Путь. Книга третья - Анюта Соколова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Послушно киваю, и мы направляемся в сторону ярко освещённой арки входа. Зэльтэн не забывает прихватить пустую кружку. Я бы не вспомнил точно – вот отличие мужской и женской логики! Сэрбэл садится с другой стороны дворца, и за нами сгущаются лиловые сумерки. Поднимается ветер, треплет волосы.
Надо было взять у Нельди ленточку – сейчас бы вплёл, перевязал подарочек!
После сегодняшнего дня наша спальня кажется самым уютным местом на свете.
– О чём ты так долго разговаривал с Зэльтэн?
Дэрэк не проявляет тревоги – и потому, что чувствует моё благодушное настроение, и оттого, что занят более важным делом: раздевает меня. Весьма умело и соблазнительно.
– Прошлое вспоминали.
Насмешливо вздёрнутая бровь и нежный поцелуй в шею:
– Ой ли? Что-то я в вашем прошлом ничего такого забавного не упомню… Подними руки.
– Мы, кажется, особо не веселились… может, на кровать переберёмся?
– Сбега́ешь?
– Куда мне бежать… Я посоветовался по поводу подарка. Мама предложила преподнести себя. В каком месте предпочитаешь бантик?
– На тебе – в любом. Зэльтэн мыслит правильно… Устал?
– Безумный день. В следующем году будем отмечать нашу годовщину в Лирли. Ты, я и звёзды. Слова «срочно» и «важно» на время объявлю вне Закона!
Блеск изумрудных глаз:
– Общение с матерью идёт тебе на пользу!
Ласковые прикосновения рук становятся настойчивее:
– Джэд… наконец-то мы вдвоём! И завтра ты только мой!
– Я и так только твой, – тихонько влеку его к постели, – но правда, Дэрэк… Шутки шутками, а то, что я тебе ничего не подарил – нехорошо. Хочешь… желание?
– Какое?
– Любое. Абсолютно! Клянусь сделать всё, чего ни попросишь!
Лукавый звонкий смех отражается от стен:
– Синеглазый, ты поосторожнее! Я же могу потребовать, чтобы ты шагу из Саора не ступил! Или ел три раза в сутки! Чёрт! Какой выбор! А из Океана каток сделаешь? С Иль на коньках покатаемся! Грозу над Оржем – с молниями и ливнем! Чтобы Эльги все плоды в садах побило, и она за мной с визгом по замку гонялась, как пятнадцать лет назад!
– Я серьёзно! – любуюсь его эмоциями. – Скажешь – будет тебе и каток, и гроза, и питание трёхразовое… Только… ты подумай. Я обещаю тебе всё, Дэрэк. Всё – даже если ты действительно запрёшь меня в Саоре.
Взгляд из мальчишечьего делается необыкновенно пронзительным:
– Настоящее искушение… Нет. Ты король, любовь моя, я не посмею противиться твоему долгу. Но ты прав… заветное желание есть. Настолько невыполнимое, что я никогда бы не открылся… Однако, вряд ли мне выпадет подобный шанс дважды!
Дэрэк притягивает меня к себе, убирает со лба пряди, заглядывает не столько в глаза, сколько внутрь, в душу:
– Точно исполнишь?!
– Да.
– Тогда… – он набирает воздуха, словно перед нырком в тот же Океан: – Я хочу сына от тебя, Джэд!
Странно… дыхание затаил он, а нечем дышать мне. Шок, счастье, страх, восторг… и непонятно, чего и в какой момент больше.
Наверно, всё-таки счастья!
– Дэрэк!..
– Подожди, – он хватает меня, усаживает на край кровати, садится рядом, обнимает:
– Во-первых, не сейчас. Пока тебе не до того, на меня времени не хватает. Передашь Мэль корону, дашь ей освоиться в Саоре. Во-вторых, решим все вопросы со школой, наладим процесс. И в-третьих… ребёнка буду носить я.
Слава Создателю, я сижу, а он держит меня обеими руками. Иначе… иначе… не знаю… перед глазами на секунду всё расплывается.
– Дэрэк…
– Ты могущественный маг, Джэд. Однажды мы уже проводили трансформацию – помнишь… Когда выяснили, что в женском облике мы друг друга не привлекаем. Здесь преображение будет временное и частичное, потом от него и следа не останется. Магия крови поможет избежать любых отклонений, родить ты мне поможешь… Синеглазый, счастье моё, у нас уйма времени всё обдумать! Главное – пообещай! Я буду очень терпеливо ждать сотни лет, вот увидишь! Но я хочу сам носить у сердца частичку тебя, понимаешь?
Нервно вздыхаю – и целую его в губы. Слова́ здесь излишни.
– Обещаю. При одном условии.
– Каком?! – муж настороженно замирает.
– Второго ребёнка мы доверим таскать мне. И это будет дочь.
Когда мы вновь возвращаемся в нормальный мир, разрывая поцелуй, в мою дурную голову приходит мысль, заставляющая сначала глупо хихикнуть, потом ещё и ещё:
– Дэрэк! А представь, мы… одновременно! Вот умора будет у брата с сестрой выяснять, кто у них папа, а кто мама!
