Секреты, которые мы храним - Лили Уайлдхарт

Его палец погружается в меня, пока костяшки его пальцев не натыкаются на мою киску, прежде чем он немедленно вытаскивает и проводит теперь влажным пальцем по моей заднице. Шок пронзает меня, но я смиряюсь с ним, позволяя своему телу реагировать на него, не задумываясь об этом, моя задница приподнимается с кровати, как будто следуя за его удаляющимся пальцем.

Он не останавливается на достигнутом. Его палец продолжает свое путешествие вверх по моему телу, скользя вдоль позвоночника в одну сторону, прежде чем вернуться обратно к моей заднице. На этот раз он следует за противоположной ногой, пока не достигает моей лодыжки. Когда он касается свода моей стопы, я подпрыгиваю, ощущение щекотки овладевает мной.

— Твоя кожа безупречна. Я бы хотел запечатлеть себя на тебе, чтобы всегда видеть себя на тебе.

Я задыхаюсь, воздух застревает в моих легких из-за этого зрелища. Я не могу поверить, что мысль о том, что он оставляет на мне следы, на самом деле заводит меня — особенно после всего, — но когда я с ним, с ними, мне начинает казаться, что все это было целую жизнь назад. Я отгоняю эту мысль и возвращаю себя к этому моменту.

С ним.

Приучаю свое тело к тому, что не все это должно быть связано с плохим.

Просовывая в меня два пальца, он хихикает. Это темно, но полно обещаний, которые я так отчаянно хочу, чтобы он выполнил.

— Моей хорошей девочке нравится идея немного причинить боль вместе с удовольствием? — Это звучит скорее как утверждение, чем вопрос, и меня охватывает легкое предчувствие, но я держу рот на замке.

Я хочу этого. Ощутить грань между болью и удовольствием, которое он предлагает. Я хочу играть в его игру и одновременно переписывать правила в своей памяти, чувствуя себя в безопасности, имея контроль, когда я исследую эту сторону своих желаний.

Без предупреждения прикосновение кожи к коже на моей ягодице заставляет меня вскрикнуть. Я борюсь с желанием открыть глаза, повинуясь его просьбе, и обнаруживаю, что это усиливает все ощущения. Жжение есть, но оно пронизано удовольствием и обещаниями, а не болью, которую я испытывала раньше.

Позади себя я слышу, как открывается, а затем закрывается ящик стола. Отчетливый звук его шагов, приближающихся ко мне, заставляет мое сердце биться в два раза быстрее. Очевидно, у него что-то есть в руках, что-то, что он держал бы в комоде, но возможности безграничны, а ожидание — пытка.

Он делает это нарочно. Я знаю это. Как будто он пытается вывести меня из терпения по одной смутной подсказке за раз. Мурашки бегут по моей коже, когда что-то легкое и мягкое повторяет путь, пройденный его пальцами всего несколько мгновений назад. Вверх по моей ноге, между моих бедер, к моей киске — поскольку я становлюсь влажнее с каждой секундой — дразня щель в моей заднице, прежде чем пробежаться вдоль позвоночника.

Это может быть перо или, может быть, мягкая лента, понятия не имею, но это заставляет реагировать все мое тело, от мурашек по спине до жара между бедер.

Что бы это ни было, он обводит им одно запястье, затем другое, прежде чем положить их мне на поясницу. Оно мягкое и тонкое, прижимается к моей коже. Затем он берет мои лодыжки и подтягивает их к моей заднице, снова оборачивая материал вокруг моей плоти.

Мое тело инстинктивно реагирует, когда он привязывает мои запястья к лодыжкам, мои бедра широко раздвигаются, как подарок этому мужчине.

— Прекрасно. — Я замечаю грубость в его голосе, то, как он чуть запинается, как будто вид меня, полностью связанной, действует ему на нервы. Именно это прогоняет проблеск паники, который угрожал секунду назад. Звук его голоса, сила, которую он придает мне… это опьяняет, потому что на него ничто не действует, он кажется слишком непроницаемым. И все же… Я это слышу.

Теперь он вернулся к комоду. Я слышу, как он передвигает вещи, прежде чем снова задвинуть ящик. Когда он возвращается, то приподнимает повязку с моих глаз, и я обнаруживаю, что он стоит у моей головы, присев на корточки до моего уровня.

— Открой глаза, посмотри на меня.

Я наклоняю голову набок и делаю, как он просит, моему зрению нужно время, чтобы привыкнуть к тусклому освещению.

— Я собираюсь завязать тебе глаза, и с этого момента мне нужно твое доверие. Ты справишься с этим? Я знаю, что это слишком много для одного раза, и я не хочу слишком торопить тебя.

Жар разливается у меня внутри в предвкушении. Не только от того, что происходит, но и от его слов, и от того факта, что даже в этот момент мое благополучие по-прежнему для него на первом месте. Я никогда не думала, что это будет так горячо, так раскрепощающе, но это так, поэтому я киваю.

— Слова, малышка. — Его низкий голос хриплый, как будто он сдерживает себя и прилагает все усилия, чтобы удержаться на месте.

Я облизываю губы и снова киваю.

— Я доверяю тебе, Рори. Безоговорочно.

Едва эти слова слетают с моих губ, как он оказывается надо мной, и ему требуется всего несколько секунд, чтобы обернуть повязку вокруг моей головы и убедиться, что она хорошая и туго затянута.

Я в его власти, и, если быть честной с самой собой, меня это совершенно устраивает. Я немного шокирована этим, но в то же время и не совсем. Я имела в виду то, что сказала, я доверяю ему, и я знаю, что он не причинит мне вреда.

Просовывая в меня два пальца, он большим пальцем проводит нежными круговыми движениями по моему клитору. Он слишком мягок, чересчур нежен, и это противоречит тому, как я беззащитна перед ним, но это делает меня податливой и почти заставляет забыть, что я в его власти.

Мои бедра начинают упираться в матрас, ища больше его прикосновений, желая, чтобы он трахнул меня до беспамятства. Именно тогда он все прекращает. Его пальцы исчезли, и я осталась пустой и желанной, похотливым беспорядком на этой кровати, без возможности прикоснуться к себе. Единственное облегчение, которое я могу получить в этом