Связь времен. Записки благодарного. В Новом Свете - Игорь Ефимов

Прежде чем выставить наше жилище на продажу, необходимо было его подремонтировать. Всё же за шестьдесят лет, прошедших со времени его постройки, какие-то черты одряхления неизбежно появлялись в нём. Время от времени начинала протекать крыша, и мы либо вызывали ремонтников, либо я сам лез наверх и замазывал щели специальной смолой. На белых наружных стенах возникали тёмные потёки — мне пришлось овладеть ремеслом маляра, часами стоять на приставной лестнице, орудуя кистью и валиком. Палая листва каждую осень забивала водостоки, и её приходилось выгребать вручную, одновременно сдирая и отростки вьющихся кустов, успевшие вскарабкаться на черепицу.

Серьёзную проблему представляли регулярные наводнения в подвале. Ящики с книгами стояли там на деревянных подставках-поддонах, но если вода поднималась выше десяти сантиметров, нижнему слою грозила гибель. Для откачки воды, в специальном углублении в полу, был установлен насос, который автоматически включался уже при наводнении в два сантиметра. Но однажды ночная буря не только принесла ливни, но и оборвала электрические провода в городке. Мне пришлось вынуть насос из углубления и всю ночь вычёрпывать оттуда воду ведром.

Однако самой опасной хворью нашего домика оказались термиты. Мы обнаружили их довольно рано, вызвали команду профессиональных борцов с этими тварями уже в 1997 году. Нежные беленькие существа, не выносящие дневного света, они строили на стенах закрытые туннели, по которым добирались из своего гнезда в глубине земли до любой древесины, находящейся в доме. Несущие балки в нашем подвале выглядели целыми и крепкими, но внутри оказались изъеденными до кружевного состояния. Причём инстинкт позволяет термитам предвидеть момент катастрофы и покинуть изъеденную конструкцию раньше, чем она обрушится.

Приехавший ремонтник отколупнул коричневую полоску на стене подвала, и моим глазам открылась вереница беленьких древоедов, ползущих к месту бесплатных обедов.

— Вот они, мои кормильцы, — с нежностью сказал ремонтник. — Что бы я без них делал? Остался бы без работы.

— Но я надеюсь, что на место изъеденной балки вы поставите новую не из обычной сосны, а обработанную специальными химикалиями? — спросил я.

— Не имею права. Недавно были приняты изменения строительного кода, запрещающие использовать пропитанную древесину внутри домов. Потому что, если случится пожар, она начнёт выпускать ядовитые пары, и люди могут погибнуть.

— Люди погибнут и так, если наглотаются даже обычного дыма. А то, что мудрецы, сочиняющие строительные коды, заранее отдают меня термитам на поедание — это как?

— Да вы не волнуйтесь. Вот я дам вам телефон одной конторы — они приедут и всех моих кормильцев изведут.

Действительно, из конторы по борьбе с домашними насекомыми и грызунами прислали бойкого паренька, который тут же насверлил дырок вдоль опасной стены и вогнал туда несколько литров боевых отравляющих веществ. Мы заключили с конторой контракт, и паренёк исправно приезжал раз в год, повторял свои антитермитные манипуляции и уезжал с чеком на шестьсот долларов в кармане.

Увы, то ли их яды были слабоваты, то ли контора боялась по-настоящему победить врага и остаться без заказов, но оказалось, что все эти годы термиты продолжали тайно делать своё чёрное дело. Мы узнали об этом лишь по тому, что осел пол в углу гостиной и штукатурка рядом с входной дверью украсилась трещиной. Приехавший ремонтник спустился в подвал, достал отвёртку и начал тыкать ею в гладкую поверхность несущих балок. В каких-то местах древесина откликалась уверенным стуком, но в других отвёртка протыкала её, будто она была сделана не из дерева, а из голландского сыра. Игла страха начала свой ход в моей груди с такой неумолимостью, словно цепочка термитов каким-то образом добралась прямо до сердца и начала орудовать своими крошечными челюстями.

Нет, дорогой читатель, я не буду тебя мучить подробным описанием эпопеи ремонта. Не буду живописать вереницу строительных подрядчиков, спускавшихся в наш подвал, качавших головами и называвших приблизительную цену необходимых работ, от которой у нас темнело в глазах. Упомяну лишь контрактора, который явился вместе с инспектором жилых зданий. И когда я заявил, что названная цена ремонта нам совершенно не по силам, инспектор негромко сказал:

— А вы знаете, что я могу объявить ваш дом опасно непригодным для жилья? И вас выселят из него в двадцать четыре часа?

В полумраке подвала глаза его отсвечивали стальным блеском. Я понял, что передо мной типичный представитель третьей армии стражей порядка, о которой я упоминал в главе тринадцатой, — малочисленной, но самой неумолимой. Кто может оспорить его решение? Другой инспектор? Который посмеет заявить, что дом безопасен? И пойдёт под суд, если что-нибудь случится? Ищите дурака.

Что нам оставалось делать? Мы подписали договор с контрактором, уплатили ему за проделанные работы сколько-то тысяч долларов, но и на этом дело не кончилось. После него приходили другие, мы платили и платили, залезая в долги, и только через полгода довели дом до такого состояния, что его можно было выставить на продажу.

Теперь вставал вопрос о выборе агентства, которое взяло бы на себя хлопоты по рекламированию нашего жилища, переговорам с потенциальными покупателями, оформлению необходимых документов. В те годы на севере штата Нью-Джерси начало оперировать агентство «Фокстонс». Его реклама мелькала в газетах и по телевизору, его фирменные таблички были воткнуты на лужайках перед сотнями продающихся домов, его агенты разъезжали в легко узнаваемых зелёных автомобильчиках, на дверцах которых красовалась огромная цветущая ромашка. Но главная новация: вместо обычных шести процентов комиссионных, принятых в наших краях, «Фокстонс» предлагал провернуть всю продажу за три процента. А при продажной цене дома в триста тысяч долларов это означало подарок владельцу в девять тысяч. Ну как тут было не согласиться? И мы отдали нашу судьбу в руки щедрого «Фокстонса».

Какой красивый рекламный буклет напечатало напористое агентство! Как маняще белел наш домик на снимке в тени деревьев! Как сияли лампы и окна на цветных фотографиях спален, столовой, гостиной! «Этот чудесный дом в Энгелвуде был недавно приведён в порядок, крыша настлана заново, — гласил текст. — Входя в дверь, вы оказываетесь в просторной гостиной, залитой светом из трёх окон. Две уютные спальни расположены на первом этаже, две поменьше — на втором. Столовая находится в задней части дома, из её широких окон открывается прекрасный вид на сад с цветущими кустами».

И за всю эту несказанную красоту и уют добрый «Фокстонс» хотел получить какие-то несчастные триста двадцать тысяч.

Покупатели хлынули толпой. Телефон звонил не переставая, и я, как заправский диспетчер, назначал им время визитов. Но всё равно бывали случаи, когда я показывал дом одной семье, а другая уже дожидалась в автомобиле на улице. Рекламный буклет был размещён и в Интернете, поэтому появлялись люди и из других штатов. Если не удавалось выбрать удобное время, я разрешал агенту показать дом клиенту в наше отсутствие.