Спасенная с "Титаника" - Лия Флеминг

Анджело рассчитывал услышать совсем иное. Он был смущен и расстроен.

– Я думал, вы узнаете ручную работу, – сказал он, засовывая пинетку в карман. Встреча далась ему тяжело. – И зачем только мы прислали ей билет…

– Марию все равно было не остановить. Она хотела к тебе. Много месяцев она проводила все свободное время за плетением кружев – воротничков, манжет, детских вещей, – старалась заработать лишнюю монету. Взгляни, как она улыбается на фотографии и какое изящное кружево на платье Алессии. Мария гордилась своей работой, а малышка – смугляночка, вся в тебя.

Каждая точка этой драгоценной фотографии была отпечатана в сердце Анджело, однако он вновь устремил взгляд на нее. Отец Марии наполнил стакан терпким вином.

– Пей, сынок. Мы не держим на тебя зла. Не ты потопил пароход. Он оказался слишком велик для океана, и океан его поглотил. Мария села не на тот корабль.

– Если бы вы знали, как тяжко носить эту боль в сердце, – заплакал Анджело.

– Тогда похорони прошлое и живи своей жизнью с новой семьей. Мы все желаем тебе добра. Сын хочет стать священником? Я был бы рад познакомиться с ним… Он в Америке, и это хорошо. Здесь ему пришлось бы вступить в ряды чернорубашечников. При дуче[24]у нас все по-другому. В школах учат только тому, что можно произносить вслух. Дети чиновников купаются в роскоши, а остальные ребятишки голодают. Жители деревни боятся лишний раз открыть рот – а вдруг кто-то донесет мэру? Говорят, всем будет хорошо, если мы пойдем за дуче, а я считаю, лучше жить свободным… где бы ты ни был.

Анджело крепко обнял родителей Марии. Больше уже он с ними не встретится. Когда он шел по деревне, соседи его не узнавали, да и он чувствовал себя чужаком. Он улыбался и махал рукой, но люди уходили в дома и захлопывали двери. Как тихо здесь по сравнению с шумными улицами Нью-Йорка, где пахнет чесноком и жареным луком, со всех сторон доносятся громкие голоса посетителей кафе и уличных продавцов фруктов, слышны нетерпеливые гудки автомобилей. Нью-Йорк теперь его дом.

Анджело забрался в горы, чтобы сверху посмотреть на сельские крыши и увидеть дальние холмы. Здесь он впервые поцеловал Марию. С тех пор прошла целая вечность. Сейчас тут зябко и сыро, все окутано дымкой серого тумана, а весной бушует зелень, цветут цветы и благоухает сосна. Всему свое время, вздохнул Анджело. Мария навсегда осталась в весне, тогда как для него наступила осень жизни. Пора возвращаться домой.

Облокотившись на перила парома, курсирующего через Ла-Манш, Элла с наслаждением вдыхала бодрящий морской воздух. С бирмингемского вокзала Нью-Стрит она приехала в Лондон, затем – в Дувр, и – вперед, во Францию. Закончились бесконечные препирательства с Форестерами, наконец-то долгожданная свобода! Элла и сама понимает, что доставила им много неприятностей, но они хороши: скрывали от нее такую тайну.

На помощь неожиданно пришла жена архидьякона, которая спросила, не хочет ли Элла провести лето в Париже, присматривая за детьми одной ее подруги.

Хейзел, позеленев от зависти, наблюдала, как Элла укладывает в сумочку новый паспорт, билеты и деньги. Элла чувствовала себя совсем взрослой: она ведь едет одна… ну или почти одна. Селеста настояла, чтобы Элла примкнула к группе личфилдских студентов художественного колледжа, которые отправлялись на экскурсию по парижским музеям. Правда, Селеста не знает, что Элла распрощалась с ними еще в Лондоне.

Это ее приключение, возможность пожить взрослой жизнью без вмешательства опекунов. Селвин презентовал ей элегантный кожаный чемодан, а Селеста свозила в Бирмингем прикупить летних нарядов. Арчи раздобыл карту Парижа. «Тебе просто необходимо увидеть шедевры Родена. Обещаю, разочарована не будешь». Как будто Элла сама не знает!

Преподобный отец Берджесс – один из викариев англиканской церкви Святого Георгия на рю Огюст-Вакери, и Элле вменяется в обязанность присматривать за двумя его дочурками, при том что в семье скоро ожидается появление третьего ребенка. У нее будет время посещать художественные классы, а что касается денег… Элла уже не испытывает угрызений совести за то, что обратилась в фонд «Титаника» и получила грант на поездку во Францию «с целью дальнейшего образования».

По этому поводу сперва было много споров, но в конце концов Арчи удалось ее убедить. Кем бы она ни была, в катастрофе «Титаника» Элла пострадала не меньше Мэй. Бедняга Селвин даже сумел выбить у компании «Уайт стар лайн» копию списка пассажиров, однако Элла пока не готова изучить его, ведь тем самым она признает ошибку, совершенную Мэй, осквернит память матери и превратит саму себя в фальшивку. Нет, лучше пока оставаться Элен Смит. Зачем лишние сложности?

Чайки с криками носились над волнами. С замиранием сердца Элла увидела на горизонте французский берег. Больше не будет плохих воспоминаний, сплетен и пересуд маленького городка. Элла на пути к новой стране, новым людям, которые не знают о ее печалях. Скорее бы началась эта новая жизнь.

Дорогие мои!

Добралась благополучно. Преподобный и его жена встретили меня на вокзале Гар-дю-Нор. Гермиона и Розалинда – прелестные маленькие ангелочки. Даже не верится, что я живу в самом сердце Парижа. Дом викария расположен в центре города; в двух шагах от нас – Триумфальная арка, от нее я могу пешком пройти через Елисейские Поля к саду Тюильри. Пожалуйста, еще раз поблагодарите от моего имени миссис Симонс за то, что порекомендовала меня этим людям.

Париж – лучшее лекарство от хандры. Англия кажется мне очень далекой. Здесь есть все, о чем только можно мечтать. Девочки вместе со мной ходят в музеи и парки. Я часто забываю, что они мои подопечные, поэтому иногда приходится их приструнять. Мой французский улучшается с каждым днем, а от витрин магазинов просто невозможно отвести глаз. Не беспокойтесь, парижский шик мне не по карману. Уроки скульптуры чрезвычайно интересны; кроме того, на них я перезнакомилась с кучей других иностранных студентов. Летние каникулы мы проведем на юге Франции. Жду не дождусь, когда увижу Средиземное море.

С любовью,

Элла

* * *

Дорогой Родди!

Конечно, ты не заслужил этого письма, так как сам почти не пишешь, но мне захотелось похвастаться парижским адресом и местами, где я побывала. Уроки скульптуры, которые я посещаю, – это что-то невероятное. Другие студенты в миллион раз талантливее меня, мне еще многому нужно учиться.

Я коллекционирую соборы: Нотр-Дам, Руан, Шартр, Тур, Орлеан, Париж – все эти здания словно один огромный учебник.