Ген Альфы - Лаванда Риз

Джесс села на землю и повернулась лицом к нему. В её глазах удивление смешалось с разочарованием и усталостью, от чего она сразу стала выглядеть старше.

– А зачем ты ушел? Я дура надеялась, что новость о ребёнке сделает тебя, наконец, счастливым, что ты обрадуешься, что я стану для тебя что-то означать! Но ты весь ушел в себя! Даже не обнял меня, не поцеловал, не посмотрел в глаза! А я просто хочу, чтобы меня любили Дэвид! Ты делаешь мне больно и, похоже, тебя это не волнует! Для тебя важно что-то другое, преемственность, твоя стая, ребёнок, может, даже я как мать в качестве для нашего ребёнка, но я как любимая женщина в твоём видении не прописана. Я хотела бы отдать тебе всё, свою жизнь, своё сердце, свою душу, но когда я тебе это предлагаю – ты намеренно закрываешься от меня. Насильно мил не будешь, и я не буду умолять тебя о любви. … А на счёт Роя, … я была в отчаянье, и он оказался рядом.

Дэвид присел напротив неё на корточки.

– Откуда ты знаешь, обрадовался я или нет? – он заглянул ей в глаза долгим пристальным взглядом. – Да я готов был лопнуть от счастья, потому что уже давно мечтал о сыне! Но я не хотел открыто радоваться, чтобы не привлекать лишнее внимание. А ещё одновременно с радостью я ощутил сильную тревогу. За тебя и за малыша. И что выжить теперь станет ещё сложнее, что придется погибнуть ещё не одному ликану, пока мой сын появится на свет. Да, возможно по отношению к тебе я был сдержан, не спорю. Но и ты пойми меня. Сейчас ты ещё сильнее отрываешь меня от моей памяти, от того чувства, которое я никак похоронить не смогу, я всё больше заполняюсь мыслями о тебе и это мучает меня! Я любил Кэтрин семь лет, на её могиле я поклялся, что день когда я забуду её никогда не наступит. У нас с ней много чего было и это нельзя просто спрятать в чемодан и забыть. Она была для меня моей душой, а потом одна девчонка позвала убийц, которые из меня эту душу и вырвали. Но жизнь коварнее, чем мы можем себе это представить. Теперь эта девчонка носит моего ребёнка и вопреки всему мне с ней хорошо. И из-за этого всего я стал двояким. Я никак не могу соединить всё это в одно целое! И ко всему теперь добавился ещё и Рой! – Дэвид помолчал. – Скажи, как много ты знаешь о нём, кроме того, что он старший брат Ника?

– Если ты знаешь о нём больше, тогда почему именно его ты попросил вчера присматривать за мной?! – даже с какой-то дерзостью бросила Джесс. – Я не хочу собирать сплетни и не стану их слушать от тебя! Я знаю, что Рой не прост, что многие считают его жестоким, но со мной он другой.

– Ещё бы! – процедил Дэвид. – Тогда в следующий раз, а я уверен, что он всё равно появится даже под угрозой смерти, спроси его о тех временах, когда Рой был наёмником и как он убивал людей.

– Ты ревнуешь меня, Дэвид? – её взгляд стал вызывающим.

– Представь себе! Мы живём вместе как муж и жена, занимаемся любовью, ты носишь моего ребёнка. Да, я ревную! И это нормально!

– Только к Рою или будешь ревновать ко всякому, кто предложит мне пойти с ним в новолуние? – и снова этот пытливый взгляд.

Дэвид заиграл желваками и опустил глаза. Он задумался, и не смог понять себя почему именно так происходит. За него ответила Джесс:

– Ясно, значит, только к Рою, потому что у него есть чувства ко мне, то что не можешь дать мне ты. Тогда ответь мне на другой вопрос, ты можешь жениться на мне? Обвенчаться со мной в церкви, назвать женой?

– Джесс, … ты ставишь мне ультиматум? Зачем? … Какая разница жена ты мне официально или нет? Мы всё равно живём, как одна семья. Почему ты вечно всё усложняешь, и превращаешь нашу жизнь в постоянный ад?

