Аракчеев - Владимир Томсинов

А утром 24 мая покинул Париж и Аракчеев. Вместе с доктором Даллером и молодым князем Долгоруковым Алексей Андреевич отправился в Ахен. Накануне он скрупулезно подсчитал, во сколько ему обойдется путешествие. Получилось весьма недешево. Но душевное и физическое состояние графа было таким, что ехать надо было, несмотря ни на что. В болезненное воображение его лезли самые дикие мысли. «Я получил с последним курьером письмо самое дерзкое от Казанского протопопа, — сообщал Аракчеев Пукалову за день до своего отъезда из Парижа. — Он пишет ко мне, что он болен, и что для его здоровья нужно жить в деревне два месяца, то он выбрал мое Грузино и туда едет. Я думаю, его посылают туда шпионом, дабы моих людей настроить на что-нибудь странное. Но я, любезный друг, писал в деревню свою, дабы его оттуда выпроводили вон. Это страшная дерзость».

30 мая Алексей Андреевич был в Экс-Шапели и готовился принимать лечебные ванны, надеясь поправить свое вконец расстроенное здоровье. Его мучили частые и жестокие спазмы в желудке, досаждала дороговизна проживания на курорте, но всего сильнее страдать заставляло в первый, пожалуй, раз посетившее его душу чувство тоски по России. «Здесь очень дорого квартира стоит, 13½ рублей в сутки, — жаловался Аракчеев в письме к своему другу, — стол, заключающийся в четырех блюдах и бутылке вина для трех особов и двух наших людей, с лишком 20 рублей; каждая ванна три рубля. Но все это есть ничто противу того желания, какое я чувствую, скорее возвратиться в любезное отечество». Граф намеревался пробыть за границей два года, но пробыл всего два месяца.

30 августа 1814 года император Александр издал Манифест «Об избавлении державы Российской от нашествия галлов…», в котором благодарил русский народ за подвиги во славу Отечества. Высшие сановники империи получили в сей день награды. Графу Аракчееву государь пожаловал собственный портрет, украшенный алмазами. Приложенный к портрету рескрипт гласил: «Доказанная многократными опытами в продолжение всего царствования нашего совершенная преданность и усердие ваше к нам, трудолюбивое и попечительное исполнение всех возлагаемых на вас государственных должностей, особливо же многополезные действия ваши во всех подвигах и делах в нынешнюю знаменитую войну происходивших, запечатлевая заслуги ваши нам и отечеству, обращают на них в полной мере внимание и признательность нашу, во изъявление и засвидетельствование которых препровождаем мы к вам для возложения на себя портрет наш».

Алексей Андреевич не отказался от сей почетной награды, но, верный своему характеру, упросил Александра прислать ему портрет без алмазных украшений.

Время и разлука — лекарства хоть и медленно действующие, но верные, надежно исцеляющие от обид и других душевных недугов. Пребывание на заграничном курорте, в удалении от императорского двора явно пошло на пользу Аракчееву. Когда император Александр в августе 1814 года призвал графа на службу, тот охотно откликнулся на высочайший призыв. «Я надеюсь, что ты будешь доволен мною, ибо, кажется, довольно долго я тебя оставлял наслаждаться любимым твоим Грузиным. Пора, кажется, нам за дело приняться, и я жду тебя с нетерпением», — писал государь Аракчееву 6 августа указанного года. С этого времени в служебной биографии графа началась новая эпоха, продолжавшаяся до конца Александровых дней, до самой смерти государя.

Первые же поручения Александра Аракчееву были по-своему примечательны: 18 августа 1814 года император сделал его своим докладчиком по делам созданного для оказания помощи раненым особого комитета и одновременно дал ему задание составить «Положение поселяемому батальону Елецкого пехотного полка». Два этих дела — содействие раненым и создание военных поселений, то есть дело доброе, отмеченное знаком милосердия, и дело, связанное с насилием над людьми, — соединялись в одних руках. И в этом соединении несоединимого символично отпечатывался характер всей государственной деятельности Аракчеева.

Оба столь разных поручения граф исполнил одинаково старательно. 22 августа 1814 года газета «Русский инвалид» сообщила: «Все генералы, штаб- и обер-офицеры, как вышедшие в отставку, так и те, кои за ранами впредь оставят службу, и не имеющие другого состояния, кроме определенного при отставке пенсиона, вызываются прибегать отныне к царю, к отцу своему во всех нуждах! Для рассмотрения же просьб их и скорейшего вспомоществования нуждающимся Государь Император назначил особый комитет, который будет оные доводить до сведения всемилосердного отца и Монарха, чрез преданного Ему и Отечеству с совершенно русским усердием генерала графа А. А. Аракчеева». Деятельность комитета помощи раненым с назначением в докладчики государю по его делам графа Аракчеева резко активизировалась. Капитал комитета в течение последующих 10 лет увеличился с 35 тысяч рублей до 6,8 млн. рублей. Раненым было выдано в виде пенсий и пособий более трех миллионов рублей, и, кроме того, полтора миллиона комитет выделил на воспитание детей инвалидов.

«Положение поселяемому батальону Елецкого пехотного полка» было составлено Аракчеевым к 1 января 1815 года[167]. В тридцати девяти статьях его подробно расписывались порядки, которых должны были придерживаться военные поселяне — солдаты и офицеры, их быт, ежедневные занятия и т. п.

24 декабря 1815 года император Александр назначил графа Аракчеева своим докладчиком по делам Комитета министров. Должность председателя в этом органе занимал тогда престарелый, часто болевший генерал-фельдмаршал князь Н. И. Салтыков, и назначение аккуратного, исполнительного в службе Аракчеева «для доклада и надзора за комитетом» было воспринято как вынужденная мера: считалось, что император решил дать престарелому князю деятельного помощника. Но спустя пять месяцев — 16 мая 1816 года — Н. И. Салтыков умер. На его место был определен 25 мая князь П. В. Лопухин, заместителем — граф В. П. Кочубей. Казалось, Аракчеев перестанет теперь быть докладчиком по делам Комитета, но нет — граф, бывший рядовым его членом, остался в этой роли и при вполне работоспособном Лопухине, занимавшем до этого пост председателя в департаменте законов.

По правилу, установленному изданным 20 марта 1812 года «Учреждением Комитета министров», председатель Комитета являлся одновременно и председателем Государственного Совета. Аракчеев соответственно стал докладывать и по делам Госсовета, то есть отныне все дела двух важнейших в системе управления Российской империей учреждений проходили через его руки.

Во время войны Государственный Совет утратил, правда, прежнее свое значение, которое получил с момента своего учреждения, но в 1816 году император предпринял некоторые меры для его восстановления. Именным, данным Государственному Совету указом «Об отмене установленного на время Высочайшего отсутствия порядка в заседаниях и в производстве дел Государственного Совета и о приведении онаго в первобытное его состояние» Александр вновь сделал это учреждение высшим совещательным органом при своей персоне.