Я вам что, Пушкин? Том 1 - Ричард Рубин

пил, а с другой — зависть берет. Я и сам был бы не прочь ощутить такой уровень внутренней свободы, при котором можно просто бежать, вопить и ни о чем не думать. Когда ты здоровый лоб в возрасте «хорошенько за двадцать», эта опция уже недоступна.

— Я тут подумала сейчас…

— Надо же, — усмехнулся я, — ну и как? Не устала?

— Ты не в первый раз заставляешь меня ждать, Гару — добавила Саёри, все еще ехидно улыбаясь, — а это не очень-то талантно! То с Моникой заболтаешься, то еще чего-то свалится… Будет штраф!

— Галантно, — поправил я.

— Два штрафа! — немедленно отреагировала Саёри, — за то, что ты копуша и за то, что ты зануда! Это очень серьезные прегрешения, Гару, ай-яй-яй!

Она потешно надулась и погрозила мне пальцем.

(молись и кайся, приятель, молись и кайся)

Ее умение развести клоунаду буквально на пустом месте меня удивляло и восхищало. Никогда особо не понимал, почему стольким фанам ДДЛК по душе именно Саёри, но сейчас, когда после общения с Моникой меня как будто мешком отоварили, понимание начало приходить. Последний час те самые пресловутые тучки висели над моей головой и прицельно бомбили темечко молниями. Но дурачества Саёри их разгоняли.

— О нет, — я решил подыграть, когда мы вышли с территории школы, — что я могу сделать для вас, миледи? Как искупить вину?

Саёри задумалась с таким серьезным видом, как будто к ней в дверь постучался генсек ООН с просьбой решить проблему мирового голода.

— Ты починишь мне компьютер… — начала она.

— Я и так тебе его починю, — перебил я, — это не считается, думай дальше.

Мне не составило большого труда сообразить, что придет ей на ум. В конце концов, уже усвоил, что Саёри человек простой и в любой непонятной ситуации думает…

— Ты купишь мне мороженку! — заорала она мне на ухо, — даже нет, лучше! Две мороженки!

…желудком, да.

(а вы что подумали, м? извращенцы)

Стоп, давай хотя бы мы четвертую стену ломать не будем, ок? Моника и так ее колупала с упорством, достойным лучшего применения. Если и мы этим увлечемся, скоро все развалится нахер, и останемся тут все впятером лапу сосать

— Мороженки так мороженки. Пойдем в кафешку тогда.

Это известие привело подругу в совершеннейший восторг, и она обхватила меня за плечи.

— Лучшие новости за сегодня, Гару! Спа-си-бо! Пошли давай скорее!

Как только во внутреннем навигаторе Саёри появился пункт назначения, она не мешкала ни секунды. Даже кулаком мне в спину ткнула для скорости. Наверное, будь Гару чуть покрепче, она бы забралась к нему на карачки и гнала бы до самого кафе верхом. Фаст-трэвел уровня «бог». Что ж, понимаю, не осуждаю. Когда впереди маячат перспективы налопаться сладостей, чужие желания и стремления не значат ни хрена.

Седлать меня она не стала, и только за это уже я поблагодарил всех богов, которых знал. Но поторопиться все равно пришлось. За какие-то считанные минуты небо затянуло серой пакостью

(словно из Питера надуло, хих)

и тут же начало накрапывать. Мы прибавили шагу, однако все равно не преуспели. Через пару минут наверху как будто кран открыли — так мощно хлынуло. Тут уже мне пришлось брать инициативу в свои руки и тянуть за собой визжащую и ойкающую Саёри. Дождь и напомнил мне о том, что на дворе действительно октябрь — очень уж капли были холодные. Не врала объява к фестивалю.

— Далеко там еще? — я чуть повысил голос, чтоб перебить дробный перестук капель.

— Нет, конечно, — голос у Саёри был удивленный. Опять провалился, но сейчас исправляться нет времени, — до упора и направо метров двести… мы же с тобой постоянно туда ходим.

Гару, может, и ходит, а вот я в этом заведении посетитель новый. Ну да ладно, сейчас не это важно. Мысленно я передал огромный привет тому мудиле, кто спроектировал такую школьную форму. От холода она защищала чуть лучше, чем никак, зато намокла в два счета, как девочка-подросток на концерте Славы Марлоу. Пришлось затащить Саёри к кирпичному двухэтажному зданию магазина. Судя по вывеске, хозяйственного. Он был закрыт (владелец за каким-то хером решил заняться переучетом прямо посреди дня), но нас выручил жестяной козырек над входом. Я встряхнулся и попытался рассмотреть хоть что-то в этой густой водяной пелене. На улице скапливались лужи, по мостовой тонкими ручейками струилась вода. Кроме нас, дождь застиг от силы пару бедолаг, и они тоже выглядели мокрыми и несчастными.

Хотя я бы себя несчастным не назвал. Бедолаги-то эти были порознь, в то время как мою ладонь крепко держала Саёри. Не знаю, почему, но когда ее ладошка сплелась с моей, я почувствовал, что это правильно, что так и надо. Может, такой прозрачный намек на рут мне вселенная подкидывает? Или остатки раскуроченного скрипта пытаются собраться воедино? Я над этим не задумывался.

(вот тебе пища для размышлений, бро. ты нихуево так промок. щас на ногах перенесешь это все, и кранты)

Я переступил с ноги на ногу и поморщился — в ботинках хлюпало. Отстой. Мое прежнее тело, игоревское, на такие мелочи и внимания бы не обратило — во время подработок приходилось на смену выходить и в дождь, и в снег и в град, и в гребаный фруктовый сад. Но вот Гару только дай повод, и он сляжет, этот хлюпик недокормленный.

(зато какой потенциал открывается)

Разве что потенциал все полимеры просрать. То, что фестиваль на неделю сдвинулся, ничего хорошего мне не обещает. За это время может произойти вагон и маленькая тележка всякой херни. Толку-то теперь от того, что я скрипт знаю? Никакого — мы со всех сюжетных точек слетели. Еще удивительно, как мир вокруг вообще не развалился.

— О чем ты задумался? — спросила Саёри.

— Что? — переспросил я, возвращаясь в реальность. Пасмурную и стылую реальность.

— Беспокоишься о чем-то? — изменила она вопрос.

Рассказывать об истинной природе мира не вариант, так что иного выхода не вижу — крутим колесо отмазок!

— Ага, — признался я, — думаю о том, что обувь неудачную выбрал сегодня и зонт забыл захватить.

Саёри потрепала меня по мокрым волосам.

— Ну так ты же не знал, что дождь так резко пойдет. Никто не знал! С утра теплота, а потом каких-то пять минут — и бум, целый потоп настоящий!