Любовь красного цвета - Салли Боумен

Но тут выяснилось, что ни учебники, ни рисунки ничего не стоят, когда от теории переходишь к практике. Должно быть, она перевозбудилась и слишком нервничала, а потому допустила какую-то техническую ошибку. Как бы то ни было, когда Майна расстегнула джинсы Стара и взяла в руку его плоть, даже когда начала нежный массаж, ничего не произошло. Стар по-прежнему лежал с закрытыми глазами. Но вместе с тем он не проявлял признаков раздражения, не пытался инструктировать ее, и она понемногу осмелела.

Сначала Майна гладила его прекрасный поджарый живот, потом запустила пальцы в темные лобковые волосы. Ее указательный палец робко коснулся члена, который поразил ее одновременно своими размерами и необычайно шелковистой кожей. Взяв его в руку, она испытала восторг – ей захотелось даже нагнуться и поцеловать его, потому что любовь к Стару, к тайнам его тела переполняла ее. Однако она не решилась на это. Майна продолжила массаж и, кажется, в какой-то момент была даже близка к успеху: мягкая плоть как будто встрепенулась, однако слабый проблеск жизни тут же угас, и все осталось по-прежнему. Ею начинало овладевать отчаяние.

– Он у них встает, – поучала когда-то ее Кассандра. – Встает, как риф из моря. Люблю смотреть на это. Смотришь и чувствуешь свою силу. Поверь, Майна, это просто класс.

Так в чем же она ошиблась? Майна сжала пальцы чуть сильнее. Все выглядело в точности, как на рисунке. Пенис смотрел на нее словно глаз – третий глаз Стара. Майна тихонько заплакала, стараясь не показывать слез. Она наконец поняла, в чем было дело. Стар не любил ее, он даже не испытывал к ней ни малейшего влечения. А она оказалась просто неуклюжей дурой – не смогла пробудить в нем желания.

– Стар, – прошептала Майна, когда эта пытка стала невыносимой. – Скажи, Стар, что-нибудь не так? Ты не этого хочешь?

Стремительно поднявшись, Стар сел в постели. Его движения были быстрыми и плавными, как у кошки. Отведя руку, он с размаху ударил Майну по лицу. Ударил всей ладонью, изо всех сил. Удар получился настолько мощным, что она слетела с постели и ударилась о стену.

Майна скрючилась на полу, боясь плакать. Стар рывком заставил ее подняться. Он весь трясся от ярости, в глазах его мерцал зловещий огонь, вселявший в нее ужас.

– Все так, – сказал Стар, с силой встряхнув ее. – Все в полном порядке, ты поняла меня? Ты думала, мне секс нужен? – встряхнул он ее еще раз. – Думала, мне трахнуться с тобой охота? Так знай же: ничего этого мне не надо. Ничего! Это только простым людям нужно. Мелким людишкам.

И тогда Майна дала волю слезам. Слезы душили ее, голова болела от удара, но больнее всего было оттого, что он не понял ее и не хотел понимать.

– Но я же люблю тебя, Стар, – прошептала она сквозь всхлипывания. – Люблю так сильно. Вот и подумала, что ты, наверное, хочешь моей любви. Если бы ты только захотел, то я не задумываясь…

– А ты это делала когда-нибудь? Хоть однажды? – Стар встряхнул ее в третий раз. И когда Майна, заливаясь слезами, пробормотала «нет», он обнял ее – очень крепко – и начал покачиваться вместе с нею взад-вперед.

– Вот и хорошо, – нежно бормотал он. – Очень хорошо, Майна. Ты должна понять: мы не такие, как все. Мы – особые. И то, что между нами, – особое, не такое, как у обычных людей. Мы общаемся, Майна. Именно общаемся, а не трахаемся! Мы общаемся глазами, разумом, душой. Вот какая связь существует между нами, Майна. Вот чего я хочу.

