Смытые волной - Ольга Приходченко

– Михаил Григорьевич, я не стану дожидаться, когда и сама за ненадобностью буду выброшена вами, как эти бочата. Свадьба отменяется. Все ваши затраты постараюсь компенсировать.

И здесь, среди побледневших лиц, я увидела единственное радостное личико моей Аллочки, перемигивающейся с Леонидом Павловичем. Наконец, сбылось! Эти двое не верили, да и знать не хотели ни о какой свадьбе. Может быть, поэтому и мама не приехала, сославшись на больную бабушку. Аллочка быстро нагнулась, подобрала мои туфли и, подхватив меня под руку, стала с вешалки снимать наши пальто, командуя при этом:

– Одесситы, вы же слышали, свадьба отменяется. Возвращаемся все в гостиницу.

Все столпились в коридоре, началась толкотня и ругань, уговоры. Не переставая, разрывался входной звонок. Кто-то еще пришел, громко провозгласив, что прибыл свидетель со стороны жениха. Ему не без ехидства объявили, что он уже опоздал и должность его на сегодня отменяется. В этой кутюрьме никто не услышал криков и плача моей несостоявшейся свекрови. Наконец она пробилась ко мне.

– Оля, что ты ему веришь? Он так пошутил, ничего он не выбросил, а наоборот, все аккуратно сложил.

– Где? Ничего нигде нет, – возмутилась Аллочка.

– Идите все сюда, на кухню. Миша, что ты творишь, дошутишься когда-нибудь! А ну открывай погреб!

На Сонечку жалко было смотреть, на ее раскрасневшееся лицо и слезящиеся глаза. Что за чушь она несет, какой погреб на пятом этаже? В этой квартире со всеми шестью окнами на Кремль. Дом сумасшедших, да и только.

И вдруг Валерка, мой двоюродный брат, закричал на всю квартиру:

– Быстрее сюда, гляньте!

Миша отодвинул небольшой коврик и резким движением приподнял за два кольца люк. Потом поднялся, вылетел в коридор, где мы с Алкой с вешалки снимали уже свои пальто, подошел ко мне сзади, обнял.

– Пойдем, посмотришь. Оля, извини, я неудачно пошутил. Мы не обманываем, у нас действительно есть погреб с естественной вентиляцией. Там я обычно храню колеса от машины, а сейчас выкинул их на балкон и разместил все, что из Одессы привезли. Сохранится лучше, чем в холодильнике, особенно сейчас, в мороз.

Все расступились, и я увидела возле кухонного окна на полу раскрытые двойные створки и небольшую лестницу, ведущую в помещение под полом. Там стояли аккуратно сложенные вдоль стеночки наши бочата, трехлитровые бутыльки с соками, литровые баночки с разными грибами и соленьями и экзотические фрукты.

– Ну, Миша, ты хохмач! – Жанночка первая бросилась целовать моего жениха. – Разыграл всех, так разыграл! Олька наша с тобой не соскучится.

Ко всем вернулось праздничное настроение. Расстроилась, пожалуй, лишь Аллочка, что все так неожиданно завершилось, и Леонид Павлович перестал горевать, предвкушая обильное застолье. Жених, признав свою вину, тихонько терся о мою спину.

Время неумолимо приближалось к полудню. Пора уже было двигаться в сторону загса. Народ заволновался, как будем добираться, или такси заказано на всех? Миша сохранял олимпийское спокойствие, лишь изредка выскакивал на балкон, смотрел вниз. Там одиноко стояли одни его «Жигули».

– Идем в ванную, я сам хочу помочь тебе одеться.

Как можно на него обижаться? Я только подыграла ему.

– Ты хочешь одеть меня или раздеть?

Целуя меня в ухо, он продолжал:

– И первое, и второе, и третье. Я все хочу!

Мы удалились в ванную, а все гости, кажется, и не заметили нашего исчезновения, занятые дегустацией одесских шедевров.

Сквозь приоткрытую в гостиной форточку был слышен скрежет тормозов. Миша в очередной раз выбежал на балкон. Порядок, приехали! У подъезда остановились три черные «Волги» и одна белая. Через несколько минут в квартире нарисовались четверо милиционеров с ярко-пунцовыми от мороза лицами, с рациями и при полном параде. Вместе с ними поднялся одетый в дубленку невысокого роста и плотного телосложения человек. Уже позже я узнала, что это Мишин товарищ Юра Серов, главный редактор журнала «За безопасность движения», он и организовал, не предупредив, всю эту компанию гаишников. Миша знал, конечно, но молчал. Вот засранец, мало ему погреба, так еще и этот сюрприз. В предсвадебном ударе мой жених. Теперь понятно, почему он упорно отказывался заказывать такси.

Миша провел их на кухню. Там они причастились и закусили без свидетелей.

– Юра, пора ехать. Скажи молодым и гостям: пусть собираются.

Меня одну усадили в белую «Волгу», и мы поехали первыми. Когда еще выпадет такая честь – прокатиться по центру Москвы в машине ГАИ. Следом с ветерком катила на черных «Волгах» вся остальная компания. Дорога была свободна, в некоторых местах, чтобы пропустить нас, движение даже перекрывали. Когда подъезжали к загсу, машины выдали такой звуковой сигнал, что все прохожие обратили внимание на этот эскорт. Все были так возбуждены, что не заметили отсутствия самого главного виновника торжества. Миши нигде не было. Неужели третий сюрприз за полдня, он поехал на своих «Жигулях», не многовато ли?

По рации гаишники стали срочно разыскивать Мишину машину. Алка укоризненно посматривала на меня, действительно, глупейшая ситуация. К ней вернулось ее прежнее привычное настроение: видишь, сестрица, что тебя ждет, с идиотом связалась, ненормальный какой-то, сматывай удочки, пока не поздно. Да, отчебучил парень.

Неужели впопыхах его не дождались, пока он спустится на лифте, или поехал сам и его «жигуленок» отсекли от вереницы «Волг»? Все с нетерпением ждали сообщений и наконец радостно вздохнули: по рации передали: нашелся, сейчас в сопровождении доставят сюда. Меня била нервная дрожь, а жених, как ни в чем не бывало, весело рассказывал о своем приключении. Ему было забавно, зато нам грустно. Он уже закрывал дверь, как раздался звонок из «Праги» по поводу свадьбы, хотели уточнить количество народа. Выскочил на улицу – машины все уже уехали. Пришлось подняться за ключами и ехать в собственных «Жигулях», другого варианта не было.

– Я пытался выехать на Калининский проспект, но все было заблокировано, никого не пускали. Так и стоял со всеми, не рыпался. И вдруг ко мне подъезжают две машины с сиренами и мигалками, показывают, чтобы я следовал за ними. По самому центру Калининского проспекта ехал. Как Брежнев в Кремль.

Ну, слава богу! Все обошлось. Марш Мендельсона мы услышали вовремя. Всем понравился мой белый костюм. Поцелуи, поздравления, слезы радости, звон бокалов с шампанским, фотографирование. Обычная процедура, но когда тебе под тридцать и ты впервые выходишь замуж, все-таки щемит сердце и хочется дольше слушать и этот марш, и эту осеннюю мелодию любви.

На обратном пути ребята из ГАИ, кажется, превзошли сами себя. Как начали гудеть от Кутузовского загса, так и закончили в нашем переулке. Мишину машину вел кто-то из них, заметив, что у нее отлично работает движок. Угощаться дома они отказались, взяли с собой подарочным пайком, отдельно попросили бочонок с солеными арбузами и фаршированными солено-маринованными баклажанами. Такое они первый раз в жизни у нас попробовали, и им очень понравилось.