников, начальник Секретариата КГБ России).

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «Когда толпа бушевала на площади Дзержинского, я был в колонном зале дома два. От штаба я был назначен ответственным за четвертый подъезд. Оружия нам не выдавали, у нас были только дубинки… Нам была придана группа «А», полностью вооруженная и экипированная. Правда, никого не обеспечили ни кормежкой, ни водой, ничем… Пришлось со столовой договариваться, чтобы хотя бы покормили ребят…

Главная задача — защитить архив КГБ СССР, прежде всего «особую панку», картотеки агентуры, картотеки оперативного учета… Вот тут мы немного дрогнули… Мы понимали, что в случае прорыва толпы в здание стрелять бы никто не стал… Выломать дубовые двери труда особого не составляло… Ну, забаррикадировались бы мы внутри — что это дало бы?

Настроение было дрянь. Как будто мне в душу нагадили. Что же это за руководители? Не могут ничего — ни задачу поставить, ни четкие установки дать…»

(Ю.И. Скобелев, помощник начальника Десятого отдела КГБ СССР).

Толпа загудела. И хотя возгласов в поддержку штурма было гораздо больше, чем сомневающихся, пока никто не решался действовать.

Вдруг в стороне раздался звон разбивающегося стекла. Видно, кто-то рискнул бросить камень в массивную дверь центрального подъезда, выходящего на площадь. Тут же несколько человек стали ударять палками и железными стержнями по решеткам окон, металлической окантовке и фигурным ручкам дверей. Толпа стала смещаться от памятника в сторону фасада здания КГБ.

— Ребята, не бойтесь, там, может, вообще никого нет! — прокричал кто-то совсем близко от Кузина.

Он окинул взором здание и отметил про себя, что среди абсолютного большинства зияющих темнотой окон светились лишь два-три где-то на восьмом этаже. Весь фасад громадного знаменитого дома, несмотря на ранние сумерки, был погружен во мрак, будто в нем действительно уже не было ни одной живой души и он стоял всеми брошенный и готовый к поруганию.

— Ну, Олег, сейчас наступит наша очередь! — сказал кто-то Кузину прямо в ухо. От неожиданности и противного перегарного духа он отшатнулся, но тут же узнал одного из подстрекателей. — Продвигайся к подъезду. Ничего не забыл?

Олег ничего не ответил, а только кивнул. Лишь сейчас он окончательно понял, что все это: и митинг, и попытка снести памятник, и призывы к штурму здания КГБ — не просто события, которые он наблюдает как зритель, а сама страшная явь, в которой он участвует вместе со всеми.

«Им-то что, пьяным? Нажрались — и теперь им море по колено! А я? — со страхом думал Кузин. — Дурдом какой-то! Эти — на штурм! Те, глядишь, стрелять будут. На хрен мне это сдалось?»

Не выпуская из поля зрения своих напарников, Кузин стал продвигаться к фасаду, но чуть левее центрального подъезда. Там уже вовсю орудовала дюжина молодцов, подогреваемая криками и улюлюканьем толпы. Странно, но ни охраны, ни хотя бы милиции видно не было. Снова, как и у подземного туннеля на Садовом кольце, люди в погонах оказывались один на один с беснующейся толпой.

Осмотревшись по сторонам и убедившись, что никого из «ребят» поблизости нет, он стал быстро протискиваться сквозь толпу в сторону «Детского мира». Похоже, не только он понял реальную опасность складывающейся ситуации. Об этом можно было судить хотя бы по тому, что наметился едва заметный отток людей с площади. Видно, как ни хотелось многим из них быть свидетелями эпохальных событий, чувство страха и опасности брало верх. Кто знает, а вдруг эти чекисты откроют огонь?! Им терять теперь уже нечего!

Кузину довольно скоро удалось выбраться в район Пушечной улицы, и он, не оборачиваясь, быстро пошел в сторону ЦУМа. Позади слышались нарастающие крики, голоса, усиленные громкоговорителем, надрывное гудение автомобильного мотора, пытающегося своей силой одолеть «Рыцаря Революции». Он сам не заметил, как сначала перешел на быстрый шаг, а потом даже побежал.

«Прочь! Прочь от этого проклятого места! — стучало в голове Олега. — Еще не хватало сдохнуть здесь вместе с этой пьянью!»

Он удалялся от места, где разворачивались драматические события той ночи, еще не зная, что через несколько минут после того, как он покинул площадь, там снова появились депутаты, которые через микрофон стали призывать манифестантов прекратить штурм здания КГБ. Они увещевали почти неуправляемую толпу, говоря, что преступников и так постигает заслуженная кара, что этих гнусных чекистов будет судить народ, что лучше сейчас дождаться приезда тяжелой техники, с помощью которой будет наконец снесен памятник «большевистскому тирану». Последнее было воспринято с ликованием. Толпа, уже убедившись в тщетности попыток самостоятельно сбросить памятник с пьедестала, а также проломить массивные двери здания, немного притихла в ожидании кранов.

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «Я несколько раз выходил из здания на площадь, слушал, как они призывают громить КГБ… Обстановка обострилась до крайности. Напряжение нарастало. Крики, призывы, росписи на стенах нашего здания… А руководство… Единственное, что они приняли, так это отобрали у нас оружие… Может, это и правильное решение… В этой обстановке нервы не у всех могли выдержать.