Люди и призраки - Оксана Панкеева

– Действительно, странно, – согласился король. – У меня тоже было такое ощущение. Может, мы просто устали?

– Нет, – чуть улыбнулся глава департамента. – Скорее всего у вас наконец прорезался нюх. Не могло же нам обоим показаться одно и то же одновременно.

Нюх всегда был больным вопросом для его величества. Не тот, который называют обонянием, нет, с этим у Шеллара III все было в порядке, а то особое свойство, которым наделяет своего обладателя Тень вора. Маги называли его «шестым чувством», умники алхимики – интуицией, а сами воры – просто нюхом. И вот с этим у короля всегда были проблемы, приводившие в отчаяние бабушку Джессику. Его величество, со своей склонностью все на свете анализировать и доверять только холодной логике, нюхом пользоваться не умел. Иногда это у него получалось подсознательно, но крайне редко. Обычно, если ему что-то казалось, король тут же начинал размышлять: а почему ему так кажется, а какие для этого есть основания, а как это можно логически объяснить… и тут же его нюх терялся.

– Завтра я свяжусь с Элвисом, – пообещал Шеллар, подозрительно оглядываясь по сторонам, – и спрошу, не его ли ребята подслушивали наш разговор. Если нет, прикажу усилить охрану. Не хватало, чтобы кто-то действительно подслушивал мои беседы с тобой…

– Я бы вам еще порекомендовал установить в здании сигнализацию на невидимость, – посоветовал Флавиус, продолжая оглядываться. – Я так никого и не увидел, а оконная рама двинулась. Даже если мне показалось, лучше перестраховаться.

– Обязательно, – пообещал король.

– Есть ли у вас еще какие-либо вопросы или указания?

– Нет, спасибо. Оставь мне все документы по Небесным Всадникам и можешь быть свободен. И, Флавиус… не наказывай слишком строго своих агентов, которых усыпили. Они не так уж виноваты.

– Как скажете, ваше величество. Могу я откланяться?

– Конечно. Сейчас я распоряжусь, чтобы тебя отправили домой.

– Спасибо, не стоит. Дежурный телепортист ждет меня на террасе. Спокойной ночи, ваше величество.

– Спокойной ночи, – улыбнулся король и мельком покосился на дверь, за которой несколько минут назад скрылась его королева. Когда же Флавиус удалился, его величество заглянул в опочивальню и убедился, что супруга крепко спит. Значит, можно спокойно сесть, набить трубочку и заняться изучением документов, которые оставил глава департамента.

Мне случалось себя плохо чувствовать и прежде, но ничего подобного со мной не бывало.

Р. Л. Асприн

К следующему вечеру Кантор окончательно утвердился в мысли, что его рассудок здорово пострадал в последней переделке, в которую он попал. Как будто раздвоения личности ему было мало… Впрочем, в том состоянии полубреда, в котором он пребывал все сутки, внутренний голос помалкивал и ничем о себе не напоминал. Зато с окружающей реальностью творилось что-то невообразимое. Временные провалы в Лабиринт были еще понятны и терпимы, хотя местечки ему попадались одно другого страшнее. Гораздо больше Кантора тревожили странные вещи, происходившие прямо в комнате, где он лежал. То ли Лабиринт принимал вид реального помещения, то ли проваливался он не до конца, но в комнате то и дело происходили какие-то ненормальные явления. Появлялись какие-то люди, живые и не совсем, ходили, делали что-то вовсе непонятное, разговаривали с Кантором, который отвечал, но так и не мог понять, с настоящими людьми он общается или просто бредит. Кроме того, по комнате шлялись животные: говорящие цыплята, маленькие дракончики размером с плюта, большая рыжая кошка, стая разноцветных не то птиц, не то бабочек и прочие менее симпатичные твари. Помимо всего этого, в окне изредка появлялась подсвеченная красным физиономия советника Блая, неизменного персонажа кошмарных снов Кантора, а мебель постоянно меняла очертания – то изгибалась, словно была сделана из чего-то мягкого, то начинала таять и растекаться, как восковая свечка в жару, то становилась прозрачной, так что один раз Кантор даже четко разглядел мышь под кроватью. Впрочем, вполне возможно, что грызун был того же происхождения, что и дракончики с цыплятами, этого никто не мог сказать наверняка. Да мышь особо и не интересовала мистралийца. Гораздо больше его занимали люди, с которыми он общался и не мог понять, действительно ли они присутствуют в комнате и разговаривают с ним, или это ему только кажется.

В первую ночь приходил придворный маг в обществе незнакомого Кантору господина в хинском костюме. Господа вели заумную медицинскую беседу, из которой бедняга ничего не понял, затем, увидев, что пациент не спит, тут же спросили, как он себя чувствует. Более идиотского вопроса они, понятное дело, придумать не могли. Как можно себя чувствовать, когда обезболивающее заклинание заканчивается? Кантор не нахамил в ответ только оттого, что у него на это не было сил, и ограничился коротким стоном:

– Холодно…

– Я попрошу затопить камин, – пообещал мэтр Истран, дотрагиваясь горячей ладонью до его затылка. – Полежите минутку спокойно, сейчас станет полегче. Собью температуру и попробую приглушить воспалительный процесс. А с обезболиванием придется подождать до завтра, состояние вашей нервной системы вызывает беспокойство. Вы принимали какие-либо снадобья вчера и позавчера?

– Да… – ответил Кантор, утыкаясь лицом в подушку.

– Какие именно?

– Не помню… Купил в аптеке что было…

– Магические или из чистых трав?

– Кажется, магические… не помню…

– Это плохо. Боюсь, произошла передозировка.

– Так не помогало же…

– Что ж, теперь терпите. У меня есть опасения, что еще одно заклинание может вам повредить. Как вам кажется, преподобный Чен? – обратился он к коллеге.

Хин согласно кивнул:

– Совершенно с вами согласен, мэтр Истран. Но это вовсе не повод заставлять пациента страдать, в данном случае лишние шесть часов боли тоже могут оказать весьма пагубное влияние на его нервную систему, не говоря уже о возможности развития шока. Я бы порекомендовал практически безвредное средство, содержащее исключительно растительные компоненты…

– А я бы не рекомендовал пациенту в таком состоянии принимать наркотические вещества, даже растительного происхождения.

– Поверьте моему практическому опыту, – настойчиво возразил преподобный Чен и протянул пациенту какую-то пилюльку, которую Кантор немедленно ухватил и сунул в рот, пока мэтр Истран не успел еще чего-нибудь посоветовать. На вкус это была смесь опиума с какой-то незнакомой травой.

Старик что-то неодобрительно проворчал, но протестовать не стал. Молча закончил свое противовоспалительное колдовство и вежливо спровадил коллегу под предлогом того, что ему надо еще спуститься в библиотеку, переговорить с его высочеством и отдать распоряжения прислуге. Когда же хин исчез в телепорте, мэтр вовсе не поспешил сразу же вниз, а присел на стул около кровати и поинтересовался: