Легендарный Василий Буслаев. Первый русский крестоносец - Виктор Поротников

Русские ратники не отставали от своего вожака, который стремительно взбирался вверх по склону, цепляясь за кусты и тонкие деревца, похожие на клены.

Сельджуки сверху пускали стрелы в своих преследователей, кидали камни и дротики. Сарацины разбегались в разные стороны небольшими группами и в одиночку. Обширные склоны Фавор-горы, заросшие лесом, давали возможность спрятаться здесь многим сотням людей.

Король Балдуин повелел спешиться всем немецким рыцарям и их оруженосцам, дабы преследовать сельджуков хоть до самой вершины горы. Свою конницу Балдуин расположил на равнине, чтобы перехватывать тех немногих сельджукских храбрецов, которые пытались верхом прорываться на юг.

– Клянусь Святым Распятием, я отучу сарацин совать нос в мои владения! – сказал Балдуин, мстительно усмехаясь. – Передавлю всех до одного, как клопов! Этих воинов эмир Дамаска уже никогда не увидит!

Вассалы Балдуина лишь молча переглядывались между собой. Они знали, как скор на расправу их сюзерен. Разбитого врага Балдуин обычно преследовал до полного уничтожения.

Воины Фридриха Швабского прижали около полусотни пеших сельджуков к отвесной скале и всех изрубили мечами. Швабы уже добивали раненых врагов, когда русичи пробежали мимо них, преследуя группу других сельджуков.

Чем выше по склону взбирались русичи, тем круче становилась гора. Деревья остались позади, лишь кое-где среди белых камней и темных расселин пробивалась зеленая трава.

Услышав за выступом скалы звон мечей, Василий и его дружинники ринулись туда. Но они спешили напрасно. Воины графа Тюбингенского и без них уверенно одолели полтора десятка сарацин, которые так и падали один за другим под ударами их мечей.

При виде Василия граф Гуго помахал ему рукой, затем указал на склон над своей головой, по которому, помогая друг другу, карабкались еще около десятка сельджуков. Среди них был и военачальник в блестящем шлеме.

– За мной! – крикнул Василий и первым устремился в погоню, перескакивая с камня на камень.

Схватка завязалась на широкой площадке с обрывистым краем. Семеро сельджуков решили дать здесь последний бой, а трое их товарищей продолжали упрямо карабкаться к самой вершине Фавор-горы. Головным в этой троице был сарацин в позолоченном шлеме.

– Худион, – крикнул Василий, – управитесь тут без нас.

Взяв с собой Костю, Фому и Потаню, Василий продолжил преследование.

До вершины добрались лишь двое сельджуков: третий сорвался в пропасть. Двое оставшихся врагов – военачальник и воин, – став спиной друг к другу, отчаянно отбивались изогнутыми саблями. Сдаться они не пожелали и были убиты в неравной схватке.

– Ну, вот и все, – устало промолвил Василий, вложив меч в ножны. – Можно спускаться вниз.

– Пожалуй, еще не все, – проговорил Потаня, указав кивком головы на белый известняковый выступ, как бы венчающий собой вершину горы.

На краю выступа сгрудились несколько сельджуков, их круглые щиты блестели в лучах восходящего солнца. К ним подбирались воины графа Тюбингенского.

– Пусть сатанисты сами управляются с кучкой этих нехристей, – обронил Костя. – Пошли вниз, други.

– Не дело это, друг Костя, – возразил Василий. – Надо подсобить немцам. – Василий снова обнажил меч.

Сельджуки сражались до последнего и дорого продали свои жизни. У графа Тюбингенского погибло трое воинов. Из русичей были ранены Фома и Потаня, а из тех, что подоспели вместе с Худионом, пал в схватке с врагами Викула Шорник.

Русичи стояли над бездыханным телом Викулы, скорбно вздыхая и собираясь с силами, чтобы начать спуск с горы.

Худион рассказывал Василию о стычке с сарацинами на площадке внизу:

– Тех семерых нехристей мы всех уложили, но и они убили у нас Демьяна Однорукого и ранили Якова Залешанина. Я велел братьям Савве и Пинне подсобить Якову с горы спуститься, еще двое ратников потащили вниз убитого Демьяна.

– Ведь говорил я Демьяну, чтоб с лошадьми оставался, – с горечью промолвил Василий. – С одной рукой, а туда же… Эх!..

Вдруг совсем рядом раздался дикий вопль.

Худион вздрогнул.

– Кажись, на графа Гуго враги напали! – воскликнул Потаня.

Толкаясь и на бегу обнажая мечи, русичи обогнули известняковый выступ. И замерли в изумлении.

Белая поверхность скалы была испещрена непонятными знаками, процарапанными столь глубоко, что не заметить их было невозможно. Граф Гуго, стоя на коленях, гладил руками эти непонятные символы и исступленно что-то бормотал себе под нос. Граф был без шлема, и вольный ветерок перебирал его темные длинные волосы. Немецкие латники стояли тут же, преклонив колени, в позе величайшего почтения.

Услышав шум шагов за своей спиной, граф Гуго резко обернулся и, вскочив на ноги, злобно крикнул Василию и его спутникам:

– На колени, презренные! На колени, ибо перед вами Камень Смерти, помеченный самим Сатанаилом!

Потаня перевел его слова на русский.

– Пусть растолкует спокойно, что это за письмена, – сказал Василий, – а орать и я могу не хуже.

Потаня заговорил с графом Тюбингенским на немецком языке.

Граф не мог сдержать переполняющую его радость. Он то вздымал руки к небесам, произнося какие-то заклинания, то вновь принимался гладить таинственные знаки на скале. Казалось, рассудок его помутился.

На расспросы Потани граф Гуго отвечал резко и недовольно, перемежая свои слова с угрожающими жестами.

Потаня принялся объяснять Василию смысл всего услышанного:

– Сатанаил – это падший ангел. Вспомни Ветхий Завет, Вася. За свое стремление уподобиться Богу Сатанаил был низвергнут Всевышним с небес. Тогда Сатанаил вошел в плоть Иуды Искариота и погубил Иисуса за то, что тот отверг его при встрече в пустыне и даже дал верующим молитву «Отче наш», отгоняющую сатанинский дух.

Сатанаил долго господствовал в воздухе между небом и землей, но потом его победил Михаил Архангел и низверг на землю. Это было второе падение Сатанаила, после которого он соединился с духом преисподней. Вспомни, Вася: «…Отдал зверю силу свою и престол свой и великую власть». Оказывается, эта гора и есть место второго падения Сатанаила, что явствует из письмен на скале.

– Да на кой сдались эти письмена, ведь Михаил Архангел низверг Сатанаила третий раз, и уже в преисподнюю, – произнес Василий, припоминая ветхозаветные тексты.

На глазах у изумленных русичей граф Гуго и его люди принялись истово молиться, обратясь лицом на восток. Голос графа звучал громко и торжественно, страшное лицо его было преисполнено сурового величия.

Потаня продолжал негромко переводить:

– В конце тысячелетнего царства Сатанаил будет освобожден из темницы своей и выйдет обольщать народы, находящиеся на четырех углах земной тверди, и станет собирать их на брань; число их будет, как песок морской… «И вышли на широту земли, и окружили стан святых и город возлюбленный. И дано ему было вести войну со святыми и победить их; и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем…»