Королевы завоеваний - Элисон Уэйр

собственную версию событий, последовавших за смертью короля. По словам Генриха Блуа, «во время утомительного ожидания госпожи, которая проживала в Нормандии и задержалась с прибытием в Англию, [его] брата возвели на престол ради мира в стране».

Генрих напомнил всем, что Стефан клялся «чтить и возвеличивать Святую Церковь, поддерживать добрые законы и отменять неправедные». Епископу было «прискорбно сознавать и стыдно говорить, что справедливость торжествовала недолго, а благоденствию спустя год пришел конец; затем [король] заключал под стражу епископов, изымал их имущество, торговал аббатствами, грабил церкви, прислушивался к нечестивым советам и отвергал советы праведные». «Я должен любить моего брата по плоти, но своим величайшим долгом я полагаю заботу о деле бессмертного Отца, – сообщил собранию Генрих. – И поскольку Господь без моей помощи свершил свой суд над братом, предав его власти сильнейших, я приглашаю вас поразмыслить, как не допустить гибели королевства, лишенного правителя. Призвав, как подобает, прежде всего на помощь Всемогущего Бога, я пригласил вас всех сюда, чтобы избрать дочь самого мирного, славного, богатого, доброго и несравненного короля верховной госпожой Англии и Нормандии, пообещав хранить ей верность и оказывать поддержку».

Речь Генриха не вызвала бурного одобрения, однако возражений никто не высказал. Духовенство «либо подобающим образом разделяло чувства [епископа], либо молчаливо соглашалось с ними»7, и Генрих объявил «императрицу Мод законно избранной верховной госпожой Англии»8. Любому, кто поддержит низложенного Стефана, Генрих пригрозил отлучением от церкви.

«Императрицу провозгласили госпожой всего английского народа, за исключением жителей Кента, где королева [Матильда] и Вильгельм Ипрский противостояли ей изо всех сил»9. Тем временем королева привлекала сторонников Стефана и от имени своего сына собирала войска в Кенте и Суррее.

Действуя как femme sole и не упоминая о своем замужнем статусе, Мод отныне именовала себя Anglorum Domina, то есть госпожой Англии10, императрицей, королевой римлян, а также «дочерью короля Генриха», чтобы подчеркнуть законность своего титула. У нормандских правителей Англии не было обычая называть себя королями до коронации, поскольку верховную власть они обретали только после помазания святым елеем. Оттиск утраченной печати на хартии, которую императрица пожаловала Жоффруа де Мандевилю в 1141 году, изображает Мод «королевой англичан»; если оттиск является подлинным, возможно, печать изготовили в преддверии коронации Мод11. Тем не менее титул Domina недвусмысленно говорил, что Мод господствовала и властвовала над народом12. Известно, что «она гордилась тем, что ее так называли»13.

Епископ Генрих прекрасно знал, что Лондон безоговорочно поддерживает Стефана и что королева побывала там, пытаясь укрепить свои позиции в Сити14. «Стремясь добиться освобождения мужа», Матильда обращалась «с мольбой ко всем, докучая [горожанам] молитвами, обещаниями и лестными словами»15. Епископ дипломатично пригласил к себе депутацию местных жителей, «которые, учитывая важность их города в Англии, по сути, приравнивались к знати». Делегаты прибыли на совет легатов 9 апреля в мрачном настроении и, к ужасу Генриха, принялись «настаивать на необходимости освободить из плена их господина короля». К призывам присоединился секретарь королевы Матильды, Кристиан Лондонский, предъявивший письмо своей госпожи.

Епископ Генрих запротестовал, «повысив голос до предела», но Кристиан «с примечательной уверенностью» добился права зачитать письмо вслух. В своем послании «королева искренне умоляла собравшееся духовенство, и особенно епископа Винчестерского, брата ее господина», вернуть королевство Стефану, которого «беспутные люди, включая даже тех, кто ему присягал, заковали в цепи»16. Матильда «обращалась с мольбой, осаждая [присутствующих] молитвами, обещаниями и ласковыми словами»17. К Матильде не прислушались.

10 апреля собрание завершилось самым плачевным образом. Епископ Генрих закрыл заключительное заседание, отлучив от церкви сторонников Стефана и отпустив грехи всем, кто поддержал Мод18. Лондонцы разошлись по домам в такой ярости, что «теперь было очень трудно успокоить их умы».

Вскоре после этого Мод отправилась в Уилтон, где ее принял архиепископ Теобальд19, явившийся по приглашению епископа Генриха. Императрицу приветствовало большое скопление людей, столь многочисленное, «что ширины городских ворот едва хватало для прохода такой толпы»20. Императрица и архиепископ встретились наедине в Уилтонском аббатстве. Несмотря на привязанность Мод к аббатству Бек-Эллуэн, настоятелем которого некогда служил Теобальд, и на высокую вероятность того, что Мод и Теобальд были знакомы прежде, взаимопонимания они, похоже, достичь не смогли21. Архиепископ «отложил присягу на верность императрице, посчитав, что переходить на другую сторону прежде, чем он переговорит с королем, претит его нраву и ниже его достоинства. Тогда Теобальду и многим другим прелатам разрешили посетить Стефана и побеседовать с ним. Получив милостивое дозволение подчиниться требованиям времени, церковники прониклись чувствами легата»22, поскольку Стефан освободил их от присяги.

Казалось, Мод получила власть над Англией. Монетные дворы Бристоля, Кардиффа, Оксфорда и Варема23 выпустили монеты с изображением ее коронованного профиля, но весом ниже стандартного. Чтобы подчеркнуть свою принадлежность династии, императрица отныне указывала имя сына Генриха в своих хартиях24. Эрл Роберт использовал все доступные ему средства, чтобы обеспечить сестре поддержку, «запугивая противников, любезно обращаясь к знати, раздавая обещания», проявляя великодушие, такт, обаяние и мудрость, которых порой недоставало императрице. Роберт и его сторонники подчинили «своим законам и постановлениям почти половину Англии, от моря до моря»25. Эрл делал все возможное, чтобы восстановить справедливость и законность «во всех округах, которые благоволили императрице»26.

Мод, в свою очередь, пыталась расположить к себе баронов. Реджинальд де Данстанвиль, эрл Корнуолла, сводный брат Мод, активно отстаивал интересы сестры и обеспечил ей поддержку в Корнуолле, но в феврале 1140 года Стефан лишил Реджинальда титула эрла и передал его Алену Бретонскому, одному из своих приверженцев. Примерно в апреле, приняв королевские полномочия и выступая в качестве источника чести[19], Мод вернула Корнуолл сводному брату. В течение следующих месяцев, стремясь заручиться поддержкой могущественных людей, способных командовать войсками, и игнорируя простых смертных, непригодных для этой цели, Мод создала пять графств, притом что всего за годы Анархии их появилось тридцать семь27: Кент, доверенный Вильгельму Ипрскому, который официально эрлом так и не стал; Сомерсет, переданный Вильгельму де Мойону в период с апреля по июнь; Девон, пожалованный Бодуэну де Редверсу до середины лета; Херефорд, дарованный Милю Фиц-Уолтеру 25 июля; и Оксфорд, отданный в 1142 году шурину Мандевиля, Обри де Веру, которому обещали, но так и не передали графство Кембридж.

Предполагалось, что те, кто получил во владение графство, возьмут под контроль различные регионы страны, но, разумеется, не все жители этих краев поддерживали императрицу. Мод совершила ошибку, забрав земли тех, кто выступал против нее. Конфискованных императрицей земель оказалось гораздо больше, чем когда-либо изымал Стефан,