Слабая ведьма - Ирина Цыганок

Стоило жесткому порыву ветра ударить в глаза первому ряду, как вся толпа откачнулась в сторону разбитых ворот, а затем люди, внезапно поддавшись панике, беспорядочно побежали со двора бывшего Общинного дома. (Так бывает: пока все стоят, кажется, ничто не сможет сдвинуть эту людскую стену с места, но стоит одному броситься наутек…)

Двор опустел в считаные минуты. Не задержались даже недавние хозяева жилища. Одинокая створка ворот жалобно поскрипывала, раскачиваясь на единственной уцелевшей петле.

Ленна сняла с шеи кожаный шнурок с эльфийским медальоном-ключом. Ключ отпирал не только охранное заклятие в Оль-Герохе, с его помощью можно было соорудить и новую (очень приличную) защитную стену, магическую формулу на эльфийском Мирра выучила давно (Эйнар заставлял упражняться). Закончив заклинание, она отправилась спать. Теперь, кто бы ни решил наведаться к ней ночью, дальше невидимого барьера, окружившего дом и двор, он не пройдет.

Проснулась она поздно, солнце успело миновать зенит. Накануне долго не могла заснуть, все представляла, что станет делать потом, когда люди покинут Ледо. Сначала нужно будет разбудить жреца. Как это сделать, она не знала, но, возможно, Старая Ракита подскажет.

Мирра умылась и выглянула во двор. Сквозь сорванные ворота была хорошо видна центральная улица. В пыли у заборов возились детишки, колонна гусей медленно шествовала к ближайшему ручью. Обычный деревенский пейзаж. Конечно, глупо было рассчитывать, что поселенцы вот так, за здорово живешь покинут дома, которые привыкли считать своими.

Мирра вздохнула, она знала, что так будет, и знала, что станет делать. Но приступать к грязной работе всегда неприятно. Надела кольчугу, закрепила на спине ножны с мечом, прихватила арбалет и, выйдя за ворота, решительно двинулась вниз по улице, к дому Рябины. Мирра полагала, что не станет испытывать жалости к людям, срубившим всю семью ее подруги. Но, по мере того как она приближалась к аккуратному (что совсем не значит маленькому) белому дому, где жила (раньше) Рено, решимости у нее значительно поубавилось. Во дворе играли с деревянной тележкой два светлоголовых мальчика, лет семи-восьми, не больше. Как ни мало напоминали они Торки, сердце матери дракона учащенно забилось. Она замерла, положив руку на калитку, но не решаясь сделать последние шаги. Из-за угла дома вышел крестьянин, волосы цвета соломы не оставляли сомнений, что именно он отец ребят. Заметив незваную гостью, хозяин резко окликнул детей и велел им убираться в дом, потом шагнул в сторону сарая, нагнулся и…

Проследив взглядом, Мирра увидела, как крестьянин с усилием выдернул топор из толстой деревянной колоды. Покидая дерево, лезвие издало чмокающий звук, а может, Мирре это только показалось. Больше она не думала о симпатичных белоголовых пареньках. Ничуть не менее симпатичные и милые сыновья подрастали и у Рябины. Где они теперь? Не в этом ли дровяном сарае?!

— Ты, убийца! — зашипела Мирра и, рванув на себя калитку, оказалась во дворе.

Крестьянин замахнулся топором для удара. Но топор неожиданно налился невыносимой тяжестью. Запястье вывернулось, и спустя мгновение колун глухо стукнулся обухом о землю. Одновременно ведьмин сапог врезался в солнечное сплетение удивленному крестьянину. Мужик сложился пополам. Ударом в подбородок она заставила противника вновь разогнуться, а третьим — прикладом арбалета в грудь, ближе к шее — бросила его на землю. Приставив заряженный арбалет к горлу поверженного, ленна свободной рукой потянулась и нашарила топор. Крестьянин наблюдал за ней расширенными от ужаса глазами. Но Мирра лишь придвинула топор поближе, потом нащупала и извлекла у себя из-за пояса крошечный бумажный сверток. Его она приготовила еще вчера. Тонкая пыль красноватого цвета припорошила лезвие топора. Мирра пальцем нарисовала на пыльном лезвии руну разрушения, заключив ее в три круга, затем с силой вонзила топор в землю. На крыльце сбоку он нее послышался шум — это хозяйка спешила на помощь своему мужу. Мирра ждала ее появления куда раньше (она все время забывала, как драконья кровь ускоряет ее восприятие, с момента, когда крестьянин схватился за топор, едва ли прошло больше двух минут).

