Орден Хранителей. Инквизитор - Александр Золотько

— Так кто из нас сволочь?

Их внесли в приемную директора интерната. Ивана сильно приложили плечом о дверь, но боли он не почувствовал. Собственно, он и плеча не чувствовал.

Их по очереди внесли в кабинет, бросили на ковер, покрывавший пол. Кроваво-красный ковер. Втолкнули Тепу.

— Так, говоришь, все дети в зале? — спросил Иван, безуспешно пытаясь лечь хоть чуть-чуть удобнее.

— Все. Младшие — в центре, те, что постарше, — по краям. Самые взрослые — у дверей с оружием.

— У вас детям доверяют оружие?

— У нас детей готовят сражаться во имя Бога! — сказал Тепа.

— Сдается мне, что их больше готовят умирать за Бога. Или, в крайнем случае, убивать, — буркнул Круль. — Слышь, Иван, я не поверю, что у тебя нет ключа от наручников.

— Остались в сгоревшей машине. — Иван кое-как прислонился плечом к стене. — Обидно, да?

— У меня есть, — сказал Тепа. — Мне только доставать его неудобно. Он у меня в нагрудном кармане, а руки сзади…

— Деревня… — с презрением произнес Круль. — Кто же ключ от наручников в нагрудном кармане носит? Подойди ко мне, я попытаюсь своей больной рукой все-таки достать его…

Тепа шагнул к предавшемуся, но тут в кабинет вошел Крыс и бесцеремонно оттолкнул Тепу. Тот сел на один из стульев вдоль стены.

— Здравствуйте, — прозвучало от двери.

— Привет! — быстро ответил Круль. — А я все думал, кого это не хватает в мизансцене. А оказалось — самого главного и не хватает. Ты, Ваня, так и не успел познакомиться с тутошним патриархом? Разреши представить — Иона Лазаревич Симеонов, собственной персоной.

В кабинет вошел старик.

Крыс тоже был стариком, но по сравнению с вошедшим как-то сразу потерял в возрасте. Если Крысу было около семидесяти, то вошедший прожил не меньше девяноста лет. И каждый из этих годов отпечатался на внешности патриарха.

Череп был абсолютно гол, кости лица — обтянуты сухой кожей, глаза, лишенные ресниц и бровей, были лишены также и цвета. Пустые стеклянные шарики с черной точкой посредине.

— Значит, это и есть тот самый Круль? — спросил патриарх, усаживаясь в директорское кресло. — Знаменитый внук знаменитого деда?

— Вы знакомы с моим дедом? — оживился Круль. — Он честно уверен, что является самым старым человеком Земли. Но тут, похоже, он ошибается…

— Может быть, — ответил патриарх. — Очень может быть. Я знаю точно, что на момент Возвращения мне было двадцать лет. И был я сержантом, командиром танка. Значит, сейчас мне девяносто один. Почти. Это что-то меняет?

— Ну… Мой дед теперь почти юноша по сравнению с вами, я бы с удовольствием поболтал на эту тему, но мне жутко неудобно, спина болит, нога и рука затекли… Можно что-нибудь предпринять по этому поводу? — Круль даже застонал, демонстрируя, насколько ему плохо.

— Сигизмунд Петрович, — тихим, чуть хрипловатым голосом попросил патриарх. — Если не трудно, подтащите, пожалуйста, нашего гостя к батарее и пристегните его — не очень строго — к трубе.

Крыс выполнил распоряжение, запыхался, но все равно остался стоять возле двери.

— Вы идите, Сигизмунд Петрович, — сказал патриарх. — Идите, проследите за всем… А я тут поговорю. Полагаю, что и у меня, и у наших гостей накопилось много вопросов. Особенно в свете последних событий.

— Давай, барон, греби отсюда! — развязным тоном приказал Круль.

— И Степана Ефимовича тоже заберите с собой. — Патриарх провел ладонями по столу перед собой, словно разглаживая невидимые складки.

Крыс тихо закрыл за собой дверь.

— Вы извините меня, Иван, что я не могу снять с вас наручники, — ровным бесцветным голосом произнес патриарх. — Мне сказал Сигизмунд Петрович, что демон, которым вы одержимы, сдался очень демонстративно…

Патриарх замолчал, его бесцветные сухие губы раздвинулись в усмешке.

— Вот проскакивают такие забавности в самый серьезный момент моей жизни… Демон — демонстративно. Но мы не об этом. Я хотел спросить у вас — зачем вы прибыли. Вначале — у предавшегося. Он наверняка получил хоть какие-то инструкции. Ведь так, Ярослав? Извините, не знаю, как вас по батюшке. Нигде не нашел его имени.

— Я тоже не знаю, — спокойно ответил Круль. — Его имя мне неизвестно. Это что-то меняет?

— Ничуть. Все-таки, зачем вы тут? И в сопровождении охотников на демонов. Очень жаль, что пришлось… Сигизмунд Петрович немного погорячился…

— Трындеть не нужно, — мило улыбаясь, сказал Круль. — Он без вашего разрешения, досточтимый патриарх, и в сортир бы не пошел. Это же вы отдали приказ на уничтожение.

Патриарх побарабанил пальцами по столу, глядя на Круля, но тот взгляда не отвел.

— Да, я приказал. Я решил, что одновременно справиться с одержимым и тремя «призраками» солдатам майора Зайцева… покойного майора Зайцева…

— А на это я бы на вашем месте не рассчитывал, — грубо оборвал патриарха Круль. — Не покойный. Боюсь, что покой ему даже и не снится. Он сейчас говорит-говорит-говорит, потом кричит-кричит-кричит и снова говорит-говорит-говорит… Что знает и что не знает — все говорит. И о том, что это не самодеятельность правильно воспитанных девчонок, и что даже директриса интерната здесь не самая главная.

— Очень жаль майора, — ровным голосом сказал патриарх. — Но тут ничего не поделаешь. Вернемся к моему вопросу. С каким заданием вас направили сюда? Вы же понимаете, что я могу позвать Сигизмунда Петровича, и он так или иначе…

— Слышь, Иван, а тебе это ничего не напоминает? — оживился Круль. — Помнишь, в прошлый раз нас тоже пытали… И все равно…

— На этот раз все будет немного иначе, — услышал Иван свой собственный голос. — Ярослав Круль прибыл сюда с охотниками на демонов, чтобы обеспечить вам гарантии при разговоре со мной.

— Твою мать… — пробормотал Круль.

Патриарх скрестил руки на груди.

— Подразумевалось, что вы откажетесь встречаться со мной без гарантий. Мы думали, что охотников будет достаточно, и планировали все по-другому. Но вышло как вышло. — Голос Ивана звучал ровно и спокойно, не было в нем ничего демонического.

Правда, звучал он независимо от воли своего владельца. И это было неприятно. Даже то, что лежать на полу было неудобно, что дико болели руки и ноги, можно было терпеть, а вот бесцеремонность, с которой порождение ада пользовалось его телом, злила Ивана безмерно.

Он честно попытался перехватить управление своим речевым аппаратом. Безуспешно.

— То есть вы хотели со мной поговорить? — Патриарх чуть наклонил голову, чтобы лучше видеть лицо Ивана. — Вот так — поболтать? О чем?

— Мы хотели просить вас остановиться, — сказал Иван. — Пока не поздно.

— Даже так? — На лице патриарха снова появилась улыбка, делая его похожим на веселящийся череп. — Это угроза?