– А знаешь, почему ты не можешь на мне жениться? Потому что там нужно будет дать клятву любви, а у тебя язык не повернётся это сказать при всех. Потому что высоконравственный Дэвид, по меркам своей нравственности естественно, полон своих ликанских принципов. А тебе не кажется, Дэвид, что ты тоже эгоист? Если ты не можешь меня полюбить, тогда не нужно больше спать со мной, дело то всё равно уже сделано. Я как-нибудь выдержу, живя с тобой бок о бок, или попрошу Роя вычленить из меня это чувство к тебе. Просто я не буду больше унижаться и не хочу, чтобы меня использовали. Если тебе нужен секс – его можно найти и в другом месте! – с этими словами она гордо прошла мимо него и снова уселась в машину. Дэвид пожал плечами и поднял глаза к небу, словно пытаясь найти там для себя подсказку. Он увяз в этой путанице чувств настолько, что не спасала даже его особая выдержка вожака. Эта девушка пронзила его и болью, … и счастьем, перевернула его жизнь с ног на голову и похоже, не собиралась останавливаться.

Теперь в их доме на маяке одну комнату на первом этаже переоборудовали в медпункт, разделив её на две не равные половины. В одной, большей – была смотровая, в меньшей – мини лаборатория, где Мина корпела над пробирками с кровью и микроскопом, сверяя очередные анализы. То, что в доме поселился врач – привело к тому, что Джессика взбунтовалась. Потому что как только Мина перешагнула порог – девушка тут же превратилась в больную под круглосуточным наблюдением дотошного медика. А то, что пациентка ждала такого необходимого и такого желанного для стаи ребёнка, только усилило её бдительность. Мина чуть ли не постоянно измеряла ей давление, щупала пульс, делала кардиограмму, брала анализы и установила строжайший режим дня и диету. Дэвид в это никак не вмешивался. С тех пор как они вернулись, после их разговора он отстранился от неё. И именно из-за этого больше всего переживала Джесс, именно это изводило её до ужасной душевной боли, которую не могли унять никакие старания Мины. Нет, они виделись и даже разговаривали, но как-то сухо. Дэвид заглядывал к ней по утрам и вечером, интересовался самочувствием, она обходилась какими-то короткими фразами в ответ, всё пытаясь разглядеть в его глазах то, ради чего готова была вынести все муки своего положения. Но Дэвид снова закрылся от неё, словно негласно соглашаясь, что кроме преемственности ему больше ничего не нужно. Между тем Дэвидом который был до её беременности и тем, каким он стал после той проклятой ночи – теперь лежала огромная пропасть. А Джесс из-за своего упрямства, как бы ей ни было больно, больше не пыталась заговорить с ним об их отношениях и о чувствах. Так прошли две недели, и ей уже хотелось выть и лезть на стену.

Джессика лежала на кровати свернувшись калачиком, претворяясь спящей, потому что боялась, что выскажет Мине про всю свою ненависть к медицине и её методам, как только она появиться снова. Телефон на тумбочке свистнул, приняв сообщение. Джесс нехотя потянулась за ним и открыла непрочитанное, решив, что это в очередной раз от оператора. Но она узнала номер отправителя. Это было от Роя.

«Как дела у моей девочки? Я скучаю»

Джесс подумала и набрала короткий ответ:

«Мерзкопакостно L»

Он снова прислал, в этом сообщении было лишь три вопросительных знака. Джесс нажала на восклицательный и когда они заполнили целый размер одного сообщения – отправила ему обратно, там было знаков двести. После чего нервно бросила телефон на подушку. Через минуту тот зазвонил. Джесс поняла, что Рой собрался выяснять обстановку и специально не брала. Он звонил и звонил, звонил и звонил. А она слушала мелодию, которая уже неимоверно бесила её, но не брала. Она могла бы выключить телефон совсем, но почему-то не делала этого. Ей вдруг захотелось проверить насколько хватит упорства Роя.