Путь. Книга третья - Анюта Соколова

«Хорошо, не единственной! Легче затеряться будет!»

Мне передаётся его игривое настроение. В конце концов, что может случиться? Магия не допустит даже посторонних прикосновений, не говоря уж о большем. Повеселится и вернётся ко мне.

Властный юнец довольно ухмыляется, двое первых покупателей, наоборот, киснут. Получается, вопрос об имени – согласие с предложением?

«Джэд, а мне что делать?»

«Я с Миохом связался, он тебя сейчас на выходе встретит. Подождёте немного у него, пока я изучаю жизнь женской половины домов Шэньри изнутри».

Ариэль зовёт своего второго отца авантюристом. Иногда мне кажется, она не так уж далека от истины! Меня же всегда интересовало другое – каким был бы Джэд, не родись он Правителем? В нём настоящем очень много мальчишеского, дерзкого, бунтарского. Одна тяга к иным мирам и приключениям чего стоит!

«Счастье моё, это понятно. А сейчас конкретно – что? Тебя ленточкой перевязать и этому хищному мальчику отдать? Руки скрепить? Хотя нет… магией шибанёт! Или покрывало снять, покупку продемонстрировать?!»

А ведь я завожусь… Сам от себя не ожидал. Пусть не тревожусь, но ревную… Джэд чувствует, меняет тон:

«Дэрэк… ты предпочитаешь устроить конфликт? Или показать возможности магии Саора, исчезнув у всех на виду? Родной, он до меня даже не дотронется! Приведёт в дом, передаст старшей служанке, та определит меня в отдельную комнату. Откуда я со спокойной душой прыгну к Миоху!»

Всё так. Но…

«Вдруг он тебя сразу, в той комнате!..»

«Дэрэк! – сдавленный стон. – Что “ сразу»? Я мужчина! Табу! У этого ока свои глаза на лоб полезут! Он в себя будет полдня от ужаса приходить, вспоминая, есть ли свидетели покупки красотки и что ему слугам соврать! Счастлив будет безмерно, когда исчезну!»

Так-то оно так, однако протянутый мешочек с алмазами брать не спешу. Словно жду чего-то. И дожидаюсь:

– Маунгэш, во сколько ты оценил девушку?

Голос вкрадчив и негромок. И сквозят в нём знакомые интонации. Нечто похожее я иногда слышу на Совете: «Спалк, значит, ты решил что достаточно просто пригрозить? Не объясняя причин?» «Илес, занудство не аргумент: найди точную строчку Закона»…

Шэньриец, вызвавший подобные ассоциации, ничем не похож на властителя. Скромный пёстренький балахончик, небрежная повязка на черноволосой голове. Вот только присутствующие словно по команде сгибаются чуть ли не до пола. Кланяюсь и я, правда, не так низко.

– Шесть шоймов, о мудрейший!..

Эйшаг – вряд ли это кто-то иной – задумчиво обходит вокруг моего мужа. Джэд стоит смирно, опустив взгляд, руки почтительно сложены на животе. Вернее, на том месте, где он должен быть. От «пронзающего взора» Арисшана не ускользает ничего – ни блеск шёлковых кос, ни трепет длиннющих острых ресниц. А ещё он задерживает взгляд на поясе, в том месте, где под слоями ткани спрятан меч. Одобрительно цокает языком и поворачивается ко мне:

– Мои люди оскорбили тебя, северянин. Шесть жалких шоймов за такую красоту!

Смуглая тонкая рука лезет в карман балахона и протягивает мне кольцо с камнем, не меньше приолги размером:

– Двенадцать шоймов! Женщина с цветом глаз насыщеннее самого синего моря, станом стройнее молодого деревца, осанкой и ростом благородного воина не может стоить дешевле!

Машинально и растерянно беру кольцо. Странные они тут, в Шэньри! Женщин нормальных не видели, что ли?! Если от парней их отличить не могут! Ладно…

«Дэрэк… любовь моя…»

Сердце ёкает. Нежность Джэда всегда перевешивает любые обстоятельства!

«Не переживай. Иди к Миоху! Он уже здесь. Я скоро буду!»

Тащусь к выходу. Не оборачиваясь – сил нет. На площади меня действительно поджидает сын Вейша, маячит своей рыжеватой шевелюрой поближе к выходу. Сразу хватает за руку, тащит в боковой проулочек. Прыжок – и мы в его доме.

– Слава богам! – выдыхает Наблюдатель. – Мой король сказал мне, что я за тебя, сын Дэфка, головой отвечаю… а зная Синеглазого, и остальными частями тела! Хорошо, что у тебя хватило мудрости не лезть в драку с самим эйшагом!

От слова «мудрость» меня передёргивает. Наслушался на год вперёд! Угрюмо киваю. Плюхаюсь на предложенный диван. Хочется топать ногами или дать кому-нибудь в морду. Лучше всего – «самому» Арисшану. Или…

– Миох, у вас в Шэньри пьют? – наталкиваюсь на выпученные от удивления глаза и быстро поясняю: – В смысле, спиртное?

