Отбор для Короля волков - Маша Моран

Аглая не желала никого понимать. И особенно принца. Он причинил ей боль. Не просто пытался взять силой. Он запугивал ее и унижал. Нет оправданий для такого поведения. Нет и не будет.

— Я никогда не пойму его. — Аглая покачала головой и прямо взглянула на старика. — Ваш обожаемый принц сделал то, что я никогда не смогу простить. И не смогу понять.

— Просто послушайте. А решать уже будете потом. Представьте, что… я всего лишь рассказываю вам историю. Она никак ни с кем не связана. Мы коротаем ночь, развлекая друг друга байками у костра.

Внезапно раздалось угрожающее рычание. Аглая вскинула голову. Из темноты между шатров на нее смотрели сверкающие оранжевые глаза.

Аглая не могла отвести взгляд. Отделяясь от сгустков тьмы, на свет вышел самый огромный волк, которого она когда либо видела. Поднимись она на ноги, он достал бы ей до груди, не ниже.

Его необычная черно-серая шерсть торчала во все стороны — создавалось впечатление, что он покрыт колючими и острыми шипами. Оранжевые глаза отражали свет костра, а пасть жутко скалилась. Он тихо, но страшно рычал, весь щетинился. Шерсть еще больше вставала дыбом. Из-за того, что кончики его меха имели необычный, серо-голубой оттенок, казалось, что по его телу проходят разряды электричества.

Аглая застыла. Боялась даже шевельнуться. Если он подойдет к ней еще хоть на шаг, то она без сожаления спалит его молнией. Почему-то она была уверена, что на этот раз все получится.

— Не бойтесь. Это первоволк.

Старик протянул руку, и огромный волк, не спеша, подошел к нему. Но его взгляд все еще был направлен на Аглаю.

Она недоуменно переспросила:

— Кто?

— Первоволк. Первозданный волк. Такими они были на заре сотворения нашего мира. Сейчас их осталось немного. Клан Кровавых Охотников бережет каждого. А этот живет с нами.

Волк позволял старику себя гладить. Аглае даже показалось, что он довольно щурится. Но глаз от нее он не отводил.

— Должно быть учуял ваш запах и пришел познакомится. Погладьте его, не бойтесь.

Аглая покачала головой и постаралась отодвинуться. Вблизи зверь казался еще более устрашающим и огромным.

— Мне до сих пор дороги мои конечности.

Лазаж хохотнул:

— Давайте же. Он хоть и дик, но разумен и не причинит вам вреда.

Может, это тоже какая-то проверка на ведьмовство? Вдруг, хитрый старик успел ее раскусить?

Ругая себя за глупость, Аглая все-таки протянула руку вперед. Ладонь замерла в сантиметрах от меха животного. Но волк сам сделал ответный шаг. Ткнулся лбом в ее руку и слегка потерся неожиданно мягкой шерстью. Его странный взгляд как будто говорил: «От тебя ласки не дождешься, так что все сделаю сам.»

Аглая едва сдержала нервный смешок и сама несколько раз погладила волка, зарываясь пальцами в длинный гладкий мех. Волк прищурился и гортанно зарычал. Эти звуки чем-то напоминали ей рычание Дамазы, когда она к нему прикасалась.

— Вы нравитесь Грому. А он мало кому доверяет.

Аглая удивленно вскинула брови:

— Грому?

— Да, мы его так зовем. Когда он рычит, кажется, что это раскаты грома. А еще он любит грозы. Как только начинается буря, они с Дамазы уходят в скалы. Два отшельника. — Лазаж печально улыбнулся. — А вы действительно пришлись Грому по душе. Он не всех к себе подпускает. Даже среди наших половину перекусал.

Аглая тут же отдернула руку и отодвинулась подальше, едва не свалившись с бревна.

— И вы заставляли меня его гладить?

Старик, кажется, забавлялся:

— Не сердитесь, княжна. Если Гром вас принял, значит, вы и вправду исключительная.

И что на это ответить? Наверное исключительная. Вряд ли многим ведьмам повезло вот так запросто сидеть у костра с оборотнем и беседовать о жизни.

Волк фыркнул, потряс мордой и укоризненно взглянул на Аглаю. Потом совсем по человечески зевнул и… улегся у ее ног.

Она оказалась в ловушке.

— Его ведь Дамазы нашел. Когда совсем еще мальчишкой был. Притащил в цитадель окровавленного щенка. Его медведь едва не задрал, малыш убежать пытался, свалился с обрыва прямо на скалы. Благороднее было бы добить. Но Дамазы не отдал его нам. Я сказал, что ему самому придется о нем заботиться. Никто из нас не поможет. А он ничего не ответил. Унес щенка и начал выхаживать. Еду ему свою отдавал, лечить пытался. Даже к нашему целителю в ученики подался, лишь бы тот помог. Везде таскался с ним. Я учил Дамазы. А он — волка. Когда он отпустил его, тот через сутки вернулся. И остался с нами. С тех пор везде сопровождает нас. Даже если мы оставляем его в цитадели, Гром умудряется выбраться и идти следом.

Лазаж явно гордился. Только вот Аглая никак не могла понять, чем именно. Тем, что Гром — такое смышленое животное или тем, что Дамазы его не бросил. А может, и тем, и другим.

Ногам было тепло — Гром придвинулся совсем близко, прижавшись животом к ее ступням, и устроив морду на лапах.

— Возможно, вам следует проверить, где в вашей цитадели есть лазейки? Раз Гром их постоянно находит?

Лазаж захохотал. Как будто залаял. Громко и отрывисто. Проходящие мимо воины удивленно на них уставились.

— Дамазы ведь тоже так сказал. — Он утер слезу и повернулся к ней, неожиданно став серьезным: — То, что я сейчас вам расскажу… Просто, попытайтесь его понять. Почему он такой.

Аглаю не покидало ощущение, что старику что-то известно. Возможно, он слышал их разговор в шатре? От этой мысли становилось тошно.

— Хорошо. Я вас слушаю.

Лазаж кивнул и уставился в костер, словно видел там какие-то картины и теперь собирался описать их ей.

— У Дамазы никогда не было семьи. Для нас, оборотней, семья священна. Это величайшее сокровище, которое мы можем получить. А он оказался сиротой, когда оба родителя были живы. — Лазаж горько улыбнулся. — Возможно, среди людей это и нормально. Но не среди Волчьих сыновей. И тем не менее… Его мать — Шарольта — попала к нам после точно такого же Отбора. Она понравилась многим из Волчьих сыновей. И многие хотели сделать ее своей женой. Красавица. Умная и образованная. Храбрая. Она побеждала почти во всех испытаниях.

В голосе Лазажа слышалась грусть. Он говорил о матери Дамазы с особой нежностью. И Аглая задумалась: а какие чувства испытывал к ней старый оборотень?

— Но она смотрела только на нашего короля. Твердила всем, что либо выйдет за него, либо умрет в одиночестве. Я думал, она просто хочет власти. Даже высказывал ей это в лицо. Красивая образованная женщина оказывается отрезанной от всего Дамгера. Мы ведь живем закрыто. Вряд ли она согласилась бы хоронить свою красоту в дальних крепостях. Я даже понимал ее желание стать королевой. Но, наверное я ошибался.

Лазаж перевел дыхание.