Внутрь они не заглядывали. Бедняга Смоллбон. После хорошей погоды. Этрусская сеть - Майкл Гилберт

- Полагаете, это разумно? - спросил его начальник.

- Разумно и необходимо. Мне сообщили, что их подвергают совершенно недопустимым допросам. И есть попытки подкупа.

- Кем?

- Доктором Риккасоли.

- Ах, так… Ну, задавать вопросы он имеет право. А есть доказательства подкупа?

- Вы же знаете Риккасоли, - презрительно заявил Риссо. - Скользкий, как угорь, тут ему нет равных во Флоренции. Его уже давно нужно было лишить права на практику. Не меньше десяти раз он обвинялся в подкупе, шантаже и создании помех правосудию.

- И все десять раз он выкрутился.

- Или откупился.

Городской прокурор задумался.

- В принципе я с вами согласен. Но нужно действовать осторожно. За делом Брука следит общественность. Если окажется, что с помощью полиции вы пытаетесь помешать защите опрашивать свидетелей, возникнет ненужная шумиха. Защита сможет использовать это против нас. Вы понимаете, что именно это может быть истинной целью Риккасоли? Он посетил этих людей официально?

- Да.

- Вам не кажется, что он пытался нас спровоцировать именно на подобный шаг? Вы об этом не подумали?

- Да, на такое он способен, - Риссо прикусил губу.

- Все же я думаю, вы правы. Нужно приглядывать за ним, но незаметно. Корабинеры подойдут здесь больше, чем полиция. Решите это с лейтенантом Лупо, но только предупредите его - нужна максимальная осторожность.

* * *

Голос в телефонной трубке был полон ледяной ярости.

- Инструкции даны были совершенно ясные. Вести себя незаметно, пока не возникнет необходимость действовать.

- Согласен, - ответил здоровяк.

- Не обращать на себя внимание. Ни во что не вмешиваться. Не попадаться на глаза полиции.

- Мы тут не при чем. На нас напали.

- Мальчишка и его девка. Смешно! И наделали столько шума, что этим занялась полиция.

- Послушайте, - сказал здоровяк, который тоже начинал злиться. - Не мы это начали. И за полицией не посылали.

- Может быть, вы просто не годитесь для такой работы, - теперь голос просто источал смертельный холод. - Не хотелось бы сообщать вашим хозяевам, что вы не справились.

Наступила долгая пауза. Потом здоровяк удивительно миролюбиво произнес:

- Не беспокойтесь. С карабинерами мы все устроим, есть там надежный человек. Это я вам обещаю.

- Обещания нужно не только давать, но и исполнять. Все равно заменять вас уже поздно. Но ведите себя осторожнее и держитесь в стороне, пока не получите указаний.

- Ясно, - ответил здоровяк. в телефонной будке было душно, но пот по нему тек ручьем не только от этого.

* * *

- Вы оказываете мне честь, навестив меня, синьор полковник, - говорил британский консул полковнику Нобиле. - Я безмерно рад, что могу вас успокоить.

- Значит вы велели капитану Комберу покинуть Флоренцию?

- Я не говорил с капитаном Крмбером.

- Нет?

- Я беседовал с компетентными лицами в Риме и они заверили меня, что капитан Комбер не имеет никакого отношения к британским разведывательным службам.

- Тогда вы можете дать мне разумное объяснение перехваченных телеграмм?

- Если они у вас с собой - разумеется, - улыбнулся сэр Джеральд.

Полковник достал из кармана листок и положил на стол.

- «Рулада. Филигрань. Оболос. Копыто…» - Да, полагаю, это ответы за четверг.

Подождите, сейчас я найду, - Сэр Джеральд порылся в стопке «Таймс», сложенных на его столе. - Вот оно.

- Что это?

- Решение кроссворда за прошлую среду.

- Кроссворда?

- Насколько я знаю, в «Таймс» есть целая команда сотрудников, готовящих необычайно сложные кроссворды. Капитан Комбер готовит кроссворд каждую неделю, он мастер по их составлению. Вопросы у него получаются хуже, ими занимается его старый сослуживец по флоту капитан Робин Смит в Лондоне.

- Ах, вот как… - сказал полковник Нобиле… Его предыдущее мнение об англичанах только подтвердилось.

* * *

Доктор Риккасоли ехал домой в своем крохотном «фиатике». Выехав на дорогу в Болонью, он свернул направо, на узкую дорожку, по которой едва протискивалась его машина. Потом налево, в распахнутые ворота сонных вилл.

Виллы были обнесены железными заборами с коваными пиками наверху, их решетки заплетены цветущими розами. Риккасоли затормозил у высоких железных ворот с табличкой «осторожно, злая собака». Нажал на клаксон, подождал. Заскрежетал засов и ворота распахнулись.

Улыбнувшись служанке, забравшей у него портфель и шляпу, Риккасоли вошел в дом и сразу прошел коридором на вымощенный каменными плитами задний двор, где под липой стояли кресла. Жена Франческа уже ждала его с коктейлем в высоких стаканах.

Риккасоли сел рядом, взял её пухлую руку, поцелуями пересчитал пальчики, словно стараясь убедиться, что все на месте и нежно отпустил её.

Из тени к ним потянулся пес Бернардо, черный, как уголь, дог весом под шестьдесят кило. Эта порода - «молоссо» - была выведена падуанскими князьями для травли людей. Бернардо улегся и сипло заворчал. Потом все стихло.

Тишину нарушила Франческа, спросив:

- Как успехи? Получается? Ты сможешь помочь этому бедняге? Он на самом деле это сделал, или невиновен?

- Лучше и не спрашивай, я ужасно огорчен. Этот человек полностью невиновен, но боюсь, это ему не поможет.

Меркурио вышел из-под душа, досуха вытер свое красивое загорелое тело, надел белую тенниску, синие шорты и сандалии, минут пять причесывал и укладывал волосы и только потом вышел из спальни и неторопливо спустился вниз. В большой гостиной Артуро натирал паркет.

- Ваш отец? - переспросил Артуро. - В своем кабинете. Он работает. Просил не беспокоить.

- Я не помешаю, он всегда рад меня видеть, - сказал Меркурио, бросив искоса взгляд на свое отражение в зеркале у двери.

Артуро улыбнулся.

- Вы отлично выглядите.

- И отлично себя чувствую. Хорошее самочувствие, Артуро - это вопрос гармонии тела и души. А у меня оно сейчас - лучше не бывает.

Пройдя по коридору быстрой танцующей походкой, он распахнул двери в конце его и вошел. Профессор Бронзини, в это время что-то писавший, недовольно поднял голову, но при виде молодого человека улыбнулся.

- Входи и садись, - сказал он. - Я почти закончил. Накопилось столько деловой переписки… - Торопливо подписав, он промокнул бумагу и отложил все в сторону.