— Не двигаться! — рявкнула Мирра молоденькой женщине, поворачиваясь так, чтобы той стало видно стрелу, упертую в кадык мужа. — А ты слушай внимательно! — обратилась она к лежащему мужчине. — Вы убили всю семью, жившую в этом доме! Мне плевать, знали ли вы или нет, что делаете! Должны были знать! Я пощажу тебя и твоих детей, но здесь вы жить не будете! И трех дней у тебя нет. Ты и твоя семья уберетесь отсюда немедленно. Ты понял?

Поверженный молчал. То ли боялся пошевелиться, то ли не собирался соглашаться с условием.

— Вижу, что нет! — констатировала Мирра. — Что ж, я разъясню наглядно. Сначала падет весь мелкий скот. — Мирра поднялась с колена, которым упиралась в грудь крестьянина, и дернула его с земли за собой, не отводя арбалета. — Пойдем!

Они двинулись в дальний конец двора, к загончику для домашней птицы. Мертвые куры валялись по всему загону, словно во время мора.

— Вскоре то же будет со всей скотиной, та же участь постигнет коров, когда они вернутся с пастбища. Теперь вернемся к сараю. — Мирра подтолкнула врага к вонзенному в землю топору. — Возьми топор! — приказала она.

Крестьянин удивился, его мысли легко читались на простоватом лице. Он медленно нагнулся (наконечник стрелы не переставая давил на горло) и выдернул топор из дерна. Едва выйдя из земли, железное лезвие начало рассыпаться ржавой крошкой. Когда крестьянин поднес к глазам топорище, на нем остался лишь вдавленный ободок от обуха.

— Через три часа это же случится со всеми металлическими вещами в доме, — предупредила Мирра. — К утру все, что принадлежит тебе и твоей семье, сгниет или рассыплется. И заметь, моя смерть не остановит заклятие! Единственное, что может помочь, — это покинуть пределы Ледо. Если успеешь за три часа доехать до пограничного столба, тебе и твоему добру ничего не угрожает. Поторопись!

Ведьма оттолкнула крестьянина и, пока он пятился, восстанавливая равновесие, оказалась за калиткой.

Щепотка брильянтовой пыли помогла ей тут же скрыться с глаз напуганного семейства. В разгар летнего дня на деревенской улице не так часто кого-нибудь встретишь, все заняты делом дома или в поле. Так что до Общинного дома Мирра добралась беспрепятственно. Проведала Тень на заднем дворе, угостила ее сухариками.

Крестьяне из Рябинника, кое-как побросав добро на телеги, укатили из Ледо, но Мирра не была уверена, что они уберутся дальше пограничных столбиков. Наверняка расположились в лесу поблизости и ждут, пока сумасшедшая ведьма уберется восвояси, вернее, когда односельчане выкурят злыдню из древни.

Солнце трижды всходило над Ледо с того дня, как ленна объявила свой ультиматум. Теперь оно медленно ползло к закату, бросая на небо багряные отблески. Улицы деревни были пусты, пусто было и в полях. Ветерок уныло шевелил зеленую листву на деревьях. Поселенцы целый день прятались по домам, пережидали дурное время. Но никто больше не покинул обжитое место, только накануне, ближе к вечеру в сторону столицы ускакал одинокий всадник. Не иначе новый староста послал королю гонца с жалобой. Мирра лишь усмехнулась, провожая его глазами. Королевские стражники, если король надумает их прислать, прибудут в Ледо не раньше чем дня через три-четыре. К тому времени, так или иначе, все будет кончено.