Орден Хранителей. Инквизитор - Александр Золотько

— Это — последнее предупреждение.

— И что после этого? Вынужден вам напомнить, что уже родили три из пяти женщин. Можно было бы уже начать, но в книгах не совсем точно с количеством детей, приносимых в жертву. В одном месте — достаточно одного, в другом — троих. Больше пяти, правда, нет нигде. Так что лучше мы чуть-чуть повременим…

Зазвонил телефон на столе, патриарх взял трубку, послушал, сказал «Да» и положил трубку.

— Четыре ребенка. Два мальчика и две девочки. Пятый на подходе. Буквально с минуты на минуту. Он родится, мы дадим матери с полчаса, чтобы она пришла в себя, а потом…

— И вам не жалко их? — спросил Иван.

Не демон внутри него, а именно Иван.

— Вы снова участвуете в разговоре, господин Александров! Очень мило, что демон это позволяет. Итак, вы спросили меня, не жалко ли мне детей… Жаль. И не жаль. Я всю свою жизнь посвятил самой высокой миссии. Я убивал и жертвовал слишком часто, чтобы теперь испугаться еще капли крови на своих руках. Когда ставки так высоки, то дети перестают быть детьми — они оружие. Надежное, эффективное… Нужно только нацелить его правильно…

— Ну да, оружие! — патетически воскликнул Круль и взмахнул гипсом. — Послушное, вы еще не добавили. И борьба идет не просто так, а за души людей! За души, что может быть дороже, это я вам как опытный охотник за этим штучным товаром говорю. Что там у нас? Девочки соглашаются подписать Договор с Дьяволом. Для нас — отлично! А для них? А если они могли обрести рай? Вы не просто их лишили рая, вы еще обрекли их на адские муки, любезный! Они занялись черной магией, вызовом демонов и тому подобной ерундой, которая отнюдь не приветствуется в аду. И все, о чем говорилось в Договоре, идет на фиг. Это тоже ерунда? Душа майора — мелочь, мальчишек, которые на КПП убивали других мальчишек и умерли без отпущения: их души — всего лишь мелочь на игорном столе… Это вы так все видите, вам просто… А сами ради мелочной и несбыточной надежды готовы обречь сотни тысяч людей на смерть? Что вам даст портал, изрыгающий тьмы и тьмы демонов? Это подтолкнет людей к Богу? Это просто убьет.

Патриарх спокойно ждал, когда Круль замолчит.

И Круль замолчал.

— Кто вам сказал, что я собираюсь убивать сотни тысяч людей? Это вы только что придумали, любезный. Я не собирался даже устраивать резню, мысль о которой так возбудила Сигизмунда Петровича. Скажите, Ярослав, что заставило вашу службу заинтересоваться мной? Не слухи же и не интернат. Что-то конкретное. Что именно?

Круль не успел ответить, снова зазвонил телефон.

Патриарх молча поднес трубку к уху, послушал.

— Ничего страшного, — сказал патриарх и положил трубку.

— Что там? — спросил Иван.

— Небольшие проблемы с родами. Индивидуальные особенности плюс то, что у Зинаиды самый ранний срок беременности. Ничего, мне обещали, что минут через тридцать… У нас есть время. И у вас есть время ответить на мой вопрос. Отчего мною заинтересовались? Я имею в виду, больше, чем вытекает из моих социальных экспериментов?

— Службу — ничего, — сказал Круль. — Инквизицию. Инквизицию, да, заинтересовали ваши поиски. Изыскания в области старых книг. Вы же знаете, что за старыми книгами следят особо. И что за ними идет охота. Ваши люди вели себя чрезвычайно активно. Лондонская история произвела очень сильное впечатление даже на моего деда. Убивать ради старых книг по черной магии и некромантии… Вначале решили, что это кто-то из бешеных сатанистов. Принялись искать, выловили с десяток идиотов, но оказалось… В общем, потом вышли на вас.

— И решили проследить и выяснить, зачем мне все это. За мной вообще следили с интересом последние лет двадцать. Как только заполучили мою Библию…

— С апокалипсисом? — встрепенулся Иван, который не чувствовал уже всего своего тела.

— С апокалипсисом, — кивнул патриарх, и Ивану послышалось, как скрипнула, растягиваясь, кожа на шее старика. — Вы успели ознакомиться?