– Джэд! – меня с хохотом валят на спину. – Ты романтику не гасишь, ты её убиваешь! Напрочь! У самого с родителями бардак – два отца, две матери, сила, неизвестно чья! Так и детям нашим хочешь бурной жизни с рождения!.. Хотя… Мы с тобой девять месяцев будем одинаково мужественно переносить исключительно женские тяготы!
– Солёный спеш по ночам трескать!
– Заливаться слезами над чувствительными записями в кристаллах!
– Донимать преемницу Арвэ капризами!
– На пару менять зачарованные пелёнки!
Последнее нас доканывает. Дэрэк падает на меня в порыве неудержимого смеха:
– Сдаюсь! Ужасная идея, жуткая, кошмарная… принимается!
– Начнём осуществлять? – шучу я.
– Пока только тренироваться… иди ко мне.
Иду.
Мы единое целое. Одинаково думаем, мечтаем об одном и том же.
Справедливо вместе разделить материнство. Или отцовство? Да, романтики во мне – как шерсти у ведокса!
…Уже засыпая под Слияние, я представляю себе ли́ца Мэль, Эльги, Гэссы и Зэльтэн после того, как они узнают о нашем с Дэрэком «соглашении», и губы сами расплываются в улыбке.
Шэньри
– Просыпайся, соня! – нежно шепчу я мужу.
Дрыхнет, с блаженной улыбкой на лице. Ресницы улеглись на щеках, я шкодливо касаюсь их пальцем. Острые на вид, на самом деле они мягкие-мягкие, как и волосы, иссиня-чёрным шёлком струящиеся по подушке. Почему-то одной. Остальные куда-то пропали… да и чёрт с ними!
– Синеглазый, подъём! Замешкаемся в Орже – обязательно что-нибудь да задержит! Решили же уйти до восхода!
Сонное недовольное бурчание и натянутое на нос одеяло. Нет уж, шалишь! Склоняюсь к самому уху и осторожно покусываю мочку.
– Дэ-эрэк… хочешь продолжить?
– Хочу сбежать, – смеюсь я, – пока Саор не пробудился. Иначе он никогда не отпустит своего короля!
Муж поднимается рывком, отбрасывает одеяло, улетающее на пол, – при том, что размеры нашей кровати огромны. Потягивается, демонстрируя прекрасное бронзовое тело. Ленивый взгляд за окно – и…
– Что, уже светает?! Сматываемся!
Другое дело. Бросок босиком в ванную и минут пять на то, чтобы одеться. На меч моё сокровище смотрит задумчиво:
– Взять – не взять? Ты свой берёшь?
Вместо ответа я похлопываю по рукоятке:
– Я же тебе сказал однажды, что даже в уборную буду с ним ходить. А тут иной мир.
– Мирный и безопасный.
– Винир мы с тобой тоже считали тихим и безвредным, – дёргаю плечом, – пока на нас не напали те снежные бестии. Я Шэньри знаю плохо, гостил только в уделах Наблюдателей. А сегодня наш путь лежит в славный город Бэрзе, куда, если не ошибаюсь, тебя тоже ни разу не заносило.
– Что я там забыл? – ворчит Джэд, засовывая-таки меч на положенное место за поясом. – Дворцы, цветы и гаремы. Женское царство!
– Ежегодное соревнование лучших поэтов. Своеобразный турнир… Кстати, о женщинах. Кто покрывало наденет?
Поединок взглядов. После чего жертвенный мах рукой:
– Давай я. Браслеты с ожерельем всё равно иначе не спрячешь. Гриву надо в косички заплести… эх, жаль, Мэль спит! Можно я магией, а?
Ради лицезрения такого незабываемого зрелища соглашаюсь. Лёгкое колебание потоков – и я ладонью зажимаю рот, удерживая смех, созерцая результат:
– А почему двенадцать?
– Священное число. Столько богов на небе. У них там всё кратно двенадцати: дни в неделе, месяцы в году, ступени самосовершенствования, количество энергий в человеке, число жён в гареме. Даже выкуп за невесту платят…
– Двенадцатью баранами? – хохочу уже открыто.
– Бараны – это на Земле. Там эршэры, забыл? Сиэль тебе показывала. Только их за иную красотку отдают аж двадцать четыре, а за особо выдающуюся прелестницу – тридцать шесть. Всё, прыгаем к Миоху!
Разбудить Наблюдателя нам не удаётся. Из-за дневной одуряющей жары Шэньри живёт по собственному ритму: шесть часов бодрствования утром и шесть вечером. Посередине пятичасовой промежуток блаженного ничегонеделания. Кто-то спит, кто-то дремлет во внутренних дворах в тени развесистых деревьев под журчание фонтанов и сладкий аромат цветов. Зато утро в этом мире начинается очень рано, до восхода солнца. И у сына Вейша в доме жизнь кипит: снуют юркие, закутанные с головы до ног слуги, с женской половины долетает смех и беззлобные перебранки.
– Мой король! – Миох почтительно склоняется, затем, выпрямляясь, замечает необычную причёску своего Правителя и недоумевающе застывает. Не от самих кос –
