Что скрывает Эдем - Анастасия Княжева

Зачем, зачем он все это делает? Так нельзя!

– Оно того не стоит! – прокричала со смесью отчаяния и бессильной злости. На себя, на Шона, на всех.

– Это точно, – прошипел главарь стражей, поднявшись с колен, и активировал сенсорные пушки, которые взяли прицел на пока что неуязвимого противника.

Но Шон, едва лазерные радиоуправляемые пули вылетели из дул пистолетов, сделал какой-то странный маневр и, перехватив над ними контроль, перенаправил в стену. Гости опять испуганно закричали, отшатнулись еще дальше от нас, чтобы случайно не оказаться на линии боя, не попасть под перекрестный огонь, несмотря на защиту госпожи Мариам. И только Торнтон с Дориан невозмутимо остались на своих местах.

А господин Феррен между тем в прыжке сиганул на главу стражей, сбил того с ног, ударил в грудь серией отточенных молниеносных движений, дезактивируя броню, вырубая ее хозяина, и, откатившись вправо, снова вскочил на ноги, готовый отразить новый удар.

Из-за сгустившейся тьмы было трудно понять, куда именно он целился, но готова поспорить, Шон бил по заранее определенным точкам. И мне показалось, что обмундирование стражей было его работой, а господин Феррен провернул с ним тот же трюк, что и я с меморисборником, а именно – оставил себе лазейку на крайний случай. Чтобы не дать творению обратиться против своего творца. А это означало, что…

В этот момент в зал наконец-то ворвался начальник поднятой по тревоге охраны, которая представляла собой маленькую армию.

– Господин Феррен, немедленно остановитесь! – проревел он, едва сообразил, кто является зачинщиком беспорядка.

Но Шон вместо того чтобы сдаться, силовой волной сбил и его и всю его братию с ног прямо в дверях. Гости испуганно вскрикнули и стали сильнее жаться к стенам, кто-то даже упал в обморок. А господин Феррен, покончив с последними нападающими, яростно фыркнул, расправил плечи и, судорожно дыша, острым взглядом медленно обвел бальный зал.

– Шон, ты перегибаешь палку, – бесцветно сказал господин Клай, лениво оглядывая горы тел у ног первого творца Либрума. – Закон есть закон. Даже ты обязан ему подчиняться.

Господин Феррен повернул голову и внимательно посмотрел на коллегу, явно готовясь к атаке.

– Шон… Шон… Умоляю, не связывайся с ним, – испуганно прошептала я и в который раз попыталась выбраться из силового поля, но по моим ладоням опять прокатились разряды тока. – Давай просто выйдем отсюда и все решим мирным путем.

Но Шон остался безучастным к моей просьбе.

– Твое решение, Торнтон? – жестко спросил он.

Тот невозмутимо пожал плечами.

– Действовать.

И в этот миг несколько в одночасье материализованных сюрикенов с молниеносной скоростью полетели в грудь Шона.

Теневой тентакль тотчас перехватил их, сдавил, покорежил металл и с громким лязганьем небрежно бросил на пол горстку серебристых острых комочков. Это было жутко.

– Как скажешь, – холодно ответил Шон, глядя в упор на противника и материализовал себе самурайский меч.

Губы Торнтона Клая искривились в улыбке.

– Глупо, – процедил он и наколдовал себе два топора.

С минуту они кружили по залу, наблюдая за действиями соперника, прикидывая тактику боя, а затем одновременно кинулись друг на друга. Лязганье оружия, звон металла… Звуки схватки тотчас разлетелись по залу, искры от скрещенных с лютой ненавистью орудий убийства посыпались в разные стороны. Присутствующие как завороженные следили за схваткой, боясь пошевелиться, чтобы ничего не упустить.

Шон владел мечом мастерски, бился порывисто, с воображением и с жаром, не теряя при этом хладнокровия. Уворачивался от ударов, пригибался, делал прыжок и, оттолкнувшись ногами о материализованную стену, с наскока атаковал противника прямо в воздухе. Его стены, опорные столбы вырывались из пола с невероятной скоростью и исчезали либо по очереди, либо одновременно, а движения губ были практически не видны. Будто он подстраивал окружающее пространство под себя, оживляя фантазии ментально, а не словами. Это было так страшно… но отвернуться я не могла.

Торнтон двигался медленнее, более плавно, следуя одному ему известному алгоритму, будто просчитывал с математической точностью удары соперника, умело их отклонял и, атакуя, метил в жизненно важные органы, пытаясь не столько усмирить или ранить противника, сколько его уничтожить. В отличие от господина Феррена, который смерти никому не желал.

Силы их были почти равны, но Шон все же был лучше – сильнее, быстрее, натренированней, а комбинации его ударов более сложными и действенными. Как-то отстраненно отметила, что сейчас в этой схватке сошлись не просто бойцы, а два творца, занимающие первое и второе место в пантеоновском топе. И мне показалось, что они бились не только за свои убеждения, но и за персональный престиж – почетное звание лучшего из лучших.

В это время господин Клай что-то прошептал и, вскинув вверх руки, начал размахивать топорами. Я испуганно вскрикнула, но быстро зажала ладонью рот, неотрывно следя за тем, как деревянные рукоятки перетекли в материализованные цепи, на верхушках которых мерцали, кружась в диком ужасающем танце, две пары толстых металлических лопастей со сросшимися обухами.

– Берегись! – завопила я, когда Торнтон сделал внезапный выпад и смертоносные лезвия устремились Шону прямиком в грудь, пытаясь рассечь кожу и мускулы, обвить корпус, не давая пошевелиться, вздохнуть.

Шон уклонился, отбил атаку, в последний момент перехватив рукоять меча левой рукой, а правой вытащив из оружия его материализованную копию. Они оба были амбидекстрами!

Повторный выпад – Шон, изловчившись, подпрыгнул вверх и, совершив кувырок в воздухе, прямо в полете перерубил цепи. Острые лопасти с громким лязганьем рухнули на пол. Жуть! Шон, приземлившись на ноги, уже собрался было кинуться на господина Клая, как на него ринулись, словно кобры, перерубленные цепи.

Не сбавляя скорости, он материализовал в воздухе дорожку из паривших каменных блоков, по которым взобрался наверх, на ходу отбиваясь мечами от разросшихся, будто корни вековых дубов, длинных цепей, которые тугими металлическими пучками молниеносно выстреливали в Шона, пытаясь поймать, задушить.

Тентакли за его спиной активизировались, уплотнились и медленно поползли по материализованной фантазии Торнтона, поглощая, уничтожая ее. На лице господина Клая мелькнуло изумление со смесью испуга. Он не ожидал – не ожидал! – что его противник настолько силен. Однако всего через какую-то долю секунды удивление и страх трансформировались в холодную решимость. Сдаваться он пока не собирался.

А в следующий миг несколько вещей случилось одновременно.

За спиной Шона поднялись в воздух отрубленные им лопасти со срощенными обухами. Они завертелись на месте, словно волчки, разлетелись в противоположные стороны, наращивая в придачу к острым лезвиям смертельно опасные шипы, которые пару секунд спустя выстрелили, словно очередь пулемета.