Боярские дворы - Нина Молева

Фактов собиралось так много, что оставалось признать — легенда Немецкой слободы проверки не выдерживала.

Опекавший действительную слободу на Кукуе Василий Безобразов детей не имел, так что наследовал обоим братьям сын Ильи — Андрей Ильич, стольник царя Алексея Михайловича, который избыточной службистской ревностью положил конец и семейному состоянию, и собственной жизни. История его оказалась громкой и даже в те годы необычной.

В последние годы правления царевны Софьи получил А. И. Безобразов назначение воеводой на Тёрки, как называлась река Терек, и, чтобы сохранить ускользающую царскую милость, обратился к московским колдунам. Отправляться в дорогу все же пришлось, а колдуны были выловлены, не замедлили оговорить незадачливого воеводу, признаться в колдовстве, связанном с царским именем, и это решило дело. Андрея Безобразова вернули с полпути, допрашивали «с пристрастием» — пытали и в конце концов приговорили к смертной казни. Колдунов тоже сожгли, жену Андрея насильно постригли и отправили в отдаленный монастырь. Коньково потеряло своих владельцев. Еще во время следствия «пустошь Конкову, Холзиково тож» приобретает в 1689 году Г. И. Головкин, троюродный брат Петра I, его ближайший и деятельнейший соратник.

На обороте хранящегося в Третьяковской галерее портрета Г. И. Головкина есть старая надпись: «Граф Гаврил Иванович Головкин. Великий канцлер родился в 1660 г., скончался 20 января 1734-го года… в продолжение канцлерства своего заключил 72 контракта с разными правительствами». Всю жизнь областью деятельности Г. И. Головкина оставались внешнеполитические связи России. В 1706 году Петр назначает его начальником Посольского приказа, в год Полтавской победы — государственным канцлером, в 1717 году — президентом Коллегии иностранных дел.

Еще до того как столица была перенесена в Петербург, у Г. И. Головкина оказалось достаточно времени, чтобы заняться благоустройством своей подмосковной. Человек, наживший огромные богатства — в Петербурге ему принадлежал весь Каменный остров, — канцлер отличался редкой скупостью и расчетливостью. Былую пустошь он превращает в заселенную деревню, а потом и в село, построив здесь церковь Троицы. В 1704 году за ним уже значится «село Конково, а в селе церковь св. Троицы, да новоселенная деревня Конково, на Большой Калужской дороге, едучи с Москвы, на левой стороне, в ней девять дворов крестьянских, а крестьяне переведены из разных его деревень Боровского и Каширского уездов».

Но преданно служивший Петру I Г. И. Головкин умеет остаться в фаворе и у следующих венценосцев. Его преданность каждому очередному царю не вызывает ни малейших сомнений. Екатерина I поручает ему свое завещание в пользу сына царевича Алексея — Петра II, и Г. И. Головкин успевает его вовремя уничтожить в 1730 году, поскольку, согласно воле Екатерины, дальнейшими наследницами объявлялись ее дочери. Освободив путь для Анны Иоанновны, Г. И. Головкин становится довереннейшим членом ее Совета, и это главным образом благодаря ему не удается ограничить самодержавные права императрицы «Кондициями».

Ту же линию приверженности дому Анны Иоанновны продолжает и сын Головкина Михаил, ставший вице-канцлером внутренних дел при правительнице Анне Леопольдовне. Он всячески торопит правительницу с провозглашением ее императрицей и потому после захвата власти Елизаветой Петровной становится государственным преступником. Елизавета приговаривает его к смертной казни, замененной в виде исключительной милости пожизненной ссылкой в зимовье Германг в Якутии. Отношение ко всей семье Головкиных при новом дворе резко меняется. Брат М. Г. Головкина Александр, к которому переходит Коньково, предпочитает остаться за границей — он был русским посланником в Берлине, Париже, Голландии. Судьбы почти всех его потомков с тех пор связаны с Голландией. В 1752 году А. Г. Головкин продает Коньково другому канцлеру — Михаилу Ларионовичу Воронцову. «Село Конково, что была деревня Степановская, Бесова тож, на враге» имеет к тому времени и церковь, и «помещиков двор с каменным строением».

Проект дворца в Конькове.

И снова главными, а в этом случае решающими, оказываются положение при дворе и родственные связи. Не выделявшийся никакими действительными талантами и способностями к государственной деятельности, М. Л. Воронцов знал Елизавету Петровну со времени ее пребывания цесаревной, постоянно состоял при ней и оказывал немаловажные услуги в материальном отношении за счет капиталов своего брата, Романа Ларионовича, женатого на богатейшей купчихе-сибирячке. К тому же Михаил Ларионович стал мужем любимой двоюродной сестры императрицы. Дом Воронцовых играл при дворе и свою особую роль — здесь, на частной почве, императрица постоянно виделась со всеми иностранными посланниками, могла составить о них представление, а подчас и вести переговоры. Светский образ жизни красавицы Анны Карловны Воронцовой, урожденной Скавронской, давал для этого все возможности. Связанный постоянно с Петербургом и загородными резиденциями императрицы, М. Л. Воронцов тем не менее находит время и для Конькова. В годы его хозяйствования здесь разбивается необычный парк — из берез, с геометрически распланированными аллеями, сооружается обелиск, впоследствии перевезенный в московский Донской монастырь. Среди тех, кто живет вместе с Воронцовыми в Конькове, воспитанница канцлера, президент Российской Академии наук Екатерина Романовна Дашкова и ее брат Александр, покровитель А. Н. Радищева.

Безоговорочные сторонники Петра III, супруги Воронцовы если и не подвергаются опале с приходом к власти Екатерины II, то все же их положение при дворе заметно меняется. Поэтому сразу после смерти мужа, в 1767 году, А. К. Воронцова торопится избавиться от Конькова — ее жизнь ограничивается теперь Петербургом, богатейшим воронцовским дворцом в Литейной части столицы на Неве. В права владелицы Конькова входит А. Н. Зиновьева, тетка всемогущих братьев Орловых.

Дочь известного русского кораблестроителя Наума Сенявина, жена петербургского генерал-полицмейстера, А. Н. Зиновьева за недолгие годы хозяйствования в Конькове оставила по себе память страшную. Хотя к этому времени уже подходило к концу следствие по делу Салтычихи, Зиновьева мало чем разнилась от своей соседки по усадьбе. Скорая на руку, грубая, сварливого нрава, она отличалась к тому же редкой жестокостью в расправах с крепостными и даже с членами собственной семьи. Энергичная и расчетливая хозяйка, она присоединяет Коньково к ранее купленной части тех же соседних земель, разделенных еще в Смутное время. До 1609 года эта часть, получившая название Конькова-Сергиевского, находилась во владении Петра Никитича Шереметева, позднее — стольника Д. М. Толочанова и его наследников. Только в 1710 году коньковская земля входит в число владений Голицыных, которые сохраняют ее за собой до конца 1750-х годов. Братья Орловы — постоянные гости в Конькове и при жизни своей тетки Зиновьевой, и после ее смерти в 1773 году. Но с 1776 года все коньковские земли уже числятся за Дворцовым ведомством.

Проект Баженова так и остался неосуществленным. Появившиеся скромные строения — о них позволяют судить два сохранившихся одноэтажных деревянных флигеля. К тому же времени относилось сооружение трапезной, двухъярусной колокольни и внутренняя отделка церкви, которая к середине XIX столетия достраивается еще и правым приделом.