Мир, где тебя нет - Марина Дементьева

Хозяйка распахнула перед Искрой дверь, ведущую в комнаты, и потянула с плеч подруги верхнюю одежду.

— Вот и моя обитель. Если хочешь, можешь остаться, меня это нисколько не стеснит. Насколько знаю, у Трея куда более скромное жильё, да он там почти и не...

Диана забыла сделать вдох.

Огромные глаза Ниери были наполнены затравленным отчаянием, как у осуждённой, которой уже накинули петлю на шею.

— Это произошло один-единственный раз, а ведь я была не уверена, что вообще когда-нибудь смогу ещё... — заговорила она стеснённой скороговоркой и судорожно выпалила: — Мне страшно, Диана, мне так страшно! И ребёнок такой беспокойный, он постоянно толкается, боюсь, ему плохо во мне...

Диана взяла себя в руки, или, по меньшей мере, убедила себя в этом.

— В первую очередь, нужно прекратить бояться. Постоянный страх уж точно не пойдёт на пользу ни тебе, ни ребёнку. Отпусти дурные мысли. Это — новое начало. Чистый лист. И не пытайся писать на нём чёрными чернилами.

Ниери часто и молча кивала, прижав ладони к округлому животу. На пальце правой выделялся золотой перстень. Диана помнила, как в день свадьбы, минувшей осенью, Трей надел его на исхудавшую руку невесты. Теперь едва державшийся когда-то перстень сидел плотно, пальцы отекли.

"Всё будет хорошо, теперь всё точно будет хорошо", — таких слов она никогда не говорила. Не сказала и теперь. Цена таким словам может оказаться неподъёмной — Сантане ли не знать того. И она сказала другие, те, что для Ниери были созвучны:

— Теперь вы будете вместе.

Хоть это крайне не своевременно... "А что теперь вообще своевременно? — жёстко осадила сама себя. — Готовить свой костёр?" И раскрыла объятия.

— Добро пожаловать в Телларион.

На ближайшие пару часов Диана решила пренебречь каждодневными обязанностями — это она могла себе позволить, да и повод имелся значительный. Не всякий день выдаётся разговор по душам, такой чисто женский, как из забытой, простой и ясной жизни, разговор. Говорила, правда, в основном Ниери, Диана спрашивала и слушала. Не стала звать никого из телларионских женщин, сама помогла Ниери принять ванну — не приведи Хозяйка оступиться.

Искра понемногу размякла, оттаяла в тёплой, с ненавязчивым травяным запахом, воде. Фигура её округлилась, налилась вошедшей в зенит женственностью. Обнажённая, она вовсе не казалась неуклюжей и оплывшей, как в многослойных, по северной моде богато декорированных мехом одеждах. В её замедлившихся, осторожных движениях было нечто трогательное и вместе с тем грациозное. Диана поймала себя на том, что любуется изменившейся фигурой подруги, её грядущим материнством.

Позже они разместились в креслах, в круге сухого тепла от камина, под защитой от возможных сквозняков.

Вымытые волосы Ниери потяжелели и потемнели, отливая тусклым золотом. Расчесать косы ниже колена было делом не пяти минут. Подруги вооружились гребнями.

— Пускай мне и немного осталось прожить, все эти дни проведу рядом с мужем, — сказала Ниери со спокойствием, перебрасывая очередную разобранную прядь за плечо. — Больше ни дня не упущу вдали от него.

— Не допускай такие мысли, — мягко укорила Диана. — В Телларионе лучшие целители, они позаботится о вас. Мэтр Варух однажды вернул меня из-за Грани.

Кивнув, Ниери вытерла платочком лицо.

— А и вправду, что это я... Будет так, как сбудется, мне уж не на что плакаться. Вот только с духом соберусь... Как думаешь, сильно он рассердился?

Диана иронично приподняла брови.

— Трей — рассердился? На тебя? Разве он может?

Искра смущённо зарделась и жалобно спросила:

— Очень я подурнела?

"Ничуть", — теперь, очарованная мягкой трансформацией облика Ниери, Диана могла бы ответить так, с совершенной искренностью.

— Не более, чем любая женщина, утомлённая дорогой, — заверила как можно объективней, и Ниери это, очевидно, успокоило. Какие простые, в сущности, вещи продолжают занимать людей, даже когда мир катится под откос.

— Ну, будет обо мне, — вздохнула Ниери и с воспрянувшим интересом, разоблачившим, что та прежняя Искра никуда не исчезла, обстоятельно огляделась, изыскивая приметы, что послужили бы ей ответом на ещё не высказанные вопросы. — А что ты сама? У тебя-то, верно, жизнь не такая скучная, как моя. Есть о чём рассказать.

Это с какой стороны посмотреть...

Ещё во время купания Ниери имела возможность убедиться в том, что герцогиня не снимала с пальцев кольца, руки её были свободны от украшений. О частной жизни Диана упоминала в письмах по возможности обобщённо. И кажется, Ниери озадачило то обстоятельство, что подруга по-прежнему не связана брачными обязательствами, но тогда она ничего не спросила. А теперь многозначительно стрельнула взглядом в сторону уходящей куда-то вглубь перспективы комнат.

— Там покои господина Магистра?

— Господин Магистр ценит уединение, — уклончиво ответила Диана, убирая гребень.

Со стороны... да что уж там: со стороны всё выглядело недвусмысленно. Принадлежащие герцогине комнаты и некогда роскошно оставленные для прежнего Магистра покои размещались по соседству — очень удобно. Немало ночей было проведено вместе с Демианом... но совсем не в том качестве, о котором можно было бы подумать.

Диана прекрасно понимала: задавая эти вопросы, Ниери едва ли имела намерением осудить её. В конце концов, ради любви к Трею она сама готова была пренебречь любыми условностями. Вопросы её не несли в себе оскорбительный подтекст, являясь лишь выражением простого любопытства близкой подруги. И оттого ответить на них было сложней.

Ниери спрашивала не с намерением унизить. Просто она действительно не понимала, что происходит между Дианой и Демианом. Кто они друг для друга? В эту минуту Диана испытала чувство, которое не позволяла себе... как и все прочие. Вообще — и по отношению к Демиану. Но сейчас она не могла иначе. В ней всколыхнулся гнев. Она поднялась. Пересекла зал, замерев у окна.

Это было ненужное, вредное, разрушительное. Она привычно провела черту между собой и чувством, отделила его от себя. И Демиан не заслужил этого. Её гнев прямо не касался его — думать так было спокойнее. Но гнев имел к нему отношение. Тогда как каждое мгновение бесценно, они растрачивают их, словно впереди вечность.

— Вы обручились тайно? — высказала предположение Ниери, не дождавшись иных слов, и Диана невольно вздрогнула, когда прозвучал звонкий голос подруги.

Она нервно усмехнулась.

— О нет! Господин Магистр предпочитает оставить меня невестой, а не вдовой.

— Оставить? — Ниери неловко приподнялась на месте, придерживая тяжёлое чрево. — Как понимать "оставить"?

Диана досадливо прикусила губы, отворачиваясь. Всякий раз её сердце разрывалось при одной мысли о том...