Тайны подземелья - Джо Майра Денар

— Просто пришёл навестить вас и заодно сообщить, что еды сегодня не будет, — проговорил он безжизненным голосом.

Ясно, — подумала я. Пришёл поиздеваться.

— Как без еды?.. — вырвалось у Нотиюса, а затем я услышала не самый благоприятный звук исторжения желчи. Мальчика выворачивало на пол сырой камеры, хотя он и не ел последние три дня. Учитывая ещё, что нам дали сильную встряску Друмы…

— Ваши спасители не сильно спешат, — тем временем продолжал он. Я же с ненавистью смотрела на его стянутую шрамами ладонь — ещё одно напоминание, из какого места я сбежала. — Есть ли им вообще до вас дело?

— Будет ли твоей главе дело, если я отрублю твои руки? Останется ли от тебя толк, кроме как молоть языком без умолку?

— Ох, Светлана Мейор, — словно птица со сгнившем горлом протянул он. — Весьма наслышан о тебе. Турам лестно о тебе отзывался.

Из глубин моего горла поднялось животное рычание. Я переместилась на колени, стараясь сделать этот манёвр как можно незаметнее. Я удерживала себя всеми способами, но ещё хоть одно его слово… Заиман, как и всегда, почувствовал, что я на грани, поэтому постарался сменить тему, насколько позволяла обстановка.

— Когда вы принесёте нам еду? — задал он вопрос.

— А что, своими помоями вы не наедаетесь? — впервые подал голос парень, стоявший позади.

— Тише, Моритос, — поднял мужчина руку, призывая к молчанию. — Нечего тратить на них силы.

Парень в тени громко и презрительно хмыкнул, переводя взгляд на соседнюю решётку, за которой были Амика и Нотиюс. Я предупреждающе зашипела, что больше походило на предсмертный хрип, но ухмылка Моритоса стала от этого только шире.

— Тебя ведь Амика зовут, верно? — протянул он, делая шаг вперёд и поглядывая на меня. — Не желаешь сменить общину?

Ответа ему не последовало. Я ясно представила себе картину, как Амика вжимается в стену от столь неприятного внимания.

— Даже если бы вы были из одной общины, она бы ни за что не обратила на тебя внимание, — вновь заговорила я. За спиной послышалось шипение Заимана, который предостерегал меня от опрометчивых действий. Как-нибудь я его отблагодарю за заботу. — Какая девушка-Аггниец взглянет на мужчину с киерхой?

Плечи Моритоса замерли. Словно хищник он развернулся ко мне. Я прекрасно знала, как мужчины-Аггнийцы относятся к замечаниям по поводу киерхи. Мало кто знал название особых рукояток, защищающих нас от сильных ожогов. Я сама такой пользовалась, но для девушек это было не так строго. Хоть один плюс.

— Да вы сами ими пользуетесь, — сказал в защиту парень.

Он был несильно младше меня. Лет на шесть, может чуть больше. Однако я всё равно сравнила его с необузданным юнцом, который так легко заглотил наживку.

— Ты сравнил себя с женщиной? Слабак… — выплюнула я.

Моритос рванул к решётке, вытаскивая на ходу меч, но быстро замер камнем от одной лишь фразы:

— Нет, — больше выдохнул со свистом, чем сказал старший Аггниец. — Мы, конечно, заключили соглашение с вашим соратником, что не причиним вам вреда до истечения срока, — обращался он уже к нам. — Однако срок подходит к концу, а ты действуешь на нервы моим людям.

— Не надо брать к себе нытиков и слабаков, которые неспособны выдержать нападки, — вступился Заиман. Его голос был ниже и с опасной хрипотцой, что редко оставляла собеседника равнодушным. Видимо, этот уродливый старик и был тем редким случаем.

— Не могу не согласиться, — делано миролюбиво ответил тот. — Уверен, что из Николаса вышел бы отличный воин, не будь он болен. Учитывая твой характер, мальчик был не без стержня, Светлана, — продолжал Аггниец, а я почувствовала, как что-то внутри треснуло, засыпав красной пылью мои глаза. — Турам рассказывал мне, как твой мальчик не пережил нанесение печати. Бедняжка был очень болен. Знаешь, некоторых детёнышей надо душить в зародыше. Турам рассказывал, какая тяжёлая у тебя была беременность. Обе, точнее. Может, стоило просто вырезать больного ублюдка из твоего чрева? — шипел он мне в лицо, брызгая слюной.

Я совершила на своём веку много ошибок. Но эта была самая большая. Она перечеркнула всё, к чему я стремилась. К отмщению за сына, к возмездию над его отцом-насильником, к новой и лучшей жизни Синаиры. Всё, от чего я старалась уберечь её так, как не смогла уберечь Николаса.

Может, на мой воспалённый разум подействовал токсин, осевший на подкорке после нападения на нас Друмов. Может, истерзанное голодом сознание подкинуло слишком яркую и желаемую картинку расправы над этим мерзким стариком, что посмел всколыхнуть память о моём сыне. Но рывок вышел неожиданным. Настолько, что даже фиалковые глаза этого монстра раскрылись в приятном удивлении. А может, на него так подействовало свирепое выражение, застывшее на моём лице.

Мои руки потянулись к его заострённому штампу, с помощью которого, я была уверена, я бы отрубила ему кисть. Я стремилась к этому, как к спасительному оазису посреди пустыни. Моё тело перестало чувствовать боль и усталость, как тогда после работ, когда я подлетела к кушетке своего мальчика. Вместо лица мужчины я видела маленькие синие губы Николаса и его пустой взгляд, устремлённый в потолок. В голове у меня вспыхивала неистовая ярость за гнусные слова из уст Турама. Разъедающее горе, которое не утихало изо дня в день, из года в год.

Я услышала крик. Надрывный и испуганный крик Заимана. Удивительно, ещё ни разу я не слышала его напуганным. Видела — да. Хотя бы в тот раз, когда он разбудил меня от ночной истерики. От кошмара, поглотившего и терзавшего мой рассудок, который окончательно покинул меня. Командир выкрикивал что угодно, лишь бы остановить меня, ведь не мог дотянуться. Его ослабленное голоданием тело было ничем по сравнению с яростью, овладевшей моим. Яростью скорбящей матери.

Последнее, что я услышала — был крик Заимана. Последнее, что я подумала — что это величайшая моя ошибка. И окончательная. Последнее, что я увидела — мои пальцы в одном касании от его штампа и меч Моритоса, стремящейся к моему горлу.

А последняя картина в моём несчастном и мятежном сознании — моя дочь. Одна в центре пустого дома.

Глава 28

— Николай, — я осторожно выглянула из-за плеча Гриила, когда тот слегка отстал от Рональда.

Сейчас Миб находился под стражей Томаса. И хоть бледность с лица Войда не спала, я не осмеливалась высказаться на этот счёт.

— Красавица, — в тон мне ответил Николай, слегка улыбаясь. — Чем могу быть полезен?

— Наш… попутчик, — начала я, — что-то