Последняя битва - Алекс Шу

чуть в отдалении — наш белоснежный двухэтажный домик за каменным забором. Рядом с воротами стояла белая «волга» с красными дипломатическими номерами.

— Кто-то из посольства приехал, — отметил я. — Алла, как думаешь, кто это может быть?

— Я не думаю, а знаю, — ухмыльнулась оперативница. — Ещё со вчерашнего вечера. Всё-таки пока руковожу твоей охраной, и все встречи согласовываются через меня. Это Сергей Иванович приехал. Прилетел на Кубу, заскочил в посольство и сразу сюда.

— А почему мне не сказала раньше?

— Он просил пока не говорить, — быстро ответила она. — Не было уверенности, что именно сегодня прибудет. Но Луиса я заранее предупредила.

Отлично, — проворчал я. — Расследования, секреты, важные встречи и всё это втайне от меня. Как всегда ставят перед фактом.

— Не ворчи, говорю же, Сергей Иванович попросил заранее не сообщать. Хотел сделать тебе сюрприз.

Наша машина остановилась перед воротами. В окне мелькнуло темное лицо охранника. Затем ворота заскрежетав, начали расходиться. Луис — чернокожий мужчина лет сорока с пепельной кудрявой шевелюрой, автоматически поправив кобуру с «браунингом» на поясе, продолжил поочередно разводить в стороны железные створки, и, завершив процесс, замер на входе.

Наши машины въехали во внутренний дворик. Выскочившие из пикапа бородачи помогли Луису закрыть ворота. Через минуту я уже был в доме. Толстая кухарка Марта, мать Луиса, улыбаясь, провела меня к Сергею Ивановичу. Майор ждал меня на веранде, сидя на плетеном кресле, рассматривая раскинувшийся перед глазами тропический сад и баюкая в руке пузатый бокал, на треть наполненный янтарным ромом.

— Ну здравствуй, Алексей, — Сосновский аккуратно поставил бокал на маленький круглый столик, неторопливо встал, обнял меня и отстранился, пристально всматриваясь.

— Загорел, стал более поджарым. Такое впечатление, что подрос и в плечах раздался, — заметил он. — Настоящий мачо.

— Что поделать? — развел я руками. — Жизнь идет. Расту помаленьку, мужаю.

— Присаживайся, — кивнул майор на кресло рядом.

Я молча сел.

— Как прошла встреча с Фиделем? — спросил майор.

— Я вам через посольство письменный отчет отправил.

— Знаю, — кивнул майор. — Читал. Но мне не бумажка нужна, а твой подробный рассказ со всеми деталями и личными впечатлениями.

Примечания:

Luchaste bien amigo (исп.) — Ты хорошо дрался, друг мой

ДИ — Dirección de Inteligencia — спецслужба Кубы, занимающаяся внешней разведкой. Оказывает поддержку левым движениям в Латинской Америке, Африке, Азии и т. д. Ориентировочное число сотрудников — 15 тысяч.

Estás listo (исп.) — Ты готов?

Se dio por vencido, terminó (исп.) — он сдался, закончил.

9 апреля. 1979 года. Гавана (продолжение)

Я на секунду прикрыл глаза, вспоминая все подробности нашего прилета и встречи с Фиделем…

В самый последний момент, когда уже подъезжал к военному аэродрому, начальники переиграли. Сначала меня срочно вызвали к Машерову, чтобы обсудить некоторые детали будущего разговора с Фиделем, и передали черную кожаную папку с документами. Затем уведомили, что планы немного изменились. Я полетел в Гавану не военным бортом, а на новеньком ИЛ-62М, только собранном на заводе. Он предназначался для «Cubana de Aviación» и после испытаний совершил свой первый перелет через Атлантический океан со мною, Аллой, Иваном и Володей. Майор с нами не полетел. Он был куратором и непосредственным участником операции «Двойник». Поэтому проводил меня до борта и пообещал присоединиться позже, когда ловушка для американцев захлопнется.