От удивления Майна перестала плакать и уставилась на него. Его лицо в самом деле было необычным, оно буквально излучало убежденность. После этого и слова его показались ей необычными – самыми странными и прекрасными из всего, что было сказано на земле за всю историю человечества. Однако тут же в душе Майны пропищал тонкий предательский голосок сомнения: а не говорил ли он того же кому-нибудь еще, до нее?

Впрочем, не прожив и секунды, это подозрение бесследно исчезло. Стар снова был сама доброта и мягкость. Заключив Майну в объятия, он осыпал поцелуями ее лицо, утверждая, что она самая замечательная и прекрасная из всех, кого ему приходилось встречать на жизненном пути. И Майна верила, верила всей душой огню в его глазах и взволнованной дрожи в голосе. С тех пор вспышек бешенства больше не повторялось – только намеки на недовольство, вроде рокота еще не пробудившегося вулкана. Однако и этих намеков было достаточно, чтобы понять, какая страшная, яростная сила скрывается внутри этого человека.

«Ему больно, – сочувственно размышляла Майна, торопливо ныряя обратно в сумрак храма. – Так больно, что эту боль ничем не уймешь – никакими поглаживаниями, никаким шепотом». В последнее время не помогала даже игра с оружейным каталогом, которую он когда-то так любил. А ведь раньше, стоило ему блеснуть познаниями в этой области, и настроение у него сразу же поднималось – как минимум на час.

Майна поднесла часы вплотную к глазам. С момента ухода Стара прошло уже почти двадцать минут. Ей внезапно стало страшно, что он не вернется, что она надоела ему и он решил ее здесь бросить. Она подняла глаза на освещенное окно, но там по-прежнему никого не было видно. В конце улочки только что притормозило такси. Майна слилась с тенью – сейчас она была пленницей любви и страха, мучительных переживаний и неопределенности. Сочетание этих обстоятельств – самое мощное оружие в руках мужчины, когда он хочет добиться от женщины покорности. Но Майна не знала этого.

К счастью, менее чем через минуту муки ожидания закончились. Из груди девушки вырвался вздох облегчения: на противоположной стороне улицы застыл, появившись из двери, Стар. Майна устремилась ему навстречу, туда, где на мостовую падал свет из ресторанных витрин, но остановилась, завидев двух человек, вышедших из такси. Эти двое – мужчина и женщина – уже шли в ее направлении. Они разглядывали номера на дверях домов и переговаривались по-английски. Мужчина говорил глубоким сочным голосом, женщина – потише.

Стар, обычно такой осторожный, казалось, не видел их. Он остановился, только когда подошел к ней, но и после этого смотрел на нее так, словно она была сделана из стекла. Можно было подумать, что он рассматривает сквозь нее стену церкви. По его лицу струились слезы.

– Стар, слушай, вон те люди – англичане, – прошептала Майна, схватив его за руку. – Давай отойдем в сторонку, а то тут слишком светло.

Однако он не сдвинулся с места. Казалось, он не слышал ее. Мужчина и женщина были уже совсем близко, метрах в десяти. Перепуганная насмерть Майна попятилась обратно к церкви, таща за собой Стара. Он издал какой-то звук – страшный, похожий на низкий стон. Майна никак не могла нащупать дверную ручку, но наконец нашла ее и открыла дверь.

– Не надо, Стар, миленький. Не надо, – снова горячо зашептала она, прикрывая его рот своей ладонью. Сама трясясь от страха, Майна буквально втолкнула его внутрь и захлопнула за собой дверь. Церковь была пуста. Лишь несколько свечей, мерцающих в глубине, освещали ее. Стар обессиленно привалился спиной к двери и сполз вниз. Майна стояла, затаив дыхание. Ее внимание было сосредоточено на звуке доносившихся с улицы шагов и на Старе, сидевшем на корточках, уткнувшись лицом в ладони. Звук шагов неожиданно смолк.