Иешуа, сын человеческий - Геннадий Ананьев

С купцами Иисус ударил по рукам, и пошли они с Марией к своим шатрам, довольные состоявшимся согласием. Они даже начали обсуждать, сколько нужно будет оставить слугам денег, чтобы без нужды они доехали до Индии и там смогли обосноваться. Оба не скаредничали. Увы, первые же слова Марии вызвали резкий протест не только Сони, давно уже ставшей подругой Марии, но и Гуха, хотя он пробыл в службе Марии и Иисусу всего-ничего. Они еще не высказали вслух своего протеста, но Иисус начал отвечать им:

— Не гоним мы вас от себя. Но я не могу поступить иначе.

— Почему?

— Меня ждет неизвестность, — начал пояснять Иисус. — Возможно, даже смерть. Через несколько месяцев.

— А я не переживу ее, — добавила Мария. — Мы с Иисусом едины. Если смерть, то на двоих одна…

— А мы, выходит, вольные пташки? Нет! Мы разделим с вами вашу судьбу, я говорю тоже за нас двоих, потому что и мы едины. Любовь наша не слабей вашей. Но еще крепче любовь наша к вам. Нам больно, что вы способны оттолкнуть нас в трудное для вас время!

— Я прошу у вас прощения, — низко склонил голову Иисус. — Мы хотели как лучше.

— Лучше остаться вместе, — непререкаемо заявил Гуха. — Лучше для нас всех.

— Поступим так: снимем дом в городе. Мы станем наведываться ежедневно, а если будет позволено, то и вы сможете приходить к нам. Вместе подождем конца. Тогда — видно будет.

Мария и Соня тут же пошли к купцам, и те, выслушав их просьбу, охотно согласились помочь с арендой дома на несколько месяцев.

— Мы оплатим аренду из неизрасходованной вами до конца суммы. Верблюдов и шатры купим сами. Они нам пригодятся. Завтра произведем взаимный расчет. Уладим все окончательно.

И в самом деле, все удалилось очень быстро. Дом, просторный, с превосходным двориком, где в довольно большом хаузе уже плескались утки и лебеди, к обеду был уже арендован. Верблюды и шатры проданы весьма удачно. Теперь остается только одно: ждать. Ждать месяц. Ждать два. Ждать три. В общем, сколько потребуется. Но это не главное. Ждать можно бы без волнений, ибо пригляд за Иисусом ослаб; однако неопределенность не давала забыться: вдруг все окончится новой жертвенной казнью, ради которой его, Иисуса, питают по высшему разряду, одевают в роскошные одежды, как тех, кого предназначают на мученическое заклание.

Очень старался Иисус избавиться от наваждения, но даже во сне он нет-нет, да и оказывался прикрученным к хоботу слона, и кромсали его тесаками главы общин под дикие вопли толпы. Он просыпался в поту, сердце заходилось в сполохе, и если бы не нежные поцелуи Марии (словно она сторожила его сон, его покой), ни ее тихий воркующий говорок: «Все будет хорошо. Верю, ученики твои не забыли тебя…», он просто не знал бы, куда себя девать после кошмарных сновидений.

В общем-то, он тоже надеялся на учеников своих, он верил, что они, увидя в том и свою выгоду, продолжат проповеди именем его, Иисуса, о Царстве Божьем на земле, и все же сомнения навязчивой тягучестью грызли душу: а что если разбежались они, как разбежались в ночь ареста его в Гефсиманском саду?

Вот так и тянулись дни, пролетали недели, внешне уютные, но с непрестанным душевным непокоем.

Лишь на исходе третьего месяца посланцы Сарманского братства воротились из Израиля, о чем Иисус узнал в тот же день. И что удивительно, сразу же отступили тревоги. Полная гармония дум и чувств. И даже то, что не сразу его позвали на суд, совершенно Иисуса не смущало: душа — вещун; выходит, с доброй вестью воротились Великие Посвященные.

