Тьма в хрустальной туфельке - Дж. Дж. Харвуд

– Позволишь пригласить тебя на танец? – спросил Чарльз.

Элеонора взглянула на часы – девятнадцать минут до полуночи. У неё ещё оставалось достаточно времени, но она должна быть готова.

– Лучше я посижу здесь ещё немного. Не хочешь насладиться трофеями? – Девушка протянула ему тарелку, и Чарльз взял тарталетку, виновато ухмыльнувшись.

– Боюсь, это уже третья. О, Понсонби! Уже уходите?

Молодой человек с поредевшими волосами направлялся к дверям. Чарльз подошёл к нему, и они прошли в холл, о чём-то беседуя. Элеонора смотрела им вслед, доедая вторую тарталетку, не чувствуя вкуса. Экипаж Понсонби уже ждал снаружи. Молодой человек забрался внутрь, Чарльз помахал ему с крыльца. Кучер щёлкнул хлыстом, и вдруг лошадь рванула вперёд. Экипаж дёрнулся. На губах лошади выступила пена, а потом раздался крик…

Чарльз вернулся в зал.

– Прости, Элеонора. Понсонби – милый, добрый лорд. Ты в порядке?

Элеонора снова посмотрела в окно. Экипаж Понсонби мирно катился в ночь; лошадь вела себя смирно. Никакой аварии не было.

– Всё отлично, спасибо.

– Выглядишь так, словно увидела привидение. Позволь, я принесу тебе бокал чего-нибудь.

– Чарльз, правда, я…

Но он уже исчез. Элеонора съела ещё одну тарталетку. Осталось шестнадцать минут, и в желудке как будто разверзлась бездна. Сможет ли она бежать, если всю ночь не пьёт ничего, кроме шампанского?

Потянувшись за тарталеткой, девушка заметила на юбке большое красное пятно. Сначала она невольно подумала, уж не было ли это её ежемесячным проклятием – на глазах у всех… и не в какой-нибудь вечер, а в этот, особенный! Но потом она учуяла запах живицы.

Чарльз вернулся с бокалом шерри. Похоже, он не заметил крови на её юбках. Черноглазая снова играла с ней!

Тринадцать минут до полуночи. Трясущимися руками Элеонора подхватила бокал и опрокинула его залпом.

Шесть минут до полуночи.

Шампанское щипало горло, шерри обжигал язык. Тарталетки были словно свинцовые шарики, застрявшие на полпути к желудку. Спуститься по правой лестнице, потом – по улице до ограждения, потом – налево, потом…

Чья-то ладонь накрыла её руку:

– Элеонора?

Девушка вздрогнула – это был только Чарльз.

– Уже поздно, – мягко сказал он. – Думаю, нам следует со всеми попрощаться. В самом деле, моя дорогая, выглядишь ты неважно.

Элеонора прижала ладонь к щеке. Ей стало одновременно и жарко, и холодно. Она слишком много выпила. Хватит ли ей времени, чтобы вызвать тошноту? Это поможет?

Напротив, на другом конца зала, стоял пустой стул. Элеонора уже знала, что увидит следующим. Моргнув, девушка краем глаза увидела тёмную фигуру и кровь, капавшую на пол. Даже сквозь звуки музыки она слышала каждый шаг проходивших мимо людей.

Девушка не собиралась смотреть – она и так знала, что увидит: белые простыни, алую кровь или, что ещё хуже, саму рану, рваную, истекающую кровью. Элеонора вздрогнула. Её там не было – она ведь не видела, что было там, под простынёй. Черноглазая просто вкладывала ей в голову странные мысли! В видениях не было нужды – щупальца демоницы и без того обвили разум девушки.

Чарльз наблюдал за ней. Его взгляд был таким добрым, прикосновения – такими нежными. Она любила его больше, чем когда-либо, но в этот миг он будет только мешать.

– Ты прав, – сказала девушка. – Прошу, дай мне десять минут немного привести себя в чувство.

Он с облегчением вздохнул и коснулся губами её руки.

– Всё, что тебе потребуется, дорогая. Десять минут, а потом мы оставим этот вечер позади.

– Ты принесёшь за меня извинения леди Уинстенли? Не думаю, что смогу смотреть ей в глаза.

– Конечно. Я обо всём позабочусь, не беспокойся.

За спиной Чарльза в кресле сидел старый майор. Вдруг офицер уронил голову на грудь, волосы у него потемнели, черты заострились, а белая рубашка залилась кровью. В кармане майора блеснула серебряная цепочка часов. А когда мужчина поднял голову и посмотрел на девушку, она увидела багровую линию на том месте, где горло было перерезано.

Элеонора прикрыла глаза. Это было не по-настоящему. Когда она снова посмотрела – майор мирно сидел на стуле и храпел.

Чарльз поднялся. Девушка не отпускала его руку. Она открыла было рот, но что сказать? Просить вспоминать её с любовью? Предупредить, чтобы не верил слухам? Возможно, этот миг вместе был последним. А возможно, это было первое мгновение в её жизни, которое принадлежало ей по-настоящему, – миг без тайн, без голода, без пустых чёрных глаз, взгляд которых касался всех её мыслей. Где она будет, когда окажется за гранью этого мгновения?

Элеонора могла рассказать Чарльзу правду или хотя бы часть правды. Лгать было легче – с этим она справлялась хорошо. Она разрубила жизнь Чарльза на части и собрала заново – так, как ей было удобно. Лучше позволить ему поверить, что Элеонора спасла его и что он спас её. Если она и желала чего-то одного, так это чтобы Чарльз вспоминал о ней с добротой.

– Я люблю тебя, Чарльз. Ты знаешь.

Он улыбнулся:

– Конечно, знаю. И я люблю тебя, Элеонора.

Девушка отпустила его руку, и он скрылся в толпе.

Часы пробили полночь.

Элеонора взвилась на ноги и устремилась к дверям. Шепотки тянулись к ней, спутывая, точно высокая трава.

– Элеонора?

Она вылетела в холл и бросилась к входной двери. Закрыто! Путь заступил лакей с покосившимся париком:

– Чем я могу вам…

Второй удар часов. Чарльз всё ещё звал её. Боже, она так хотела вернуться! Хотела прижаться к нему и никогда не отпускать.

Нельзя. Она и так опаздывала.

Элеонора распахнула дверь. За спиной раздался грохот. Девушка обернулась через плечо, мельком увидела, как Чарльз ввалился в холл, зацепившись бедром за стол.

– Элеонора! Подожди!

Третий удар часов. Девушка пронеслась через двери.

Холодный воздух щипал щёки. Тяжело дыша, она сбежала по лестнице. Корсет врезался в рёбра, ноги в атласных туфельках скользили. Неловко она преодолела последние пару ступенек, когда раздался четвёртый удар.

Улицу заполняла тёмная масса экипажей. Кучера окликали девушку, а лошади топали, вращая глазами.

– Осторожно, мисс!

– Подвезти?

Пятый удар часов.

Элеонора проскользнула мимо кэбов. Ноги в хрупких туфельках скользили. Она зацепилась обо что-то каблуком и чуть не упала. Паника взорвалась внутри, словно фейерверк. Скинув туфельки, девушка побежала вперёд в одних чулках, подхватив пышные юбки. За спиной через парадную выбежал Чарльз: