Зверь из бездны: Второй раунд - Алексей Корепанов

Каждое слово я воспринимал, как болезненный удар по затылку. Все это просто не могло быть истиной — под любым углом зрения.

— А как же… Враг? — выдавил я из себя непокорные слова, с усилием ворочая языком. Откровения Голоса совершенно не укладывались в голове. — Выходит… он тоже… не существует?

(А может быть и не было никакого Голоса?.. Или действительно — не было меня?..)

— Враг существует, — с сожалением, как мне показалось, произнес Голос. — Он — из действительного существования.

«А не наоборот? — подумал я и ухватился за эту мысль, как за спасение. — А не наоборот ли?..»

— Так в чем же мое несуществование, Голос? — Я решил бороться до конца. — В чем моя нереальность, в чем наша нереальность?

— Все вы из книги, — отрезал Голос. — Книга может оборваться на полуслове, в любой момент. Неведомый читатель может закрыть ее и взять другую. Или уйти. Далеко не всегда имеется однозначный ответ, Леонардо-Валентин Грег…

— Если уж я и из книги, уважаемый Голос, то из книги под названием «Реальность». И создают и читают ее все персонажи. А начата книга Творцом.

— Пусть будет так, — согласился Голос. — Знание многих истин не доставляет радости, и лучше бы им всегда быть скрытыми… Но твой досмертный путь скоро должен прерваться, твоя страница заканчивается, и я…

— Я реален! — прервал я ставший мне чуть ли не ненавистным Голос. — Я распознал реального Врага и сорвал его планы! Реального Врага! А ты предлагаешь мне почувствовать себя марионеткой, образом чьего-то сна. Если я и снюсь кому-то — то только Создателю, и его сон — реальность. Ре-аль-ность! А ты предлагаешь мне опустить руки и смириться. Я реален! Слышишь, Голос?

Тишина и мрак были мне ответом. Неужели путь назад уже закрыт?..

— Голос! Голо-ос! — закричал я изо всех сил. — Выведи меня отсюда!

Я, наконец, прозрел — вновь золотистое сияние окружало меня.

— Ты вне времени, — тихо сказали из пустоты. — При возвращении возможен сдвиг. Если получится возвращение… Помни, твоя страница кончается, Леонардо-Валентин Грег…

— Подожди! — вновь закричал я. — Как отразить наступление на Серебристом Лебеде? Сможем ли мы?

— …а… а… — слабым эхом долетело до меня.

Господи, неужели я просто бредил? Неужели не было ничего? Не было ничего…

Золотистое сияние усиливалось, я опять растворялся в нем, я действительно растворялся в нем, теряя всякое ощущение собственного тела. У меня больше не было тела, я превратился в сгусток пустоты. В пустоте нарастал звук, низкий звук, похожий на гудение огромной луговой прыгуньи — и прямо в мое исчезнувшее лицо полыхнул багровый отблеск. Багровое зарево ширилось, заслоняя нежную золотистость, гудение изменило тон, перешло в пронзительный протяжный вой — и вдруг оборвалось, сменившись тишиной. Золото, золото, жидкое золото плескалось вокруг, золотой поток подхватил то, что когда-то было мной, и стремительно понес, покачивая на волнах, к свету, к надежде, к жизни.

К жизни…

— … вы, господин Грег? — воскликнул кто-то совсем рядом, и неожиданный свет полыхнул мне в лицо. — Ох, что такое?

Это было не то мягкое золотистое сияние, это был направленный плотный пучок, ослепивший меня. Я непроизвольно заслонил глаза рукой.

— Пора убираться отсюда, — вновь сказал кто-то, и я, наконец, понял, что это дубль-офицер Патрис Бохарт. — Уже какая-то ерунда начинает мерещиться…

«Выбрался, — подумал я. — Неужели выбрался? Или просто очнулся? Неужели все мы очнулись? Что там такое говорит Бохарт? Какая ерунда? О чем он?»

Каким-то странным показался мне первый его возглас…

Окружающее представлялось мне нереальным, словно я все еще находился в иномире. И вновь, как когда-то, кружилась голова.

— Я подумал, вы там что-то увидели, господин Грег, — сказал Патрис Бохарт, направляя фонарь на каменную стену тупика. — Вы так резко туда направились…

— Возможно, Патрис, возможно, — пробормотал я, чувствуя, что начинаю задыхаться.

Голова кружилась все сильнее. Чтобы не упасть, я, повернувшись спиной к дубль-офицеру, обеими руками уперся в прохладную шероховатую стену.

«Неужели я действительно просто болен? — проползла вялая мысль. — Неужели привиделось?..»

— Вам плохо, господин Грег? — донесся словно из-за лесов, гор и морей встревоженный голос Бохарта. — Эй, парни, сюда!

…Мне вновь что-то мерещилось, мелькали в отдалении какие-то неясные безликие тени, постепенно приближаясь и приобретая очертания. Оказалось, что я полулежу у входа в пещеру, рядом со мной на корточках сидит Стан, с тревогой глядя на меня, а Бохарт и его парни стоят за спиной Стана и тоже смотрят на меня.

— Ерунда, переутомление, — произнес я непослушными губами и попытался улыбнуться. — Стареем…

Я подмигнул Стану, но выражение его лица не изменилось.

— Это все нервы. Бывает, — очень бодро сказал Патрис Бохарт и я понял, что Стан успел рассказать им о Славии. — У меня тоже был какой-то заскок. Там. — Он показал на вход в пещеру. — Это все нервы, ноченьки наши бессонные…

— Или фронтир влияет, — тихо добавил Рон.

— В общем, пора откланяться, — подытожил Бохарт. — Отрицательный результат — все-таки тоже результат. Будем копать дальше, попытаемся дожать Ковача, а если нужда заставит — вспашем весь Лебедь! «Скотленд-Ярд» не подведет.

— А в мертвых зонах? — спросил Стан.

Бохарт пожал плечами:

— Не все ли равно? Анализ данных мониторинга. Раз. Запустим роботов с «всевидящим оком». Два. Нигде им не спрятаться, под землей достанем!

Я знал, что никто ничего не обнаружит — я помнил те коробки в коридоре странного дома… Транквилизатор «Льды Коцита» — пройденный этап, теперь следует ожидать чего-то другого. Господи, если бы вычислить и обезвредить всех помощников Врага (а сколько их у него?..) Как много еще я хотел бы узнать у Голоса — но не довелось…

Да, я знал, что никто ничего не обнаружит, но говорить им сейчас об этом было бесполезно. Кто поверит мне? Да и верил ли я сам себе? Как бы там ни было, у меня пропало всякое желание продолжать заниматься этим делом. И я знал, что больше не буду заниматься этим делом.

Поднявшись с помощью Стана, я еще на полпути к авиакару обнаружил, что вполне могу передвигаться самостоятельно, без чьей-либо поддержки, и перестал опираться на плечо напарника. Думать о мрачных пророчествах Голоса относительно моей дальнейшей судьбы не хотелось, и я старался не думать об этом.

— Ну, островок, ты еще попомнишь Патриса Бохарта! — Дубль-офицер на прощание погрозил острову кулаком; авиакар уже взмыл над волнами к облачному небу и остров съеживался, вновь превращаясь в серо-зеленый полумесяц.