Смытые волной - Ольга Приходченко

– Запоминай, – строго командует супруг, – привязывайся к местности, как говорят топографы.

Темновато, я ничего запомнить не могу, я не топограф; мне кажется, что мы кружимся все время на одном и том же месте. Внезапно Миша останавливается.

– Детка, где мы сейчас? – экзаменует он меня. – Спокойно, оглянись, где наш дом? Давай, подруга, новоиспеченная москвичка, быстрее соображай и веди-ка меня обратно.

– Мишенька, умоляю, я не Иван Сусанин. И потом я еще не полноценная москвичка, я еще не прописана.

Так он мурыжил меня почти всю зиму, которая, как назло для меня, южанки, выдалась чересчур студеной, но зато я теперь знаю город, и не только центр, может, даже лучше, чем иные коренные москвичи, которые кичатся своей столичностью. Перед глазами стояла та пьяная сучка на свадьбе.

Сами понимаете, после такой мужниной экзекуции я легко нашла здание министерства торговли страны. Оттуда, с самого верха, набралась нахальства начать решительный поиск работы, позвонив предварительно в отдел кадров. Хорошо поставленным голосом сообщила, кто я и что, и предложила свои услуги. На удивление, мне очень любезно предложили подъехать с документами на собеседование, даже взяли мой телефон. Я и понеслась судьбе навстречу. Инспектор по кадрам пригласил какого-то сотрудника, и оба они долго расспрашивали, чем я конкретно занималась, поразились, что в двадцать с небольшим лет уже возглавляла плановый отдел. Мне сразу предложили должность старшего экономиста, а не просто экономиста в министерстве. Но когда я услышала про голый оклад в сто рублей и отсутствие всякой перспективы на получение хоть какого-нибудь жилья… Да еще сидеть целый день от звонка до звонка, не отрываясь от стола, и тупо переписывать бумажки. Словом, мой пыл угас, однако я почувствовала интерес к себе, что меня просто не хотят отпускать.

– Подождите, мы сейчас вас порекомендуем Трегубову в Управление торговли Москвы. Они очень нуждаются в специалистах «на земле», а вам, видим, нужна живая работа, как в вашей Одессе, – кадровик снял трубку, кому-то отзвонил, вкратце пересказав мою биографию. – Вы знаете, где Большой Комсомольский переулок, это недалеко отсюда, максимум минут пятнадцать пешком? Подниметесь на четвертый этаж. Всего доброго. Потом, пожалуйста, нам перезвоните. Если не получится, подыщем еще что-нибудь. Такой ценный красивый кадр…

Конечно, я знала, где Большой Комсомольский переулок, в соседнем, Малом, была Мишина мужская школа, а чуть поодаль, на углу с Армянским переулком – женская, там училась девочка, которая моему мужу очень нравилась, их классы дружили между собой.

Меня принял замначальника Управления по экономике. Дядька оказался компетентным товарищем, разговор сразу завязался по делу.

– Ну что ж, должность начальника планового отдела в Управлении рынками Москвы вас устроит? – произнес он, тщательно перелистав мою трудовую книжку. – Не скрою, работа непростая, мы как раз озабочены переводом всех рынков, а их больше двадцати, на новую систему планирования и экономического стимулирования. Справитесь – компенсируем не очень высокий оклад квартирой. Согласны? Тогда по рукам. Желаю удачи, уверен, Одесса Москву не подведет, ведь мы с вами города-герои.

Уже через полчаса за мной заехал мой будущий начальник, и мы отправились на место моей новой работы. По Неглинке, минуя Трубную площадь и Цирк, к Центральному рынку, в здании которого на самом верхнем этаже и располагалось Управление. Не скажу, что меня приняли на «ура». Люди, среди которых были заслуженные ветераны и участники войны, здесь работали подолгу, любыми способами они старались еще хоть немного удержаться на своих начальственных должностях, пусть зарплата и небольшая, но есть определенные жизненные привилегии. Менять что-то кардинально, переходить на совершенно другие схемы в новых экономических условиях они были не готовы. Что поделать: новые времена диктуют новые перемены. Се ля ви. Такова жизнь. В стране на предприятиях торговли уже активно ведется эта работа, и рынки не должны отставать. Хватит быть планово убыточными и подпитываться из бюджета, не принося прибыли. Содержание их обходится государству в копеечку. Ради чего тогда они, кому нужны? На каждом рынке есть директор, главбух, учетчик, куча контролеров, простых и старших, а помимо них кладовщики, персонал, обслуживающий холодильники, уборщики, сторожа. Да много кто есть. А еще и гостиницы, как правило, тоже убыточные с тьмой работников. Зачем их столько? Сколько денег уходит на них, никакого фонда зарплаты не хватит. Надо первым делом резко уменьшить численность.

Я понимала, что эта крамольная идея вызовет гнев и у меня появятся немало врагов. Но ведь знала, на что иду. Скривив лица, все руководство Управления выразило мне свое «фэ». Сокращать они никого не собираются, и вообще, имели в виду не такого спеца, как я. Один такой новатор у них уже был, и года не продержался. Как хотите, дорогие товарищи динозавры. Я раскланялась и ушла. Буду портить себе нервы с ними, на кой они мне сдались. Вот тебе и столица, откуда по логике вещей все передовое по стране должно распространяться. А тут тупое непробиваемое темное царство. Одесса, да ты сто очков им дашь, пусть они себе выпендриваются.

Вечером мужу я призналась, что самостоятельно пыталась устроиться на работу, но ничего не вышло. Узнав, куда меня направили, он расхохотался.

– Ты что ненормальная, я и так никому не говорю, где ты в своей сраной Одессе работала, так ты решила еще и в Москве позориться? Рыночной стать! Рыночная ты моя!

Его отношение к моей работе и профессии меня шокировало. В чем позор, чем она хуже его задрипанных статеек. Он вообще понимает, какой у меня уровень ответственности был и сколько всего надо было знать, держать в голове! Я возмутилась и так орала, что мой крик, наверное, пробился на улицу сквозь толщенную стену. Хорошо, что его мамочки дома не было. Разругались в пух и прах. Муж пошел на попятную, стал просить меня утихомириться.

– Детка, делай что хочешь. Иди работать куда хочешь, только замолчи.

Неужели Алка была права, когда говорила, что через месяц я сбегу. Ровно месяц я выдержала. Точна все-таки наша одесская поговорка: хорошее мероприятие браком не назовут. В трудовой книжке записи об увольнении у меня нет. Я побывала в отпуске, за компанию сходила даже замуж, сыта всем этим по горло. Хватит, Мегера, дурака валять, пора складывать вещички и до дому. Как раз к годовому отчету успеваю. Интересно, что там делается? Так захотелось работать. Еще никого не взяли на мое место, Лилька исполняет обязанности, завтра же позвоню, обрадую. Кому счастье, а кому смеху будет.

А если честно, мне самой не до смеха. Только признаться себе в этом боюсь. С какой рожей я заявлюсь? Нет, в контору возвращаться нельзя. Обращусь к Диордице Станиславу Григорьевичу, он мне давно предлагал идти преподавать в институт. Знания есть, производственный опыт есть. Через года три защищусь, тема у меня есть считай уже в кармане, по нашей базе. Пораньше бы ты, Оля, взялась за ум. Денег не очень, так подработку найду, буду за дебилов писать курсовые и дипломы.