Русский всадник в парадигме власти - Бэлла Шапиро

Английской чистокровной, при использовании ее в качестве верховой, были присущи и некоторые недостатки: смещенный центр тяжести, сухие ноги и недобрый нрав. Эти недостатки объяснялись тем, что порода изначально выводилась как скаковая. Они считались преодолимыми прилитием восточных и европейских кровей, и вследствие этого малосущественными, поскольку английская чистокровная неизменно передавала потомкам свои главные достоинства: высокий рост, статность и резвость.

Орлов стал пионером разведения такой лошади в России. Первые английские лошади были у него уже во второй половине 1760‐х гг. В 1770‐х гг. он уже владел изрядным их количеством[1263]. С 1785 г., с назначением С. Р. Воронцова послом в Англии, тот оказывал Орлову посреднические услуги в подборе высококлассных лошадей. Далее на основе английской лошади Орлов начал работу по созданию новой верховой лошади.

Богатые вельможи начинают подражать Орлову. В 1780–1790‐х гг. возник ряд частных отечественных конезаводов (братьев Мосоловых, П. С. Муравьева-Апостола, Д. М. Полторацкого, С. А. Всеволожского, П. А. Чемоданова и др.), работающих на английском материале[1264]. Из Англии привозят детей знаменитого Эклипса (производитель в 1771–1789 гг.) — жеребца, который «не знал хлыста, не знал шпор и не знал проигрыша»[1265].

Дворянское общество охватило своего рода «иппомания»: к началу правления Екатерины II насчитывалось два десятка частных конных заводов, а к концу ее правления — тысячи[1266]. В это время русское частное коннозаводство более чем успешно работает для снабжения кавалерии. Свой вклад в решение проблемы начинают вносить и военно-конские заведения (казенные военные конные заводы).

Так начатые Петром Великим преобразования кавалерии продолжались и при его преемниках. Основными направлениями развития были избраны наращивание численности и усложнение ее структуры, но состояние отечественного коннозаводства в первой трети XVIII в. и политика принудительного конского набора не позволяли реализовать задуманное. К середине столетия кризис был очевиден; вопрос приобрел государственное значение. Проблема получила решение только к концу екатерининского правления, когда А. Г. Орлову удалось успешно вывести[1267] орловскую верховую лошадь — новую породу, которая более других отвечала актуальным потребностям эпохи.

Развитие кавалерийского искусства в Европе второй половины XVIII столетия тесно связано с достижениями прусской военной системы[1269]. Известно, что король Фридрих II Великий унаследовал от своего отца, Фридриха Вильгельма I, отлаженное финансирование военной системы и сильную, дисциплинированную, хорошо обученную армию, гордостью которой был отличный офицерский корпус[1270]. Однако прусская кавалерия, финансирование которой производилось по остаточному принципу, на тот момент была откровенно слабая, «не умевшая ни маневрировать, ни управлять громадными ее конями, но зато отлично умевшая полировать мундштуки и седла, лакировать ботфорты и заплетать ленточками лошадиные гривки — не имевшая и веры в самое себя»[1271]. По словам современника, ее «кавалеристы двигались с точностью гренадер, и так же тяжело и медленно, а потому никакого толку от них не было против неприятеля; они всегда приходили к делу поздно; это были великаны-колоссы на рослых лошадях, не справлявшиеся с ними; на каждом учении, несмотря на медленность аллюра, они падали беспрестанно с коней»[1272].

Гением Фридриха Великого при активном участии его сподвижника кавалерийского генерала и полководца Ф.-В. Зейдлица[1273] была проделана быстрая и решительная трансформация кавалерии. Началом новой эпохи можно считать битву при Гогенфридберге 4 июня 1745 г. во Вторую силезскую кампанию, когда прусская кавалерия оказала существенное влияние на исход боя. Исключительно ее силами была одержана победа при Росбахе (5 ноября 1757 г.); всего благодаря действиям кавалерии Фридриха Великого было выиграно 15 из 22 сражений[1274]. Только появление в последние годы XVIII столетия нового военного гения — Наполеона I Бонапарта — повлекло за собой постепенное забвение этих достижений.

Среди важнейших моментов, которые позволили достичь столь впечатляющих результатов, прежде всего следует назвать радикальную реформу комплектования. В кирасирские и драгунские полки был запрещен прием иностранных наемников; за поведение новобранцев перед законом отвечали их отцы и семьи. В гусарские полки набирались лучшие люди, прошедшие строгий отбор. Средством управления была идеология «esprit de corps», в основе которой лежал патриотизм, разумная дисциплина и взыскательность. Телесные наказания для кавалерии были отменены почти полностью: «палка — главное орудие фридриховой дисциплины, была почти изъята из обращения в прусской коннице», — отмечал военный теоретик и историк, кавалерийский генерал Н. Н. Сухотин[1275].