Как ни крути - помрешь - Ким Харрисон

Я повернулась к нему резко – посмотреть по его глазам,правду ли он говорит. При виде моего изумления его обезображенные Поворотомчерты осветились улыбкой.

– Это все первым делом спрашивают, – сказал он,догадавшись, о чем я думаю. – Через него проходят только звук и воздух.

– Это ж должно стоить целое состояние, – отозвалась я,гадая, как они смогли убрать из экрана обычную красную дымку безвременья.

За окном открывался ошеломительный вид на сады Трента,припорошенные снегом. Утес поднимался почти до крыши, стекающий по нему водопадоставлял толстые ледяные ленты потеков, блестевших в последних лучах дня. Водастекала в бассейн, с виду естественный, хотя я готова была ручаться, что это нетак, и вытекала потоком, исчезающим в извивах среди ухоженных вечнозеленыхдеревьев и кустов.

Между окном и пейзажем тянулась посеревшая от времени,расчищенная от снега веранда. Медленно спускаясь по лестнице, я решила, чтокруглая кедровая штука, вмурованная в веранду, откуда шел пар, – это горячаяванна. За верандой, несколько ниже, располагалась площадка для пикников. Явсегда думала, что сверкающий хромом гриль Айви с его огромными горелками – этовысший класс, но то, что было у Трента – это вообще безнравственная роскошь.

Я шагнула на первый этаж и рефлекторно глянула под ноги мневдруг показалось, что я иду не по ковру, а по плотному песку.

– Как хорошо! – выдохнула я, а Квен показал жестом, чтомне следует подождать возле ближайшей группы кресел.

– Я доложу, – сказал он.

Глянув на Джонатана предупреждающим, как мне показалось,взглядом, он направился на второй этаж и исчез где-то в доме.

Я положила пальто и сумку на кожаный диван и огляделась,медленно повернувшись на каблуках. Отсюда, снизу, камин казался еще больше. Онне горел, и я подумала, что могла бы войти в него, не нагибаясь. На другомконце комнаты находился низкий помост со встроенными усилителями и световымдисплеем. Перед ним располагался отличных размеров танцпол, окруженныйстоликами для коктейлей.

Уютно спрятавшись под навесом второго этажа, у стены стоялдлинный бар – полированное дерево и сверкающий хром. Около него находилисьстолы пониже и побольше. Их отделяли от танцпола большие комнатные растения вкадках, создавая атмосферу замкнутого уюта, которой не хватало открытомупространству зала.

Шум водопада быстро превратился в незамечаемое фоновоебормотание, и меня обняла тишина зала. Здесь не было слуг, никто не перемещалсяпо залу за каким-нибудь делом, не было даже праздничных свеч, закусок илисластей. Будто заколдованный зал в книге сказок, ожидающий пробуждения. Недумаю, что зал использовался так, как был задуман, хоть раз после смерти отцаТрента. Одиннадцать лет – долгий срок для тишины.

Ощущая мир и покой этого помещения, я медленно вдохнула,обернулась и увидела Джонатана, глядевшего на меня с нескрываемым отвращением.Едва заметное напряжение в желваках у него на скулах заставило меня посмотретьв ту сторону, куда скрылся Квен. У меня на губах мелькнула быстрая улыбка.

– А Трент ведь не знает, что вы это состряпали. Ондумает, что его Квен сегодня будет сопровождать.

Джонатан ничего не сказал, но у него дернулось веко и японяла, что угадала. Довольно ухмыльнувшись, я сбросила сумку на пол рядом сдиваном.

– Ручаюсь, что Трент может вам устроить за это веселуюжизнь, – сказала я, надеясь на реакцию.

Джонатан промолчал, и я между кофейными столами подошла к«окну» и выглянула, поставив руки на бедра.

От моего дыхания слой безвременья пошел рябью. Нб в силахудержаться, я до него дотронулась – и тут же отдернула руку, ахнув. Меняохватило странное ощущение затягивания, я схватилась за руку другой рукой, какот ожога. Но слой был холодным – этот пласт энергии был холодным, но онобжигал. Я оглянулась на Джонатана, ожидаясь увидеть злорадную ухмылку, но онсмотрел в окно и его лицо, и без того длинное, вытянулось удивленно. Япроследила за его взглядом и у меня судорогой свело живот, когда я увидела, чтоокно уже не прозрачное, а клубится янтарными оттенками золота. Черт побери, оноприняло цвет моей ауры, и Джонатан явно этого не ожидал. Я провела рукой покоротким волосам.

– Э-гм… Упс.

– Что ты сделала с окном? – воскликнул он.

– Ничего. – Я виновато отступила на шаг. – Толькотронула, и все. Прошу прощения.

Ястребиное лицо Джонатана стало еще уродливее, онприблизился ко мне длинными резкими шагами.

– Ты, лахудра, смотри, что ты с окном сделала! Я непозволю Квену поручать тебе сегодня безопасность мистера Каламака!

У меня щеки загорелись, и я, найдя хороший выход для своегосмущения, превратила его в злость.

– Не моя была идея, – отрезала я. – И я извинилась заокно. Ты еще радуйся, что я в суд не подам на возмещение ущерба.

Джонатан шумно вздохнул:

– Если из-за тебя с Трентом что-нибудь случится, я…Меня окатил дикий гнев, подпитываемый воспоминаниями о трех днях ада, когда онменя мучил.

– Заткнись! – прошипела я. Злясь, что он выше меня, явспрыгнула на ближайший столик. – Я сейчас не в клетке, – сказала я, сохранивдостаточно разума, чтобы не ткнуть его пальцем в грудь. Лицо у него спервастало пораженное, потом – хлорно-зеленое. – Единственное, что отделяет твоюголову отличного и тесного знакомства с моим сапогом – это мой сомнительныйпрофессионализм. И если ты еще хоть раз позволишь себе мне угрожать, я тебязакину через половину этого зала раньше, чем ты успеешь закрыть пасть. Дошло,ты, ошибка природы?

Взбешенный Джонатан стиснул кулаки.

– Давай-давай, эльф-лапочка, – подначивала я его,чувствуя, как энергия линии, запасенная у меня в голове раньше, вот-вот меняпереполнит. – Дай мне повод.

Но тут на втором этаже скрипнула дверь, и мы оба вскинулиголовы. Джонатан сразу постарался скрыть свою злость и шагнул назад, а яосталась стоять на столе, как дура. Трент удивлен-но остановился над нами – врубашке с запонками и костюмных брюках, – заморгал.

– Рэйчел Морган? – тихо сказал он Квену, стоящему сбокуот него чуть позади. – Нет, это неприемлемо.

Пытаясь как-то спасти положение, я экстравагантным жестомвыбросила руку в воздух. Поставив другую на бедро, я приняла позу рекламнойдевицы, представляющей новый автомобиль.

– Ура! – жизнерадостно произнесла я, очень хорошоосознавая, что стою в джинсах, свитере и с новой стрижкой, от которой я сама нев восторге. – Трент, привет, я сегодня твоя нянька. Ребята, где вы хорошеебухло держите?

Трент наморщил лоб.

– Чтобы ее здесь не было. Надевай костюм, нам через часехать.

– Нет, Са'ан.

Трент повернулся было уходить, но резко остановился.