— Да. И мне показалось, что вы — плагиатор. Вы просто заполучили где-то текст старой Библии, вытащили оттуда последнюю часть…

— Именно, — снова кивнул патриарх. — Вы совершенно правы. И это связано с нашей сегодняшней встречей. В какой-то степени. Понимаете, мальчики, у меня хорошая память. И я помнил с юности, что входит в Библию. И я помнил, как стали исчезать старые, изданные до Возвращения Библии. И как впервые появились новоделы с изъятым Откровением. И я помнил, как мой танк ехал по дороге в бесконечной колонне бронетехники… В тот день. В день Возвращения.

За день до этого мы высадились в Хайфе. Докеры работали как проклятые, вытаскивая боеприпасы и машины из брюха нашего транспорта. А корабли все подходили и подходили, танкодесантные и обычные грузовые лайбы. Танки, пушки, ракеты, установки залпового огня. Одна за одной уходили колонны, казалось, что это одна колонна все никак не может закончиться. Ушли и мы.

Я сидел на башне, дороги, считайте, уже не было, только пыль, пыль, пыль… Мы шли за германской танковой бригадой, парни пили пиво и орали что-то людям, ошарашенно стоявшим вдоль дороги. Евреи, арабы… Я видел иудеев и мусульман, сейчас в это даже не верится. Мы шли почти без остановок, привалы делались только для заправок, если у танка или машины барахлил двигатель, их просто отгоняли на обочину и шли дальше. Мы ехали мимо них, а экипажи оставленных машин растерянно смотрели нам вслед. Потом мы подошли к Тер Мегиддо…

— Куда? — одновременно переспросили Иван и Круль.

— Тер Мегиддо, — повторил патриарх. — Я бы произнес еще одно слово, Армагеддон, но вы его не поймете. Для вас это всего лишь набор звуков. А для нас… Мы не говорили об этом, избегали разговоров о втором пришествии и конце света. Мы шли сражаться с Антихристом и дьяволом, согласитесь, это могло произвести впечатление… Те, кто не был крещен, крестились. Те, кто грешил, пытался грехи отмолить. Потом нам приказали рассредоточиться… Не рыть капониры или окопы, а разъехаться по долине, стать как можно плотнее, чтобы места хватило всем. Там даже арабские танки были, египетские, сирийские. Израильтяне подтянулись. Отдали приказ готовиться. Пошел слух, что Антихрист уже здесь, что его армия скоро обрушится на нас, а там уж и дьявол… Много чего говорили… Антихриста каждый из нас знал в лицо, его показывали по телевизору каждый день. Призывали на последнюю битву с ним, обещали, что вот уже скоро… Что эпидемии закончатся, что… много чего говорили. А мы успели произвести один залп. Я о моем танке, конечно. Кто-то, наверное, успел выстрелить дважды и трижды… Установки залпового огня врезали, понятное дело… Кто-то, может быть, даже видел врага в прицеле… Хотя я сомневаюсь. Да… А потом рвануло. Такого грохота я не слышал никогда, не слышал ни до, ни после. Было такое чувство, что взорвалось не там, возле горизонта, а внутри меня. Вот тут, — старик приложил сморщенную руку к груди. — И крик. Крик ворвался в мою голову и метался там, заставляя вибрировать кости черепа и заставляя кричать меня от боли и ужаса. Я выскочил из танка и побежал… Мы все побежали, потому что невозможно было услышать этот крик и остаться на месте. Мы бежали, бежали, падали и снова вскакивали… Где-то в глубине сознания билась мысль о том, что нужно остановиться. Если нет сил вернуться, то хотя бы остановиться, но крик гнал и гнал. Я смог заставить себя оглянуться. Я оглянулся и увидел, как что-то неимоверно тяжелое рушится на землю… уже рухнуло, и земля, ставшая вдруг жидкой, взметнулась к небу, и круги побежали по высыхающей на глазах почве долины, раздвигая танки и машины, сбивая с ног людей и заставляя вскакивать и бежать все быстрее и быстрее… Тогда каждый из нас был уверен, что ничего более странного не может быть. Ничего. Я спрашивал у парней… А потом пришло Возвращение, над Иерусалимом возникла Игла, небо свернулось подобно свитку… И я стал ждать Страшного суда. И построения золотого города и Царства Божьего на Земле. И ничего этого не было. Не было, представляете? Вы не можете себе этого представить, не можете. Это несправедливо!