На выходе нас встретила внушительная делегация. Первой стояла черная «чайка» с дипломатическими номерами и флажком СССР. Рядом с машиной мялся видный мужчина лет пятидесяти пяти-шестидесяти в черном костюме, с густой, начинающей седеть шевелюрой, и серьезным лицом. Чуть подальше стоял здоровенный пикап. Возле него остановился невысокий, щуплый латинос и двое крепких бородачей с «калашниковыми». Все трое были одеты в кепи, рубашки и брюки защитного цвета. Метрах в пяти от пикапа загадочно блестел круглыми фарами кабриолет-купе «Buick Roadmaster Skylark» небесно-голубого цвета. Водитель этого чуда — пожилой чернокожий мужчина в белоснежной рубашке, положил ладони на руль и замер, с любопытством поглядывая на нас.

Только я спустился с трапа и прищурился, закрываясь ладонью от слепящего тропического солнца, ко мне сразу шагнул мужчина в костюме.

— Товарищ Кирсанов? — спросил он, наметанным глазом определив главного. — Мне насчет вас звонил Петр Миронович Машеров.

— Угадали, — улыбнулся я.

— Толубеев Никита Павлович, — представился он, протягивая руку. — Посол.

— Очень приятно, — кивнул я, поправив спадающую с плеча сумку с вещами и отвечая на рукопожатие.

— Давайте проедем в посольство, там поговорим, перекусим, займемся вашим размещением, — предложил Толубеев.

— В этом нет необходимости, компаньеро Толубеев, — вмешался в разговор щуплый латиноамериканец. — Компаньеро Кирсанова с охраной ждет команданте. Компаньеро Машеров просил принять гостей и оказать всяческое содействие. Команданте приглашает его во Дворец Революции. Там и покормят.

— Хорошо, Мигель, — лицо посла осталось невозмутимым. — Раз команданте Фидель ждет, пусть едут. Но после встречи, товарищ Кирсанов, прошу всех вас заехать в посольство. Я буду ждать.

— Обязательно заеду, Никита Павлович, — пообещал я, и протянул ладонь латиноамериканцу.

— Вас Мигель зовут?

— Да, Мигель Кастильо, переводчик и одновременно сотрудник первого отдела главного управления охраны, по-вашему, — латинос улыбнулся, сверкнув ослепительно белыми зубами. — А вы Алексей Владимирович Кирсанов из ЦК ВЛКСМ, правильно?

— Правильно, — я улыбнулся в ответ.

— Тогда поехали.

Алла устроилась рядом с водителем. Мигель и Иван по бокам от меня. Володя в «родстер» не поместился, по предложению переводчика и с одобрения Аллы устроился в кузове пикапа вместе с улыбающимися кубинцами. Бородачи протянули руки и помогли ему забраться, с одобрением поглядывая на широченные плечи и внушительные шары бицепсов, выглядывающие из коротких рукавов рубашки…

Площадь Революции впечатляла. Она была огромна. В центре развевался кубинский флаг. С разных концов площади смотрели изображения Че Гевары. Одно из них, занимавшее всю стену дома и с косой надписью внизу, меня особенно заинтересовало.

— Что там написано? — поинтересовался я у Мигеля, сидящего рядом.

— «Наста ла виста викториа семпл», — мгновенно откликнулся переводчик. — Если по-русски: «Всегда до победы». Известные слова Че. У нас их даже дети знают.

— Понятно, — я с любопытством осмотрелся.

— Эта площадь одна из самых крупных в мире, — продолжал просвещать Кастильо. До революции она называлась «Плаза Сивика», что означает «Гражданская площадь». Здесь команданте Фидель выступает с речами, проводятся праздники, митинги, торжественные шествия.

— А мы сейчас куда? — поинтересовался я.

— Туда, — переводчик указал взглядом на огромное белоснежное здание с монументальными колоннами. — Во Дворец Революции. Хотите, расскажу о нем подробнее?

— Конечно, хочу, — я чуть улыбнулся уголками губ. — Когда ещё в таких красивых местах побываешь.

— Тогда пойдемте, — предложил Мигель. — Буду рассказывать по дороге.

— Договорились, — кивнул я.

Мы выбрались из машины. Теплый ветерок дышал морской свежестью, заставляя зеленую стену