Живые в Эпоху мертвых. Старик - Александр Иванин

Старик хотел было возразить монолитному гостю, но слов опять не нашлось.

— Девку твою даже в постель не положишь, у нее и намека на сиськи пока нету. Ребятенок ребятенком. Сам понимаю, что жестоко, но времена тяжкие и голодные не за горами. Я самых лучших стараюсь выбирать, а от остальных ртов освобождаться приходится. У меня людей больше, чем работы. И лекальщики есть, и специалисты, которые спутники строили, тоже имеются. Только работы на всех не хватает. Даже по просьбе Пети не возьму тебя. Прецедента не хочу создавать.

Старик стоял около стола как перед плахой. Его приговор был ясен и обжалованию не подлежал. Он был стар, слаб, бесполезен и не нужен. Но детишки-то как же? Это он свое уже пожил, а у них еще вся жизнь впереди.

Человек-глыба поднялся со стула.

— Прости меня, отец. Но не буду я спасать ни тебя, ни внуков твоих, — закончил он разговор, а потом повернулся к Пете: — Ты тоже, друг, пойми меня. Ладно. Пойду я, а то совсем засиделся, а дела-то — они не ждут.

Гость вышел из буфета основательной, крепкой походкой.

И все-таки старик был благодарен ему. Он не стал юлить и отнекиваться, а просто сказал все как есть. Он очень сильный человек. Именно такие сильные и решительные будут поднимать человеческую цивилизацию из руин.

— Вы не переживайте. Я постараюсь вас у себя в гостевом доме пристроить. А ребяток ваших хорошо бы на ферму молочную или работниками в усадьбу какую крепкую, — пытался успокоить его Петя.

— Спасибо вам, Петя. Вы замечательный человек.

Старик вышел из буфета и зашагал в свой бокс. Он сегодня уже разговаривал с врачом. Артем шел на поправку, и опасность миновала. Он не будет рассказывать своим мальчишкам и маленькой ласковой внучке об этом разговоре. Он сможет найти работу и кров. Он верил в это. У него не было права бросить своих пятерых галчат на произвол судьбы.

По дороге он зашел в комнату к Анатолию. В небольшой комнатенке почти впритык друг к другу стояли двух— и трехъярусные кровати. Половина спальных мест пустовала, но, возможно, постояльцы еще бродили на улице.

Толя лежал, отвернувшись лицом к стенке, с порога он напоминал куль с бельем. Старик подошел и сел на самый краешек его кровати.

— Толя, можно тебя отвлечь?

Толя повернулся к старику с недовольным лицом:

— Ну?

Он не смог скрыть недовольства тем, что его вырвали из сладостного плена отчаяния, причитаний и упоительной жалости к самому себе. Старик знал такой тип людей-паникеров. Столкнувшись с трудностями, они проваливались в отчаянную меланхолию, но, попричитав о своей нелегкой доле, все же засучивали рукава и брались за работу. Даже несмотря на то что Толя был нытик и зануда, с ним вполне можно было нормально работать, если удастся привыкнуть к особенностям его натуры.

— Возьми меня завтра с собой, пожалуйста.

— Чего?

— Ты же пойдешь завтра работу искать.

— Ну.

— Так давай вместе искать.

— Хэх. Так мы никому не нужны.

— Толя. Ты будешь завтра здесь на кровати лежать?

— Нет. Я так совсем с ума сойду. Лучше по поселку ходить. Все не так тяжко.

— Вот и возьми меня с собой. Вдруг повезет.

Толя задумался, мечтательно поднял глаза к верхней койке и согласился.

На следующее утро старик сам зашел за Анатолием. Тот уже проснулся, но еще не позавтракал. Они вместе спустились во двор, где под навесом разместилась столовая. Пока Толя уминал тарелку пшенной каши и армейские галеты, размоченные в несладком чае, старик подробно изучал на большом стенде план поселка и последние «прогрессивные» новости.

Первой новостью был приказ главы поселка об отлове безнадзорных животных и наказании виновных в их ненадлежащем содержании. Еще было объявление об утилизации старых вещей. Теперь перед тем, как выбросить какую-нибудь вещь, кроме совсем мелких, нужно было согласовать это со старостами улиц. Пищевая норма для иждивенцев урезалась. Вводились наказания за уклонение от общественно-полезных работ по укреплению периметра. Вводился сбор на обустройство городского водопровода. Были приговорены к смертной казни содержатели наркопритона и три отловленных бандита с большой дороги.

Когда старик вместе с Анатолием входили за территорию гостевого дома, в их сторону от станции шли новые беженцы. Какие-то жалкие, ободранные и отощавшие, они выглядели как куча вокзальных побирушек. Старик и Анатолий проводили беженцев взглядами и пошли искать свою долю.

В столярной мастерской им отказали сразу. Сборщики мусора и золотари посочувствовали и посоветовали подойти к ним через недельку. В коммунхозе им почти повезло. Была работа по уборке мусора, обрезке деревьев и кустарников, но работа была временной и рассчитывались за нее только сухим пайком. Требовались еще люди на лесоповал, но им сразу сказали, что вряд ли у них получится работать в артелях. Работа слишком тяжелая, и никто не будет давать им скидок на возраст и отсутствие умения. В жилконторе старик записался в очередь на получение жилья. Учитывая, что с ним было еще пятеро подростков, ему пообещали помочь и включили в льготный список. Анатолию посоветовали попробовать строить дом самому. А с материалами и инструментом пообещали помочь.

И все-таки в этот день им действительно повезло. Для тех бедолаг, которые никак не могли найти себе хоть какое-то занятие, организовали работу в бригадах по укреплению периметра. На работе хорошо кормили и рассчитывались купонами, на которые можно было получить продукты, одежду и прочие необходимые вещи. Им предложили пойти и лично переговорить с бригадиром.

Старик с Анатолием как раз шли для этого на самую дальнюю окраину поселка, когда нашли себе пристанище. Окажется оно временным или нет — могло показать только время. На дальней окраине Прогресса был обычный частный сектор, в котором перемешались одноэтажные кривые домики и вполне приличные коттеджи. Коттеджи все были заняты. Зато они набрели на участок со сгоревшим домом. На участке, кроме обугленного сруба и полуразобранного по кирпичику гаража, стояли бревенчатый сарай и банька. Банька еще таковой не была. Скорее это можно было назвать срубом под крышей, а вот сарай, несмотря на замшелый вид, приятно удивлял своей крепостью и хорошим состоянием. Добрые соседи или сам хозяин сняли в сарае и срубе баньки все оконные рамы и двери. Неизвестно сколько он так простоял, но за счет постоянного проветривания через открытые проемы оба сооружения сохранились в прекрасном состоянии. Толя пришел в восторг, полазив по обоим. Он оживился и принялся строить планы на будущее — как они превратят этот сарайчик в терем сказочный. На этом замечательном моменте старик и Анатолий повернули обратно в жилконтору. Сарайчик и баньку нужно было закрепить за собой.

В жилконторе их внимательно выслушали, сделали соответствующую запись в большой реестровой книге и выдали им настоящий ордер. Сотрудники жилконторы совершенно искренне за них порадовались и пообещали помочь с обустройством. В конце дня двое дюжих мужиков привезли к их сараю толстенную дверь, сбитую из сосновых плах невероятной толщины, и пару настоящих окон. На вопрос о том, подойдут ли окна по размеру, один из мужиков усмехнулся и вытащил новенькую импортную бензопилу из кабины трактора.