Открытие себя - Владимир Савченко

– Верно. Что ж, давайте вникать дальше… Кто, собственно, первый высказал могучую мысль, что звезда Г-1830 живет в антивремени? – Бруно оглядел всех.

– Ну я, – подал голос Корень. – А что?

– Тогда объясни нам, пожалуйста, что такое время? Простое, не «анти».

– Время… гм… это объективно реальная форма существования развивающейся материи… – Капитан пытался вспомнить институтский курс философии. Как и любой нормальный человек, он был убежден в материальности мира, но в работе и жизни более полагался на здравый смысл, опыт и интуицию, чем на теории. – Мир существует в пространстве и времени. Все процессы и явления протекают во времени… Устраивает?

– Не совсем. Пока что ты как святой Августин, который говорил: «Пока меня не спрашивают, я знаю, что есть время. Но когда спросят – ничего не могу объяснить!» Напрягись и превзойди того святого, ты сможешь. Дай что-то попроще, для практики.

– Проще? Длительность событий – вот что время. Мы видим, что одно событие, например прыжок кота на мышь, меньше, короче, чем, скажем, обращение Земли вокруг Солнца. Поскольку все события имеют длительность точно так, как все предметы – размеры, возникает универсальное понятие времени, вмещающего все события с их длительностями, наряду с понятием пространства – вместилища размеров. Вот…

– Неплохо, – кивнул физик. – Но что же тогда антивремя? Антидлительность? Чепуха. Продолжительность не имеет обратного знака, как и протяженность и размер. Так что же за зверь антивремя?

– Погоди. – Корень поднял ладонь. – Время – продолжительность событий от начала к концу…

– А антивремя – длительность его от конца к началу? Браво!

– Где начало того конца, которым кончается начало? – глубокомысленно произнес Стефан Март.

Все оживились, будто свежий ветерок овеял их. Астронавты хоть не действиями, но силой мысли пытались противостоять тупику, куда загнала их Вселенная.

– Запутывай меня! – отчаянно взмахнул рукой Корень. – Я вот что имел в виду, когда употребил термин «антивремя». В известной нам части мира события происходят в определенных последовательностях. В частности, раскаленное термоядерными процессами внутри Солнце испускает фотоны – и они растекаются от него во все стороны. Подчеркиваю: ОТ НЕГО. Если же мы наблюдаем обратное: свет звезды идет К НЕЙ, – почему не сделать вывод, что время Г-1830 течет в обратном направлении?

– Потому что это неверно! – отрубил Бруно. – Не последовательность событий задана ходом времени. Она задает его! Это еще называют, если помнишь, связью причин и следствий. И с этой стороны все ясно: следствие – то, что гипотетические существа Марины у Г-1830 заметят наш «Буревестник», – никогда не наступит раньше причины, то есть прибытия нас туда. И нечего себе голову морочить.

– Что ж, мы и так, – сдался Иван.

– Да, это объясняет, – кивнула Марина, – хотя и не все…

– Нет, я удивляюсь на вас, – подхватился с места Тони Летье. – И на тебя, Марина, и особенно на Ивана. Профессор давит на вас своим апломбом и авторитетом – и вы легко отказываетесь от своих правильных идей…

– Так или не так, – вздохнул Стефан, – что это меняет!..

Аскер повернулся к Тони, насупил лохматые брови.

– Чем сбивать с толка других, пилот, скажи что-то свое… если есть что.

– Есть! – запальчиво ответил Летье. – Время – нечто куда большее, нежели длительность событий. В этом сходятся представления людей и в философии, и в мифологии – начиная от бога Хроноса, поглощающего своих детей, то есть все, что он породил, – и в искусстве, особенно в поэзии… все эпосы мира в конечном счете о времени! – и в науке. В частности, представляемая тобою физика с универсальным символом t во множестве формул и уравнений, описывающих самые разные явления.

– Какой каскад терминов, какая эрудиция! – Бруно поцокал языком. – Только я на Земле возвратил зачетки не одной сотне студентов, которые маскировали незнание предмета подобной трескотней. Чтоб они пришли еще раз…

– По сути, по сути, профессор!

– В твоих доводах нет сути. В подтверждение мысли «время это нечто» ты опираешься на гипотезы, которые сами еще нужно доказать…

– Постой, Бруно! – прозвучал из угла отсека высокий звонкий голос Галины. – Не прошло и часа, как ты говорил о трусости мышления, ошибках и непонимании, в том числе и собственном… и тебе было стыдно. А сейчас ты снова на коне, будто на ученом диспуте на Земле, где победить противников – значит переговорить их. Но мы не на Земле. И побеждать-убеждать нужно не Тони, меня, Ивана и всех, а… как-то выходить из ситуации. Нас ежесекундно относит на сотни тысяч километров в сторону Плеяд, а вы…

«Устами младенца…» – подумал Стефан.

И снова все увидели, как Бруно умеет краснеть. Он смотрел на Крон, приоткрыв рот, видно, намеревался и ей ответить; тем временем краска заливала его лицо, достигла лба и лысины. Он сел, опустил голову. Все молчали.

– Ты права, девочка, ах, как ты права… – медленно проговорил физик. – А я просто старый самодовольный индюк. Привык стоять на своем. И студенты-то ведь часто со мной соглашались, лишь бы не было хуже, и сотрудники… Вот и ответ на твои недоумения, Марина, на недоумения всех. Нас заносит. Вместо поиска истин – победа над оппонентами. Не знаем ни что такое время, ни толком о мире причин и следствий, древнеиндийской кармы… Истина не в том – и спасибо тебе, Галинка, что я хоть сейчас уловил ее. Есть огромная Вселенная, мы в ней меньше мошек. Да что – меньше вирусов. И что бы с нами ни происходило, от выдуманных ли причин к следствиям, или реальных, если они есть, или наоборот – все это не может быть главным во вселенских делах.

Подробности десятого порядка. А мы все корчим из себя… и я тоже – будто мы пуп Вселенной. А вот если мы так, а что будет с нами и не нами такими же там-то?.. Понимаешь, разрешение твоего парадокса не в том, что те гипотетические существа увидят и как они стареют-молодеют… оно в том, что и они такие же микроскопические недоумки, как и мы, малые подробности на непонимаемом главном.

– Ну, это тебя снова занесло, – не согласился Корень, – только теперь в иную крайность.

– Пока что занесло всех нас, – молвил Стефан. – И так далеко, как еще никого никогда.

– Так я об этом и говорю, – сказала Галина. – Нам нужно туда лететь? Там есть звезда?

– Нет! – помотал головой Бруно.

– Нету, Галинка… – грустно усмехнулся Летье; он утратил интерес к спору. – Не о чем и говорить.

Все посмотрели на капитана.

– Подождите, – сказал Корень. – Бруно, сначала резюме. Оно у тебя есть.

– Резюме? Если осторожно и честно, то мы столкнулись с явлением обратного течения света. Световых лучей, фотонов. Не от некоего центра-источника, а к нему… но там уже не источник, а сток? – Аскер пожал плечами. – А уж что за этим: иное время, антивремя или что-то еще… судить не берусь. Отсюда мы это не распознаем.