Семь возрастов смерти. Путешествие судмедэксперта по жизни - Ричард Шеперд

анализа на простатический специфический антиген, пока в один прекрасный день у меня не развилась инфекция, которая доставляла ужасную боль, особенно при мочеиспускании. Я пошел к своему терапевту, надеясь, что выписанные им антибиотики избавят от нее через несколько дней. Не избавили.

— Странно, — сказал терапевт, — у вас в моче не было никаких микробов. Давайте повторим анализ. Оставьте образец перед уходом.

Бывают ситуации, когда то, что ты врач, абсолютно тебе не помогает.

Терапевт назначил мне курс других антибиотиков. Я чувствовал себя ужасно, поднялась температура, хотелось лишь свернуться калачиком в кровати и лежать в полубессознательном состоянии. Я пошел к нему в третий раз, и, чтобы инфекция наконец поддалась, потребовался антибиотик, эквивалентный «Доместосу». Поправившись, я постарался поскорее забыть о случившемся.

То, какой неподдающейся оказалась эта инфекция, должно было меня встревожить. С тем же успехом моя простата могла держать большую табличку с надписью: «Проверь меня на рак!» Именно это и хотели сделать в больнице, но я предпочел эту табличку не читать. Мне просто хотелось продолжать жить, и не было времени на осложнения вроде рака, когда я чувствовал себя хорошо.

Конечно же, у меня взяли анализ на простатический специфический антиген (ПСА), содержание которого оказалось очень высоким. Это нормально после сильной инфекции. Простата — это железа с грецкий орех, расположенная прямо под мочевым пузырем, в которой образуется необходимая для эякуляции семенная жидкость. Прежде чем выйти наружу, моча, как и сперма, проходит через нее. Работа простаты контролируется гормонами, прежде всего, разумеется, тестостероном, и, подобно всем железам (например, молочным), здесь происходит быстрый обмен веществ. Это означает стремительную регенерацию клеток, а чем чаще делятся клетки, тем больше вероятность ошибки. А рак — это одна большая ошибка.

К несчастью, высокий уровень ПСА так и не снизился, и к этому времени мой врач уже подозревал что-то неладное. Можно было бы подумать, что мне приятна его забота, но я очень медлил с прохождением предложенной МРТ, которая показала, что с моей простатой действительно не все в порядке.

Я подумал: ну, очевидно, это просто небольшие рубцы после перенесенной инфекции. Все это мне весьма досаждало, но в конечном счете я вынужден был согласиться на биопсию.

Теперь, когда мне сообщили, что у меня рак, я осознал, что жил самообманом. Я надеялся, что у меня его нет. Я не хотел, чтобы у меня был рак. А это значило, что его у меня не будет. И даже когда все, начиная с инфекции, на него указывало, я продолжал грести вниз по реке под названием «Отрицание».

К этому времени я набрал неприятно высокое значение по шкале Глисона — она используется для оценки степени агрессивности рака простаты. Под микроскопом оцениваются различные показатели опухоли, которые затем переводятся в цифры. Изначально шкала была от одного до десяти, но позже ее усовершенстовали, сделав гораздо удобнее в использовании — теперь по ней можно набрать от шести до девяти баллов. У меня было семь.

Семь баллов по шкале Глисона соответствуют второй стадии рака. На таком раннем этапе рак хорошо лечится, но, если бы не мои упрямство, глупая надежда и отрицание, его наверняка нашли бы у меня еще на первой стадии.

Мне предложили выбор между лучевой терапией и операцией. Я выбрал первое. Сначала серьезная процедура под наркозом, в ходе которой радиоактивные иглы нанесли по моей простате нокаутирующий удар. После — двухнедельный курс лучевой терапии с ежедневной дозой облучения. Все это время я ходил в больницу как на работу. Это было два года назад, и теперь я здоров и очень благодарен НСЗ за то, что они более настойчиво, чем я, боролись за мое здоровье.

Итак, все позади, подумал я, когда последний осмотр не выявил рецидива, пока… несколько месяцев назад не увидел на туалетной бумаге кровь. Черт. Нежелательный побочный эффект лучевой терапии? На этот раз я не стал медлить.

Оказалось, что кровотечение было не осложнением лучевой терапии, а целой отдельной проблемой в кишечнике. Я с достоинством прошел унизительную колоноскопию. Был обнаружен доброкачественный полип, а поскольку любое образование может переродиться в нечто более серьезное, его удалили. Я увлеченно наблюдал за операцией на экране. Когда хирург оставил на внутренней стенке моего кишечника небольшую татуировку, я обрадовался. Еще одна загадка в моей жизни была разгадана. Я годами не мог понять, откуда появлялись эти маленькие синие отметины, которые иногда находил при вскрытии у людей в кишечнике. Как они могли туда попасть? Теперь же я знал ответ: хирурги помечают место удаления полипа на случай, если в будущем они появятся снова.

Не хочется этого признавать, но к середине седьмого десятка проблемы со здоровьем у меня стали накапливаться.

Всю жизнь я наблюдал за последствиями человеческой жестокости, и в один прекрасный момент меня это сломило, о чем я рассказывал в другой книге. После землетрясения, когда у меня диагностировали посттравматическое расстройство, я всерьез подумывал о самоубийстве. Я частенько стоял над телом человека, погибшего подобным образом, и недоумевал, как он мог причинить своим близким такие страдания. Теперь я наконец понял, что самоубийцы не видят ничего, кроме своей боли, и могут даже не задумываться о других. Когда я думал о том, чтобы броситься под поезд, мне пришлось объяснять, что машинист после этого будет страдать до конца своей жизни. Мне это даже в голову не приходило, хотя я проводил вскрытие многих людей, погибших подобным образом, и знал, насколько ужасными были последствия для тела и, разумеется, для машиниста. Таков неизведанный мир самоубийц, и мне повезло получить достаточную помощь, чтобы из него выбраться.

Потом был этот рак на ранней стадии, его вылечили без труда. Полип в кишечнике быстро удалили. Падение с лестницы по собственной глупости и полученное вследствие него сотрясение мозга. Обострившийся артрит. Нелепые заигрывания со спиртным. А совсем недавно кисты в печени, которые нужно было проверить. Я перечисляю все это с сожалением, сознавая, что после шести десятилетий, в течение которых я часто бывал у своего терапевта, более серьезные проблемы со здоровьем были неизбежны. Серия неприятностей. Индикаторы моего возраста. Маршрут старения. Предвестники будущего. Если бы десять лет назад кто-то сказал мне, что у меня накопится столько неприятностей со здоровьем, я бы ему не поверил. А ведь в таком возрасте это совершенно естественно. Тем не менее ни один из нас не верит, что это случится и с ним.

Мы обманываем себя, полагая, что сможем перехитрить старение.

Знаменитости часами