– А то! – расплывается в улыбке сын Вейша. – Шэмс, напиток богов! Принести?

Тор обещал мне вселенские кары, если я напьюсь в присутствии Джэда. Сейчас я один.

– Неси!

Наблюдатель самолично приносит пузатую бутылочку, крошечные стопки. На закуску – ваза с фруктами… Ну, муженёк, извини! Первый глоток обжигает, зато потом становится хорошо…

Через час мне гораздо легче. Обиженно рассказываю Миоху о «поэтах» и сотворённых ими шедеврах, плавно перескальзываю на тяжкую долю короля Саора, когда подданные не дают ему ни минутки покоя. Вот что они к нему привязались?! Полно же других сильных магов – нет, подавай исключительно Синеглазого! Наблюдатель сочувственно кивает и в ответ жалуется на своих передравшихся жён.

– Скажи, Дэрэк, чего им не хватает?! Все – уроженки Шэньри, могли бы прозябать в гаремах просто наложницами… А у меня они – полноправные жёны, каждая дорога, любима, обласкана… Украшения, наряды – шойм одинаковых покупаю, дабы никого не обидеть. Целыми днями бездельничают, служанки приставлены, любой каприз выполняют. Сладости, развлечения – по первому требованию… Ни одна не обделена! Нет, дерутся! На ту посмотрел вне очереди, с этой минуту лишнюю пробыл… Веришь, мечтаю, чтоб была единственная, как в Саоре… Эх, нельзя! Люди не поймут, в мужском бессилии заподозрят, в пренебрежении традициями или, тьфу-тьфу, в поношении богов!

– Дерутся – значит любят, – глубокомысленно изрекаю я. – Мы вот с Эльги не дрались… Миох, а у тебя дети есть?

– Был, – грустнеет тот. – Сын. От самой первой жены… Восемь лет назад у меня на руках умер. До ста сорока лет я его дотянул, Малика своего, для полукровки и это немыслимо. А Алиша, счастье моё, полвека как в землю ушла и сердце с собой забрала. Одной надеждой живу – что у звёзд вместе будем. Дýши границ не знают. Не важно, что Саор богам не молится, Шэньри Грани не ведает… Ты вот ходил за неё… Страшно?

– Я не за себя боялся. За этого… исследователя женских половин! Бессмертного и бесстрашного… Угораздило меня, Миох!

– Да уж, – не спорит Наблюдатель. – Всегда думал – один Джэд останется! Статуя прекрасная, мраморная, на прелестнейших дев смотрит – на лице отвращение пополам с недоумением. Мол, зачем она вообще нужна, любовь эта… Фразу-то его знаменитую слышал? Про величайшее из несчастий? Ух, мороз по коже! Потом наследной принцессе Пенша предложение сделал, ради мира себя переломил… Какая там страсть внезапная, не будь она дочерью Лекста, он и не взглянул бы на неё! Что хорошего в браке по принуждению? Да и Эльгер ему не подходила. Она из тех, кто к покою стремится, а какой с Правителем покой! Жена короля Саора должна всю жизнь ему в жертву принести, как Элахир. И не жалеть об этом, а гордиться!

Расплываюсь в улыбке:

– Вот я и горжусь… Миох, эйшаг точно ему ничего не сделает?!

– Да что ему будет-то? С такой силищей! Не поцеловать, не притронуться… Боги! Дэрэк… прости за старческое любопытство, не гневайся… Как так получилось… как же ты решился?! Ведь парень же! Ну, красивый, как все демоны преисподней! Но мужчина! Ничего женственного в помине нет! И характер… гм…

Сын Вейша залпом опрокидывает стопку шэмса, запивая собственную смелость.

– Красивый, – повторяю я мечтательно. – А ещё – добрый. Заботливый, чуткий, страстный… – прикусываю язык, в запале чуть не поведав Миоху, насколько нежен и ласков Джэд в постели – лучше и отзывчивее любой девушки, не говоря уж о том, что в тысячу раз раскованнее и откровеннее. – В отличие от женщин, никогда не капризничает, не изводит упрёками, не лезет с глупостями. Не пристаёт с дурацкими вопросами: «Мне надеть тунику в горошек или в цветочек?» Не требует внимания, когда это неуместно, молчит тогда, когда не хочется разговаривать. Терпит мои ревнивые истерики и прощает скандалы, устроенные из-за ерунды… Я притащил его в Шэньри, заставил одеться в бабские тряпки, три часа выслушивать ужасные стишки, продал какому-то хмырю… И услышал лишь «Не переживай…»»

Миох всхлипывает:

– Да… Алиша мне тоже никогда претензий не предъявляла… Даже когда мне пришлось ещё жён взять! Но, пока она была жива, я с ними – ни-ни!

Растроганный, Наблюдатель показывает мне перстень на пальце, с крупным алым камнем:

– Память… о птичке моей.

Я торжественно предъявляю ему безымянный палец с кольцом:

– У Джэда такое же. Окольцевал…