Обратная сторона вечности - Виктория Угрюмова

Но все это было только официальным мнением. А Траэтаона желал знать правду. И еще он очень желал сказать правду прямо в глаза Змеебогу, Джоу Лахаталу, который считался правителем Арнемвенда и, следовательно, отвечал за судьбу этого мира.

– Здравствуй, – говорит Вечный Воин, останавливаясь напротив прекрасного воина в белых доспехах и алом плаще.

Это сам Джоу Лахатал, который вышел встречать знатного гостя.

Лицо Змеебога выражает смешанные чувства. Похоже, он даже рад, что Траэтаона пришел к нему, и видно, что он испытывает в связи с этим нешуточное облегчение. Но с другой стороны, мешает всем хорошо известная гордость Змеебога. Он невероятно горд, и это часто отравляет ему жизнь. Наверное, Лахатал знает об этом, но еще никто и никогда не учил его, не заставил произнести это вслух, признать ошибки, а жаль.

– Ты догадываешься, зачем я пришел? – спрашивает Траэтаона.

– И да, и нет, – туманно отвечает Змеебог. – Однако я рад приветствовать тебя в своем дворце. Пойдем тронный зал, побеседуем.

Траэтаона соглашается.

Дворец Джоу Лахатала по-своему прекрасен. Он стоит на самой вершине острого пика, и седые мягкие облака рвутся в клочья, цепляясь за его изящные башенки и высокие шпили. Он построен из черного мрамора, лабрадорита, обсидиана и черного оникса, отчего напоминает сгусток ночной тьмы, притаившийся в небе.

В бассейнах из ляпис-лазури плещется иссиня-черная, плотная, непрозрачная вода, которая отражает изображения, как зеркало. На стенах висят серебряные щиты с прикрепленными на них головами охотничьих трофеев – тут и зубастые хорхуты, и сарвохи, и змеи, и множество других несимпатичных и опасных тварей. Много места занимает разнообразное оружие, в основном редкое, которое почти уже и не используют нынче. И Траэтаона с улыбкой думает о том, что Змеебог – это еще маленький мальчик, раз он играется такими игрушками. Вечный Воин и сам когда-то был таким, просто его детство закончилось настолько давно, что никому и в голову не приходит, что оно могло быть на самом деле.

Тронный зал особенно прекрасен. Весь пол тут выложен мозаикой из драгоценных и полудрагоценных Камней. Замысловатый узор складывается в изображение Змея Земли – Авраги Могоя. Его многоцветная чешуя искрится и сверкает под светом лучей, падающих сверху. В этом зале потолок хрустальный и абсолютно прозрачный.

Когда они входят в этот зал, который охраняется змееголовыми джатами – любимыми созданиями Лахатала, – Вечный Воин косится на своего спутника: уж не решил ли тот взгромоздиться на трон для пущей важности. Тогда пришлось бы его оттуда стаскивать, и вся встреча пошла бы прахом – Змеебог не простил бы этого унижения.

Видимо, Лахатал думает о том же. Он несколько раз бросает быстрые взгляды на свой великолепный трон, стоящий на значительном возвышении, так что снизу кажется, будто владыка просто парит в воздухе над головами своих подданных. Наконец бессмертные усаживаются прямо на нижней ступеньке, без церемоний и излишних сложностей.

И настроение сразу улучшается у обоих. Они чувствуют себя мальчишками, которые сбежали от строгого учителя, – и теперь у них есть общее дело и крохотная общая тайна. Этого вполне достаточно для дружбы.

– Давай поговорим, – предлагает Траэтаона. – Нам очень давно не доводилось просто говорить.

– Согласен, – отвечает Лахатал.

– Не хочу ничем обидеть тебя, – предупреждает Вечный Воин, – даже если будет обидно звучать.

– Время нынче такое, что многое звучит обидно, – невесело усмехается Змеебог. – Даже музыка.

Траэтаона не понимает, о чем идет речь, но не хочет запутываться в ненужных подробностях.

– Я знаю, что произошло здесь. Знаю, что случилось с га-Маветом.

– Об этом, похоже, знает весь Арнемвенд.

– Весьма возможно. Но если мы ничего не предпримем, то все воочию убедятся в том, о чем пока только слышат.

– Ты говоришь, как Тиермес, и это понятно.

– Я говорю не как кто-то, – повышает голос Траэтаона.

Самую малость, но повышает, чтобы Змеебог успел вспомнить, насколько могущественнее и мудрее его собеседник.

– У меня есть собственное мнение, Джоу. И оно действительно совпадает со мнением Тиермеса. Я тоже считаю, что нам нечего и некогда уже делить. Враг стоит на пороге, и мудрее всего объединить наши силы. Я мог бы продолжить, что иначе буду вынужден уничтожить тебя и твоих братьев, а затем заняться спасением мира в одиночку, но я понимаю, что Враг только этого и ждет. Я не хочу спорить или сражаться с тобой, владыка. Повелевай этим миром, если тебе так нужен трон, – мы найдем себе другие миры. Но не позволяй никому отбирать у твоих подданных право на жизнь и счастье. Ты ведь обязан служить им и защищать их, уж коли ты решил быть правителем...

Джоу Лахатал слушает, прикусив губу. Он не просто все понимает, он даже готов произнести решающее слово, просто оно нелегко ему дается. Наконец он делает над собой форменное усилие и говорит:

– Я согласен с тобой.

– Я рад, – сияет Траэтаона. – Тогда открой проход на Арнемвенд нашим братьям – Йабарданаю, Олоруну, Аэ Кэбоалану. Где они? Где остальные? Что вы с ними сделали?

– А ты как думаешь? – хмуро бормочет Змеебог.

Траэтаона вскидывает седую свою голову, потому что ему чудится издевка в словах Джоу Лахатала. Но он не спешит говорить, он слушает и слышит, что был не прав. Не издевка слышна в голосе прекрасного бога, но обреченность. И он решает дать ему минуту, чтобы прийти в себя. Вечный Воин ждет ответа и, сам того не замечая, рассуждает вслух:

– Я думаю, что совершил ошибку, когда пустил все на самотек. Открою тебе свою тайну, а я боюсь признаться в ней даже Каэтане (хоть, думаю, она сама все знает), – я как сам не свой был очень долгое время. Я бросил Арнемвенд на произвол судьбы и носился по мирам, вмешиваясь во все войны. Хотя и с самыми лучшими намерениями. Видел бы ты, что из этого выходило!

Теперь я говорю, что был очень занят, что долгое время не имел сил и власти сюда прийти. Это отчасти правда. Чтобы проникнуть на Арнемвенд и оставаться здесь на какое-то время, нужно тратить столько энергии, что ни о каком серьезном могуществе речи нет. Поэтому мы и являлись на короткий срок. Меня всегда удивляло, что Каэтана может свободно себя чувствовать в этом пространстве. Но когда захотел, я же пришел. Почему нет остальных?

– Я бы дорого дал, чтобы понять это, – сказал Змеебог.

Траэтаона решил, что ослышался:

– Ты хочешь сказать, что не знаешь ничего о судьбе моих родичей?

– А откуда мне знать? – спросил Джоу Лахатал. – Они мне писем из изгнания не писали.

– Но ведь это же вы отправили нас в изгнание! Ладно, шут с ним, с нашим скорбным прошлым. Главное что мне от тебя нужно, это чтобы ты открыл проход... '

– Ну, заладил! – взрывается Змеебог, который, как не раз упоминалось, не отличается спокойным и выдержанным характером.