Влюбленная Джейн - Рейчел Гивни

В том, как миссис Аллен посетовала на свою беду, не было ничего зловещего. Она не нагнетала страстей и не ломала дешевую комедию. Не гримасничала и не кудахтала. Ее умные, добрые, увлажненные слезами глаза смотрели так, будто она недавно пережила нервный срыв или же ей просто все ужасно наскучило. Нельзя было однозначно сказать, что на душе у этой женщины; одно было ясно: мешки под глазами, развод с мужем и советы автора романа помогли Софии сделать плоский образ объемным.

Вечером она вернулась домой и, наполнив бокал, поздравила себя с завершением актерской карьеры. Съемки в кино принесли ей деньги и не только, поэтому теперь она прощалась со своей профессией, как с добрым другом. В подведенных глазах стояли слезы. София Уэнтворт больше не была звездой, журналы уже не превозносили ее сексуальность. Она осушила бокал и отправилась спать.

* * *

Прошло несколько месяцев, и однажды, когда София наслаждалась ленивым вечером на диване, ей позвонил Макс Милсон.

– Ты сидишь? – спросил он.

– Лежу.

– Тебя номинируют на лучшую женскую роль второго плана, – объявил Макс.

– Меня номинируют на что?

– На «Оксар»! За миссис Аллен из «Нортенгерского аббатства». Открывай шампанское!

София уже потягивала просекко и сейчас захлебнулась им.

– Как это? – фыркнула она в телефон.

– Деталей процедуры я не знаю. Вероятно, сначала академия составляет лонг-лист, потом его согласовывают с…

– Я не о том, – прервала София своего агента. – Как я попала в номинацию? Ведь миссис Аллен – старая перечница! Я снялась в десятках фильмов, где выглядела эффектно и сексуально. За те роли мне ничего не дали. Но вот я надеваю едко-зеленый мешок, и нате вам! Печально.

– Это не печально, – сказал Макс, – это замечательно. Ты сыграла правдиво.

– Я откажусь от номинации.

– Не откажешься. Тебя теперь все начнут облизывать, заваливать подарками.

– Ладно. Я согласна. – София закончила разговор и улыбнулась.

Следующие несколько недель прошли в круговороте поздравительных сообщений, звонков и визитов. Те, чей голос София хотела бы слышать, ограничились сообщениями, те, от кого ей вполне хватило бы сообщения, звонили, а лично явились те, кого она предпочла бы никогда не видеть. С четырехлетнего возраста София ни разу не приняла ванну, не отрепетировав при этом речь для оскаровской церемонии. Поначалу она слезно благодарила всех, включая свою расческу и кукол Барби. Со временем сентиментальность стала сменяться злобой: София представляла себе, как поименно отблагодарит всех, кто ее когда-либо обидел. Ну а в итоге она поднялась на сцену, получила статуэтку за роль второго плана в фильме «Нортенгерское аббатство» и сказала всего пять слов:

– Эта награда принадлежит тебе, Джейн.

Потрясенные зрители проводили актрису недоумевающими взглядами. Первые несколько секунд в зале было тихо. Потом все встали и бурно зааплодировали.

Фред шагал по Прейд-стрит в сторону Паддингтонского вокзала. Там он должен был сесть на поезд и вернуться в Бат. Вдруг всего в нескольких шагах от станции что-то зацепило его взгляд. Это была пыльная витрина букинистического магазинчика. Фред усмехнулся, вспомнив, как Джейн в шутку ругала его за то, что он не читал ее произведений, и решил зайти. Маленькое помещение, давно нуждавшееся в ремонте, было от пола до потолка забито книгами.

– Здравствуйте, – сказал помятый человечек с бейджиком «Джордж». – Подобрать вам что-нибудь, чтобы не скучать в поезде?

– У вас есть Джейн Остен?

– А как же! – улыбнулся Джордж и проводил покупателя к стеллажу с классикой.

Фред пробежал взглядом по корешкам. На многих стояло имя Джейн.

– Что посоветуете? Извините за глупый вопрос.

– Ничего глупого. Меня часто о ней спрашивают, и я рад помочь, – ответил продавец, закатывая рукава. Он взял один из томиков, не спеша пролистал и, нахмурив брови, поставил на место. Потом взял другой и легонько постучал пальцем по заглавию. – Вот.

– «Доводы рассудка», – прочел Фред.

– Этот роман, может, и не такой яркий, как «Гордость и предубеждение» или «Эмма», которые Джейн Остен написала, когда была еще молода и очень старалась показать себя во всей красе, – пояснил Джордж. – В «Доводах рассудка» меньше юмора, это более спокойная вещь. Последняя книга Джейн Остен. Написана перед смертью.

Фред молча нахмурился.

– Все в порядке, сэр? – спросил продавец.

– Да, – сказал Фред. – Она… умерла.

– Конечно. И давно. Прочтите «Доводы рассудка». Здесь вы увидите настоящую Джейн.

Фред взял из рук продавца книгу и стал ее листать.

– О чем этот роман?

– О сожалениях, – ответил Джордж, грустно улыбнувшись.

Фред кивнул:

– Я возьму.

– Хорошо. – Джордж провел его к кассе. – Если вы любите Джейн Остен, то, может быть, подпишетесь на нашу рассылку? У нас часто бывают посвященные ей мероприятия.

Фред усмехнулся:

– Давайте.

– Отлично. Назовите, пожалуйста, вашу фамилию, сэр, – попросил Джордж, приготовившись печатать на пыльной клавиатуре.

– Уэнтворт.

– А имя?

– Фред.

Джордж перестал печатать и изумленно вытаращил глаза:

– Вас зовут Фредерик Уэнтворт, сэр?

– Да. А в чем проблема?

Продавец улыбнулся и передал Фреду книгу:

– Ни в чем, сэр. Приятного чтения.

Фред сел в поезд. Встреча, ради которой он приезжал в Лондон, закончилась в три часа дня – самое время, когда транспорт наводнен школьниками и туристами. После Мейденхеда в вагоне стало попросторнее. Фред нашел место у окна, сел и достал из сумки «Доводы рассудка». За окнами мелькали сельские пейзажи, залитые предзакатным солнцем.

Фред поморщился. Ему в руки попал скучный старомодный роман из тех, какими мучают школьников. Подростки всегда закатывают глаза, если их вниманию предлагают что-нибудь подобное – с длинными предложениями и архаичными словами. Фред погуглил, что такое «Книга баронетов», и прочел еще несколько абзацев, которые показались ему затянутыми. Продолжая водить глазами по строчкам, он стал думать о посторонних вещах. Отложил книгу и посмотрел в окно: поля проносились мимо, сливаясь в единую изумрудную ленту.