Зимняя роза - Дженнифер Доннелли

Сказано это было таким тоном, что Индия невольно почувствовала себя дурочкой, не знающей азбучных истин.

Расчесав ей волосы, миссис Московиц уложила их узлом на затылке и скрепила гребнем.

– Так намного лучше.

Порывшись в шкатулке с драгоценностями, она достала красивую брошь и приколола Индии на воротник.

– В Шаббат женщина должна выглядеть исключительно. Не стоит забывать, что Бог – мужчина.

Они вернулись в столовую. Миссис Московиц попросила зажечь свечи на столе и газовые лампы по всей квартире. Потом все собрались в гостиной.

– Осталось дождаться мистера Московица, – сказала миссис Московиц. – Янки, прочти Хаширим. По-английски, чтобы наша гостья поняла.

За окнами стемнело. Дети миссис Московиц окружили мать и слушали, как их старший брат читает Песнь песней.

– Какой голос. Просто канторский, – вздохнула миссис Московиц, когда Янки начал читать.

Арон выпучил глаза. Мириам и Солли корчили рожи всякий раз, когда слышали о поцелуях. Пози устроилась у Эллы на коленях. Индия слушала, зачарованная прекрасным голосом этого серьезного юноши и страстностью произносимых им слов.

– «…На ложе моем ночью искала я того, которого любит душа моя, искала его и не нашла его. Встану же я, пойду по городу, по улицам и площадям, и буду искать того, которого любит душа моя; искала я его и не нашла его…»

Индия знала: Песнь песней – это аллегория о любви человечества к Богу. Во всяком случае, так говорил священник в Блэквуде. Но, слушая знакомые слова, она думала не о Боге, а о Сиде. Индия закрыла глаза, стараясь слышать только слова Янки, стараясь вытолкнуть из памяти все воспоминания о ночи, проведенной с Сидом, и не смогла.

Она слышала и ощущала его. Видела его спящего; видела лучи утреннего солнца, играющие на его обаятельном лице. В то утро она проснулась раньше Сида. Оделась, приготовившись отправиться на работу. Когда он открыл глаза, она сидела на кровати, смотрела на него и осторожно водила пальцами по изгибу подбородка. Она всматривалась в его лицо, замечая каждую мелочь: потускневший шрам под глазом, морщинки в уголках глаз.

Сид потянулся к ней. Индия перехватила его руку.

– Нет, – сказала она. – Я не могу снова быть с тобой.

Сид сел, завернувшись в простыню.

– Из-за Фредди? – спросил он.

Она кивнула. Но это было правдой лишь отчасти. Индия испытывала невероятное чувство вины, поскольку предала Фредди. Однако ее новой близости с Сидом мешал не Фредди, а Хью. Человек, которого она любила и потеряла. Индия помнила обжигающую боль, гнев, горе. Сердце, отданное Хью, разбилось вдребезги. Решись она на отношения с Сидом, ее ждет та же участь. Все это плохо кончится. Да и может ли конец быть иным?

Одевшись, Сид сел рядом с ней, сложив руки на коленях. Оба долго молчали. Первым заговорил он.

– Ты мне только одно скажи. То, что у нас было ночью… с Фредди у тебя так же?

Индия смотрела в пол, не в силах ответить.

– Сдается мне, что не так.

– Сид, я не могу, – прошептала она. – Прости, но… не могу.

Он встал. Глаза у него были раненые, но в голосе звучала язвительная горечь.

– Ты все еще меня боишься? Ну да, доктор Джонс была и остается слишком праведной. Доверять преступным элементам опасно. Никогда не знаешь, какой трюк мы выкинем. – Сказав это, он вышел из спальни.

– Сид, обожди! – крикнула Индия. – Все не так. Все совсем не так!

Но было поздно. Сид ушел, хлопнув дверью.

Индия подбежала к окну, прижав ладони к стеклу. Ей хотелось догнать Сида, однако она не двинулась с места.

– Ты не прав, – говорила она, глядя ему вслед. – Я не тебя боюсь. Неужели ты не понял? Себя.

На следующий день, напуганная случившимся и тем, с какой легкостью позволила эмоциям одержать верх над разумом, она закончила работу пораньше, отправилась к Фредди домой и попросила перенести дату свадьбы на август. Фредди обрадовался. Индия была благодарна ему за уступчивость. Она поклялась себе больше никогда не предавать его и не давать поводов для малейших сомнений в ее верности. Она будет ему хорошей женой. Помогающей. Поддерживающей. Разделяющей его заботы. Фредди – прекрасный человек, и он заслуживает такую жену.

Они поехали в ресторан «Симпсонс» и за ужином обговорили подробности их свадьбы. Дату перенесли на третью субботу августа. Еще пять недель, и они станут мужем и женой. Индия согласилась бы и на более ранний срок, но Фредди был плотно загружен разного рода социальными обязательствами, отнимавшими у него не только будние дни, но и выходные. Ей хотелось, чтобы свадьба подвела черту под всеми ее недавними сумасбродствами, чтобы жизнь изменилась окончательно и бесповоротно. Выйдя замуж, она перестанет думать о Сиде и тосковать по нему. Индия очень на это надеялась.

А пока Индия думала о нем постоянно. Что еще хуже, она часто вела с ним мысленные разговоры. Иногда спорила, но чаще рассказывала о своей работе у Гиффорда и о надеждах на открытие своей больницы. В конце дня, когда, вернувшись домой, она усаживалась у камина с какой-нибудь толстой унылой медицинской книгой, перед мысленным взором всплывало лицо Сида. Его зеленые глаза, глубокие, полные тайн, чем-то похожие на долины Уэльса. Его щедрая улыбка. Она слышала его голос, порой насмешливый, а порой окрашенный грустью. Она вспоминала его объятия.

Когда Индию захлестывало чувство вины, к которому добавлялись страх и гнев, она говорила себе, что Сид – полная противоположность Фредди. Человек, настолько же погруженный в свои темные, корыстные дела, насколько Фредди был погружен в заботы об общем благе. Индия находила убедительные аргументы, но все равно не могла до конца в них поверить.

Мог ли быть плохим человек, который давал деньги нищенке Китти, заботился о сестрах Армстронг и снабжал работой мужа Мэгги Харрис? Элла однажды упрекнула ее за то, что она видит мир черно-белым. В таком случае Сид состоял из оттенков серого. В нем странным образом перемешивалось хорошее и плохое. Индия знала это по собственному опыту. Она видела его в опиумном притоне Тедди Ко. Видела его растрепанных женщин в «Баркентине». Слышала об ограблении склада «Крепость». Но совсем недавно Сид укрыл своей курткой бедную больную девочку. Он давал деньги сиротам и кормил бездомных стариков. У него было доброе сердце, только раненое. В его жизни случилось что-то ужасное. Он вскользь рассказал, что потерял семью, а его мать убили. Но Индия чувствовала: это лишь часть трагедии. Она успела ненадолго заглянуть в его сердце, прежде чем оно снова захлопнулось. И сейчас, сознавая всю неисполнимость своего безумного желания, она хотела снова прикоснуться к сердцу Сида и исцелить его.

– Папа! Папа! – вдруг пискнула Пози.

Спрыгнув с колен Эллы, малышка побежала к двери. Индия услышала скрип ступеней, и вскоре в гостиной появился глава семейства Московиц.