Рейдер - Мария Коваленко

Грузчики были не нужны! Обида на отца передвигала кресла, злость на Аарона — журнальный столик, напольные светильники и на несколько сантиметров диван. В угаре Марина добралась даже до штор. Сшитые на заказ портьеры благородного туманно-синего цвета упали на пол жалкой грудой тряпья. Труды дизайнеров и строителей, которые после погрома старались воссоздать каждую деталь интерьера, летели псу под хвост.

Если бы не одно препятствие, Марина, наверное, навела бы новые порядки и в шкафах. Большой, словно тумбочка, чемодан с вещами удавалось не замечать вторые сутки. Он сиротливо стоял у порога и хромированными молниями наблюдал за новым погромом.

Обычный чемодан. Не чужой. Собственный, а прикасаться к нему не хотелось. Не забрось она, уходя из квартиры Берга, туда зарядное устройство для телефона, чемодан простоял бы неразобранным неделю или больше. Возможно, вообще отправился бы на свалку, и только противный жалобный писк мобильного заставил совершить над собой насилие.

Стараясь не вспоминать, как собирала его, Марина быстро положила чемодан на пол и открыла замок. Код не менялся со времен покупки, да и закрывать смысла никакого не было, только привычка… Задуматься о привычке Рогозина не успела. Пальцы быстро набрали нужную комбинацию, тихо вжикнула молния, и содержимое пластикового гиганта оказалось на виду. Фен, косметичка, комплект нижнего белья и, словно издевка, оранжевый сарафан.

Запал, на котором продержалась полдня, внезапно иссяк. Вычихался от вида апельсиново-солнечной ткани. Сев рядом с чемоданом, Марина поднесла руку к сарафану. Желание коснуться было таким сильным, что пугало. Как вчера в лифте, когда Аарон насильно поцеловал ее, так и сейчас внутри возникла какая-то странная потребность трогать, чувствовать кожей…

— Именно так и сходят с ума, — игнорируя сигнал телефона, Рогозина резко захлопнула чемодан и села на него верхом.

Хотелось расплакаться. Выключить изматывающую гордыню и разреветься, будто героиня мыльной оперы. Вероятно, у нее бы даже получилось. Глаза от невыплаканных слез болели уже второй день, и никакой крем для век не мог снять странную, словно после литра слез, отечность.

Но случай снова перекроил все планы. Звонок в дверь раздался так неожиданно, что Марина подпрыгнула на чемодане.

— Марина Львовна, — на экране домофона появилось лицо охранника, — Вам тут документы принесли. Сказали, что Вы заказывали.

* * *

У Кирилла это уже был третий месяц работы охранником в элитном комплексе для богатеньких, но привыкнуть к некоторым вещам он так и не успел. Буквально позавчера странного типа с фамилией Берг ему с напарником пришлось выводить почти силой, а сегодня он явился с управляющим как потенциальный покупатель одной из квартир и сразу же принялся раздавать указания.

Кирилл глянул на папку в своих руках и грустно вздохнул. Не было в жизни справедливости! Всего день назад за право подняться к этой дамочке ему предлагали пять тысяч, а теперь приходилось работать лакеем за «спасибо».

— Марина Львовна! — устав ждать, охранник снова нажал на кнопку звонка. — Вам здесь…

Дверь резко распахнулась, и хозяйка квартиры в легкой рубашке и обычной, совсем не похожей на ее привычные строгие наряды юбке оказалась на пороге.

— Вам тут документы принесли. Сказали, что заказывали, — стараясь сильно не пялиться на красотку, повторил Кирилл.

Хозяйка квартиры глянула на папку в его руках.

— Он еще здесь? — она будто точно знала, кто приходил.

— Не-ет… Господин Берг просил передать Вам это, — Кирилл протянул документы, — и уехал.

Его собеседница замерла, закусив губу. Прошло, наверное, секунд пять, пока она решилась забрать папку.

— Ясно, — прозвучало чуть слышно. — Спасибо.

После этого нужно было развернуться и уйти, но дверь за Кириллом никто так и не закрыл, а самому отвести взгляд от этой растерянной и непривычно земной женщины оказалось чертовски сложно.

Будто рядом никого не было, она вначале долго смотрела на логотип известного мобильного оператора. Потом, как конверт со спорами сибирской язвы, медленно раскрыла папку. Кирилл многое отдал бы, чтобы узнать, что там такое содержится. Дело даже не в любопытстве, с ним он за пару лет в частной охране справляться научился. Загадка была в выражении лица хозяйки квартиры. С каждой страницей оно становилось все мрачнее и печальнее. Казалось, еще лист, и папка со всем содержимым выпадет из рук.

Насколько эти ощущения точны, охранник не представлял. У него даже фантазии не хватило бы представить всегда уверенную и холодную Марину Львовну в таком виде, но, когда после стопки листов она увидела билет на самолет и опустила голову на колени, Кириллу резко захотелось провалиться сквозь землю.

Подсматривай он за ней в душе, скорее всего, не было бы такой неловкости. Ни гордости, ни независимости — глухое женское отчаяние. Бандиты с кастетами в темном переулке пугали меньше. Беспомощно наблюдая за одной из самых красивых из виденных им женщин, Кирилл стоял памятником и не решался ни приблизиться, ни уйти.

Ситуацию спас телефонный звонок. В тишине он прозвучал настолько громко, что проигнорировать было сложно. Так и не взглянув на билет, Марина Львовна отложила папку и нажала на отбой.

— Вы еще здесь? — она через плечо хмуро посмотрела на зеваку-охранника.

— Вам… Вам чем-нибудь помочь? — слова вырвались у Кирилла еще до того, как он успел подумать.

Горькая улыбка мелькнула на губах хозяйки квартиры.

— Можете. Оставьте в покое, — она сглотнула. — Хоть Вы.

Не успел Кирилл еще что-либо сказать, Рогозина схватила со столика свою сумочку и, вытолкнув его за дверь, сама выпорхнула из квартиры.

Больше всего это было похоже на побег. В чем она была, в том и выскочила. Словно с пожара, не прихватила с собой даже телефон. На миг Кириллу стало тревожно. Возможно, не зря этого Берга на пушечный выстрел не подпускали к ее квартире. Возможно, и сейчас Кириллу не следовало исполнять поручения этого настырного типа… Но сделанного уже было не вернуть.

* * *

Марина слетела по лестнице на первый этаж быстрее, чем охранник на лифте. Стены дома душили, а перед глазами бежали строчки из старого договора между отцом и Аароном. «Сорок девять процентов акций», «должность генерального директора» — Берг получил фееричный пинок под зад. Невозможное было возможным — отец все же победил еврея на конкурсе лжецов.

Эмоций было так много, что несчастная голова грозила взорваться от телефонного звонка или еще одного визита. «Прочь! Прочь отсюда!» — инстинкт самосохранения трубил во все трубы и, в кои то веки Рогозина его послушалась.

Охрана чудом успела поднять шлагбаум, когда она выруливала со стоянки. Ехавший навстречу сосед чуть не врезался в забор от ее лихого маневра на перекрестке у дома. Марина не замечала никого и ничего. Под примитивную песенку по радио в голове постепенно начинала складываться мозаика последних событий, и от ее простого, изящного рисунка становилось тошно.