О стратегии, маркетинге и консалтинге. Занимательно – для внимательных! - Игорь Альтшулер

Время неумолимо. Я вырос и даже успел постареть. Я очень неплохо зарабатываю и вполне мог бы купить себе пишущую машинку. Но их нет. Текстовые процессоры на персональных компьютерах стремительно уничтожили прекрасный нишевой рынок пишущих машинок. Производители так и не поняли, что произошло. Они делали более мягкие клавиши, изобретали остроумные средства стирания неверно напечатанных символов. Все это враз оказалось ненужным.

Вместе с ненужными вещами практически выплеснули и очень нужные – огромный опыт обучения и тренировки профессиональных машинисток (слепой десятипальцевый метод, паузы в работе и т. д.). Миллионы людей добросовестно стучат 1–2 пальцами, медленно, дико неэффективно.

Профессия машинистки тоже стала практически не актуальной. Подносить чай начальству, отвечать на звонки и между тем печатать документы – это уже совсем другая профессия.

Я печатаю много текстов, у меня есть компьютер и даже не один, нет только того удивительного ощущения радости и кайфа, которое я испытывал в детстве, нажимая на такие красивые клавиши пишущей машинки.

Функционал, даже очень мощный – кайфу не замена!

В город Н приехал певец Олег Погудин. На «серебряного» тенора России в оперном театре собралась толпа народу, но дверь в зал упорно не открывали. Вскоре выяснилось, что устроители что-то там забыли привезти из усилительной аппаратуры. Певец долго выяснял с ними отношения.

В итоге толпа час болталась в битком набитом и переполненном фойе, не имея никакой информации, а исполнитель, как он сам сообщил в начале концерта, вынужден был «за 20 минут провести репетицию кое-как вместо полноценной». Устроители даже не подумали извиниться.

Как надо было разрешить ситуацию – наказать организаторов и отменить концерт (но это был первый приезд Погудина в город Н)? Петь без репетиции? – но тогда пострадают качество и репутация. Что же делать? И как впредь проводить профилактику подобных ситуаций? Это задача не певца, а его менеджера, директора…

То же касается скрипача Сергея Стадлера, решившего исполнить за один вечер все десять сонат Бетховена. Стадлера не смущали ни уходящие из зала люди, ни откровенная скука оставшихся. Он все-таки сделал это, и сыграл за один вечер все десять сонат. Стоит ли упрекать скрипача? Не уверен.

Скрипач может мечтать о чем угодно, в конце концов (вспомним про «три этажа»), он всего лишь исполнитель. А вот его менеджер, директор, проектировщик его деятельности, обязан был подумать и остановить никому не нужный четырехчасовой подвиг. Лично я на Стадлера больше не хожу – боюсь.

Готовясь к «подвигу», задумайтесь на секунду – кому он нужен, кроме вас?

А если это нужно только вам, может быть, обойтись без зрителей?

Для большинства предпринимателей межсезонье – проблема, головная боль, а вот директор фирмы П, торгующей пивом, которого я спросил, как он решает эту проблему, ответил неожиданно: «Это не проблема, это возможность обогнать конкурентов. Так что я – радуюсь межсезонью». – «Почему?» – удивился я.

Потому, ответил он, что:

● при приеме на работу я оговариваю с новым сотрудником дополнительный отпуск (с частичной оплатой) и добавляю, что медведи зимой тоже ложатся в спячку;

● в период общего спада легче усиливать активность;

● можно заранее набрать сложные задачи на межсезонье, плюс новые проекты, плюс задельная работа с авансовой оплатой;

● в сезон набирается много сотрудников, а в межсезонье устраиваем чистку – стимул! (блестящая идея сочетания постоянных и временных сотрудников и внутренней конкуренции за рабочие места – И. А.);

● я изначально установил порядок, при котором полдня все занимаются своей работой, вторые полдня – все продают;

● мы кооперируемся с бизнесом, у которого другая сезонность и перекачиваем ресурсы (идея: санки и плавки – И. А.);

● в межсезонье очень хорошо нанимать дешевую рабочую силу – студентов, 15-суточников, безработных;

● межсезонье – время поиска новых клиентов и установления отношений с ними, разработки регламентов;

● межсезонье – время активной подготовки к сезону, период внутреннего роста и накопления ресурсов для следующего скачка…

Лыжник, который хорошо бежит в горку, радуется, когда на трассе есть горки.

Высокомерный и унизительный отзыв профессора П. о моей книге «Практика бизнеса» (о том, что цитаты и эпиграфы можно издавать отдельно, что полезных страниц 20 в ней еще можно найти и т. д.) стал для меня великолепным отрезвляющим лекарством. Он мог написать дежурные фразы или просто отказаться, сославшись на занятость, но не сделал этого – он был точен, стараясь ударить побольнее, и жесток.

И вдруг мне пришло в голову, что я не новичок, ищущий одобрения учителя, и не «школьник» (коих множество прошло через его Школу), а вполне самостоятельное лицо, которое (пусть инстинктивно) вполне может восприниматься мэтром как конкурент. Изящный и сильный удар по подставившемуся конкуренту – это нормально.

Впрочем, есть и другие варианты: как еще должен был отнестись «глава школы» к независимому самозванцу, который не желал не только учиться в его школе, но и преподавать в ней (хотя намеки на этот счет неоднократно делались)? Как может относиться солист балета, премьер к людям из кордебалета?

Я все время был в позиции жертвы: провинциальный консультант, не имеющий даже где приткнуться в Москве, человек без бизнес-образования, нечто среднее между «деревенским самородком» и «шарлатаном-самозванцем». Кроме того, я сознательно избегал любых затрат (инвестиций) в собственную квалификацию.

Либо искал «халяву» (типа стажировки в США в 1994 году в рамках программы «Бизнес для России»), либо «попутный ветер» (стажировки в Швеции – уже как преподаватель бизнес-дисциплин – или многочисленные поездки по миру в качестве обозревателя известного компьютерного журнала). Даже необходимые для работы западные журналы не выписывал, редко покупал дорогую деловую литературу – минимизировал затраты.

Я – не командный игрок и ездил на конференции П. с целью посмотреть – как выгляжу на общем фоне, сколько стою. Я очень старался быть полезным, все записывал, структурировал. Я хотел найти поддержку, а это была всего лишь персональная лаборатория П. Он был ее автором, идеологом, президентом, боссом. Конфликты и претензии на лидерство со стороны других лиц, конечно, имели место, но «неразумных детишек» быстро ставили на место.

В итоге я пришел к тривиальной мысли: просто надо быть очень сильным. А партнерство – это союз (как шутил один фантаст) «до зубов вооруженных людей». Эта мысль до сих пор бодрит и не дает расслабиться.

Впервые я почувствовал склонность к консалтингу (хотя и слова такого тогда еще не ведал) около 40 лет назад, работая программистом на оборонном заводе. В процессе проектирования фотошаблонов печатных плат операторы допускали много ошибок, шел брак, терялось время весьма загруженного устройства – координатографа. Особенно раздражало руководство несовпадение отверстий на разных слоях печатной платы.