Так оно и было. Первый разговор прибывших с Главой Сарманского братства. Первая оценка:

— Иисус из Назарета — поистине Великий Мудрый. Предложив идею свободы, равенства и братства, он обессмертил ее, а вместе с ней и самого себя, пройдя через распятие, воскресение и телесное вознесение в эфир, к трону Творца Всего Сущего, которого он при жизни называл Отцом Небесным. Потрясенные необычностью свершившегося чуда, в это поверили даже те, кто противился его идее, кто устраивал на проповедника гонения, желая его смерти и готовя ее. Он в понятиях людей — Мессия. Он — Христос. И что важно, новая вера, основу которой он заложил, не сама по себе, а ветвь иудаизма, лишь обновленная, живорастущая, которая привлекательна даже для верных патриархам, пророкам и законам Моисея. Привлекательна своей свежестью и молодой силой. Она, по нашему единодушному мнению, станет великой религией, потеснив многие из ныне существующих, а уж римскую волчицу одолеет, без всякого сомнения.

— На чем основана ваша уверенность?

— На нескольких фактах. Первый: в Иерусалиме здравствует община уверовавших в Мессию. У них — полное равенство. У них все общее. И, как видится, община эта — образец будущего всего человечества.

— Не заблуждаетесь ли вы, Великие Мудрые? Полное равенство — неосуществимая мечта. Лишь единицы, кто не от мира сего, могут жить ради общества, забывая о себе, все же остальные — всяк по себе. Стремление к власти, стремление приумножить личные блага, ущемляя других ради этого, — извечная природа человеков. Таким он создан или таким стал вопреки воле Создателя, вопрос спорный и никем еще не разрешенный, ибо факты очень упрямы. Принцип: свои одежды ближе к телу — живуч. Как никакой иной.

— Мы, однако же, воочию убедились в гармоничном устройстве общины. В ней и рабы, коих привлекает чувство свободы, в ней и знатные, отдавшие все свое имущество в общее пользование. Так есть. Это — факт. Видится и твердое ее будущее, ибо не только множится в самом Иерусалиме община, но несет она заразительный пример: общины начали возникать в иных городах Израиля. А как нам пояснили первоапостолы, вскоре появятся они даже в других странах по воле Мессии Иисуса, заповедовавшего разойтись апостолам по всей земле, проповедуя его именем.

— Я остаюсь при своем мнении, не отрицая вашего. Продолжайте обосновывать вашу главную мысль.

— Еще один, самый важный на наш взгляд, факт: его сотрапезники возвеличены им в апостолы. Иисус не только силой духа своего внушил им свои мысли, свои идеи, подчиняя волю учеников своей воле, но и передавал им часть той Священной Истины, какую познал сам. Он научил их главному — врачеванию прикосновением руки или даже одним взглядом, что воспринимается простолюдинами как чудо, как данная Богом сила. Получив такое знание и такие навыки, апостолы продолжают творить чудеса, но именем Иисуса. В этом — великий смысл. Тем более что они свершают чудеса не только в Израиле. Апостол Фома излечил от долгой болезни Абгара и теперь там свободно проповедует именем Иисуса. Скоро, похоже, и в Эдессе возникнет христианская община, центром которой, как мы предполагаем, станет пещера Авраама.

— Мы не станем этому препятствовать, — высказал свое мнение Глава Сарманского братства. — Все, что против римской волчицы, мы станем только приветствовать. Продолжайте.

— Но Иисус, как мы поняли, готовил апостолов как божественных последователей своих, и ради этого он потряс их своим появлением после распятия. Более того, сумел создать у них видимость телесного вознесения к Отцу Небесному. Теперь они твердо верят, что он Сын Божий и проповедуют только его именем. Доверчивых они убеждают, а через них слух множится и захватывает все новых и новых людей, будто лишь через Иисуса, через мольбы к нему, через исполнение его заповедей можно быть услышанным Господом, а после кончины обрести рай. С одной стороны, это очень заманчиво, с другой — служит устрашением для тех, кто не желает признавать новых догм обновленной веры, свежей ветви древа иудаизма, ибо не понявшим и не принявшим Иисуса гореть в аду. Никто не приходит к Господу Богу, кроме как через Иисуса, Сына Божьего, только через него открывается духовный путь ко Всевышнему. Ад или рай — такой вот выбор. Очень невеликий. Теперь проповедуется так: человеку определено однажды умереть, а через какое-то время — суд. Его станет творить Иисус, принесший себя в жертву, чтобы принять на себя грехи людские. Во второй раз, волей Всевышнего, он явится не для очищения греха, а для благодати ожидающим его. Не вспомнит Иисус ни беззакония прошлого, ни грехов прошлых уверовавшим в него, молящимся о нем, дабы скорее он возвращен был Отцом Небесным ради торжества Царства Божьего на земле.