Заклинательница бурь - Мира Вольная

Около двух лет? Но со мной постоянно работали маги и Епифания. Меня учили, объясняли, пытались сдерживать, а Софи…

Твою мать!

Мне срочно нужна Заклинательница. Любая. Вообще любая ведьма. Потому что, если судить по мне, то происходящее сейчас с девушкой — это только начало.

Очередной писк Крыса заставил дернуться в седле и вынырнуть из раздумий. Мы подлетали. Темные нрифтовые стены Акарота отчетливо виднелись впереди, я уже мог разглядеть стражу и окошки на первом этаже. Тюрьма стояла на небольшом острове в Стеклянном море, безжизненном и пустынном, по суше до него можно было добраться только два раза в день: во время отлива появлялась узкая тропа, по которой с трудом, но все же могла пройти конная процессия с четырьмя заключенными. Это место всегда было отстойником. Здесь доживали свои дни самые безумные и самые опасные. Ну, или, как в случае с Кирашем, сумевшие меня разозлить. Нередко первые два условия сочетались с третьим.

Темный камень не отражал солнечные лучи, а, наоборот, поглощал, впитывал и втягивал в себя. Температура на острове всегда была намного ниже, чем на материке, из-за холодного течения и никогда не утихающих ветров — холодного Риаза и еще более холодного Итвира. Тут не было никакой растительности и никаких животных, даже птицы избегали Акарот, и не было худшего наказания для дознавателей, чем отправиться на службу сюда. Кроме некромантов никто не выдерживал на острове больше года, эти держались, как правило, около трех лет.

Мое появление переполошило и взбудоражило смотрителей и стражу. Я бы не удивился, начни они разбрасывать перед нами лепестки роз. Но, видимо, в какой-то момент здравый смысл все же победил. Главный надсмотрщик, предупрежденный о нашем появлении, держался лучше, чем остальные, но в глаза все равно смотреть не решался.

— У меня с лицом что-то? — шепнул я Блэку, пока мы шли по узким, сырым коридорам Акарота. Под ногами шуршал камень, и почти невыносимо пахло плесенью, откуда-то сбоку тянуло прогорклой тушеной капустой, сквозняки и сырость выстужали, казалось, даже кости.

— Помимо того, что на нем так и написано: "я-пришел-убивать"?

— Я спокоен.

— Ну, тебе видней, конечно. Только скалиться прекрати. У тебя клыки выросли и глаза заледенели.

— Переживут, — передернул я плечами, с трудом протискиваясь в очередной узкий проход, пригнув голову и сгорбившись. Тут тощему смотрителю было тесно, что уж говорить обо мне.

Кираш сидел в дознавательской, уставившись в стену — видимо, пересчитывая пластины нрифта — и спокойно ждал нашего появления. Он не ехидничал, не дергался, не было в его приветствии напускной бравады. Мужик был спокоен и безразличен. Даже полгода в Акароте меняют до неузнаваемости, что уж говорить о семи. От прежнего груна, каким я его знал когда-то, не осталось практически ничего. За время пребывания здесь из еще молодого мужчины он превратился в сутулого старика с глубокими морщинами, тусклыми глазами, всклоченными, нечесаными волосами и сгустками слюны в уголках губ. Зрелище должно было вызывать тошноту, а у меня получилось испытать лишь чувство мрачного удовлетворения.

— Зачем вы здесь? — сипло спросил Кираш, не выдержав тишины, повисшей после того, как мы вошли, старательно избегая смотреть на меня и ежась от моего внимания.

— Нас интересуют дети, — еще немного помолчав, озвучил Блэк, откидываясь на спинку стула.

— Вам мало того, что написано в протоколах? Я же во всем сознался…

— Мы знаем, что ты признался под давлением, а теперь хотим услышать правду.

— Правду… — протянул грун и закашлялся, больше походило на треск сухого дерева. — Правда — она разная бывает, господин дознаватель. Удобная и неудобная. Вам какую?

— Нам твою, — опустился я на соседний стул. — Говори, Кираш, у нас мало времени и церемониться с тобой я не желаю.

— А что мне будет за мою правду?

— Торгуешься? — удивился Блэк.

— Почему бы и нет? Повелитель собственной персоной желает со мной поговорить, — хмыкнул он, вытирая уголки губ.

— И что ты хочешь? — наклонился вперед оборотень.

— Не знаю, улучшение условий, например. Перевод на большую землю.

— А ты не охренел ли? Или последние мозги выстудил?

— Ну, тогда я и слова не скажу, — скрестил мужик руки на груди.

— Мне позвать дознавателей? Хочешь, они устроят тебе путешествие в прошлое? — склонил голову на бок барс. — Сколько тогда тебя допрашивали, около трех суманов?

Сейчас ты и два дня не продержишься.

— Думаешь, сможешь меня напугать или чем-то удивить? Или твои собачки выучили новые трюки?

— Понятия не имею, но посмотреть на это будет забавно, — недобро ухмыльнулся Блэк.

— Давай, зови. Хоть какое-то развлечение, — почти безразлично пожал грун тощими плечами. Барс схватил его за горло, я сжал переносицу, на миг закрыл глаза. Кираш дергался и хрипел, но не переставал улыбаться, Блэк скалился и рычал, и тоже улыбался.

— Отпусти его, Блэк, — сказал я, кладя другу руку на плечо. — Будет ему перевод.

— Алекс…

— От-пус-ти, — дознаватель посверлил меня ничего непонимающим взглядом еще несколько вдохов, но потом пальцы все же разжал и сел на место. Кираш остервенело растирал шею, в уголках губ снова скопилась слюна. — Говори, пока я не передумал. Зачем и куда вы девали детей?

— Да никуда мы их не девали. Не было никаких детей.

— Ты ждешь, что мы в это поверим? — прорычал Блэк.

— Мы с девками-то еле справлялись. А детей куда девать? Тем более таких маленьких, тем более грунов? Только если некромантам или безумцам каким… Но этот рынок узкий, для нас тогда он был практически закрыт. Слишком опасно, особенно учитывая, под каким контролем этот вопрос в Северных Землях.

— Может, ты видел что-то, слышал? Дети пропадали именно как раз тогда, когда вы с Лидорским затеяли свою авантюру, — хрустнул я костяшками пальцев.

— Да разное народ болтал, — пожал плечами Кираш. — Даже лесных духов винили.

— Что-то конкретное можно? Более правдоподобное? — рыкнул дознаватель.

— Конкретное, — пробормотал Кираш, снова вытирая уголки губ. — В Ельном если только что-то конкретное да было. Там троих сразу украли: двое только-только на свет появились, третий на пару месяцев постарше был. Двойняшки родились у жены кузнеца, роды какая-то неместная приглашенная повитуха принимала. Говорили, красивая баба была, но странная.

— На нее думали?

— Поначалу да.

— Почему только поначалу?

— А она раньше ушла: роды приняла и на следующий же день ушла. А двойняшки только через суман пропали, еще через суман третий ребенок.

— А еще дети в деревне были?

— Были. Много детей, вообще на редкость плодовитая деревенька попалась, да и большая достаточно, даже таверна была.