Политическое завещание. Принципы управления государством - Арман Жан дю Плесси Ришелье

Благодеяние порождает любовь, а могущество – страх, и нет никаких сомнений в том, что среди всех первопричин, способных привести в движение государство, страх, основанный на уважении и благоговении перед силой, лучше всего способен побудить каждого исполнять свой долг.

Особенно мощно эта сила действует внутри государства, но и снаружи её влияние ничуть не меньше, ведь когда и подданные и иностранцы одинаково наблюдают устрашающее могущество государя, которого считают способным при желании причинить им неприятности, они не станут делать ничего, что могло бы его прогневать.

Я заметил мимоходом, что могущество, о котором идёт речь, должно зиждиться на уважении и почтении; сейчас прибавлю ещё, что сие безусловно важно, ибо если могущество исходит из других источников, то оно становится весьма опасным, поскольку, вместо того чтобы вызывать разумный страх, порождает ненависть к государю, который оказывается в наихудшем положении, когда становится предметом всеобщего отвращения.

Могущество, внушающее уважение к государю и страх перед ним наряду с любовью, имеет различные проявления: это дерево с пятью ветвями, которые питаются и существуют благодаря одному корню.

Государь должен быть силён

– своей репутацией;

– постоянным войском разумной численности;

– а также значительной денежной суммой в казне на случай непредвиденных расходов, которые возникают тогда, когда их ожидают менее всего;

– и, наконец, властью над сердцами подданных, как мы явственно сможем это увидеть.

Медаль (бронза)

Работа Ж. Варена (1604 – 1672)

Кардинал Ришельё

1630

Репутация безусловно необходима правителям, потому что тот государь, о котором сложилось доброе мнение, может одним своим именем добиться большего, чем менее уважаемые – своими армиями.

Государи обязаны беречь репутацию пуще жизни и могут скорее поставить на кон своё богатство и величие, нежели допустить, чтобы хоть как-то пострадало их доброе имя, ибо воистину малейшая, даже самая лёгкая тень, брошенная на репутацию государя, есть шаг, ведущий к самым тяжким последствиям, вплоть до краха.

Смело заявляю в связи с этим, что государи никогда не должны полагать, будто смогут извлечь какую-то выгоду, ежели она хоть сколько-нибудь вредит их чести, и должны быть или слепы, или нечувствительны к истинным своим интересам, когда такую выгоду получают.

И в самом деле, история учит нас, что во все времена и во всех государствах правители с безупречной репутацией всегда добивались больше, чем те, которые уступали им в этом качестве, но превосходили их в силе, богатстве и во всех прочих составляющих могущества.

А поскольку они должны ревностно её оберегать, то их советникам следует прилагать всё своё старание, чтобы подчеркнуть имеющиеся у государя положительные качества.

Те, кто будет строить своё поведение исходя из правил и принципов, изложенных в настоящем завещании, вне всякого сомнения приобретут такую славу, которая запечатлеется в умах их подданных и соседей, в особенности если будут верны Богу, а ещё больше самим себе, то есть правдивы в речах и добросовестны в выполнении обещаний, что совершенно необходимо для репутации государя. И если никто не станет питать уважения к тому, кто этими качествами не обладает, то точно так же невозможно, чтобы имеющий их не был почитаем всеми и не пользовался величайшим доверием.

Я мог бы привести немало примеров в подтверждение этой истины, однако, не желая превращать это сочинение в сборник общих мест[552], который может составить кто угодно, понадёргав цитат из хороших книг, удовольствуюсь тем, что ничего не написал такого, что не было бы бесспорно и очевидно, так что всякий рассудительный человек найдёт подтверждение оному, ежели о том поразмыслит.

Надобно быть лишённым здравого смысла, чтобы не знать, насколько важно для великого государства иметь как следует укреплённые границы.

Во французском королевстве это тем более нужно, ибо даже если легкомыслие нашей нации сделает её неспособной к великим завоеваниям, однако же свойственная французам храбрость превратит их в непобедимую силу при обороне, покуда у нас имеются большие крепости, столь хорошо защищённые и снабжённые всем необходимым, чтобы нация могла продемонстрировать своё мужество, не терпя при этом больших неудобств – единственных врагов, которые ей противостоят.

Основательно укреплённая граница способна заставить противника отказаться от возможного злого умысла против государства или, по крайней мере, остановить его продвижение и натиск, ежели он набрался достаточной дерзости, чтобы напасть в открытую.

Из-за своего изменчивого характера нация наша нуждается в том, чтобы её оберегали от паники, которую она могла бы испытать вследствие внезапного нападения, если бы не знала, что рубежи государства столь прочны, что никакой натиск чужеземных войск не может оказаться достаточно силён для взятия оных с ходу и что для овладения ими понадобится немало времени.

По новой методе, применяемой некоторыми врагами государства, они готовы скорее уморить голодом жителей осаждаемых крепостей, чем брать оные силой, и вытоптать кавалерией захватываемую местность, вместо того чтобы подступать к городу пешим строем с многочисленными полками, как это делалось раньше. Очевидно, что пограничные крепости не только полезны для оказания сопротивления таким набегам, но и являются спасением для государств, далеко внутрь коих противник не сумеет продвинуться, ежели оставит позади себя города, способные как перерезать его сообщение со своей страной, так и отсечь от него обозы.

Это соображение побуждает меня высказать мысль о том, что недостаточно укреплять города и обеспечивать их снаряжением и довольствием только на время противостояния открытой силе; нужно, чтобы они были снабжены всем необходимым по меньшей мере на год, ибо это достаточный срок для отыскания наилучшего способа им помочь.

Хорошо знаю, что почти невозможно великим государям обеспечить таким образом много цитаделей, однако не так обстоит дело с крупными городами, где жители производят огромное множество изделий, коих один губернатор не может запасти в достаточном количестве, но не составляет труда обязать самих горожан держать годовой запас продовольствия, которого всегда хватит на полгода, а то и более, если выгнать лишние рты, как того требует разум.