Хочу сны. Игра уравнителей - Марк Йерго

Он внезапно умолк, вспомнив стимуляторы и записку, найденную в сумке после похорон. Он поднял взгляд на троицу.

– Это были вы?

Корвич даже не удостоил его взглядом. Вместо этого пепельноволосый разглядывал свои ногти. Однако Англичанин беззвучно телепортировался ближе к скамейке, и доверительно положил руку Ньютону на плечо:

– Простите, господин Залевски. Но мы должны были помочь вам пробудиться, – Англичанин снял пенсне и печально посмотрел на «наследника». – И это только наша вина, что Гуру нашёл в мире снов вас раньше нас… всё пошло не совсем, как мы планировали…

– А я-то вам зачем?

Англичанин вопросительно глянул на Корвича, и когда тот слегка кивнул, то ответил:

– Мы нашли вас, Виктор, потому что вы должны стать нашим новым лидером, возродить Лигу, и продолжить род защитников мира снов. Этого хотел ваш отец.

– Но я его не знал! – Ньютон истерически хохотнул и отчаянно схватил себя за грудки. – Даже если вы говорите правду, и Абиас был моим отцом, почему я вдруг должен делать то, чего он хотел? Почему я должен платить за его вражду с Гуру? Почему этот Абиас сам не пришёл ко мне и не помог пробудиться?!

– Потому что он хотел защитить вас, пока не придёт ваше время занять его место, –ответил Англичанин. – И теперь этот час настал. Вы здесь, чтобы возглавить нас и завершить войну. Помогите нам покончить с Гуру. Слишком много горя этот человек принёс вам и многим другим…

Ньютон услышал тяжёлое позвякивание доспехов, задрал голову и увидел стоящего над собой самурая.

– Жизнь обвил свою вкруг висячего моста этот дикий плющ, – с невероятным воодушевлением для столь резкого колючего голоса почти пропел воин Наоки.

Ньютон ошеломлённо глядел на самурая, чьему суровому лицу не было равных. Ему казалось, что воин скажет что-то ещё, но тот замолчал, сердито глядя в пространство, будто не было больше на свет слов достойных его языка.

Остальные ничуть не удивились реплике самурая. Корвич лишь поёрзал на месте и обратился к Ньютону:

– Зря ты психанул на меня, – с горечью произнёс он. – Теперь Гуру точно что-то почувствовал. Ну ладно, – пепельноволосый вдруг оживился. – Это нам даже на руку. У меня есть идея, как уничтожить Гуру. Ты ведь с нами?

Ньютон ошеломлённо посмотрел на Корвича.

– Не время сомневаться, наследничик, – «гриф» улыбнулся ему самой зловещей из всех своих улыбок. – У тебя и выбора, вроде как, особо и нет. Сделай то, зачем ты явился в мир снов.

– Да откуда тебе знать, зачем я явился в мир снов? – раздражённо бросил Ньютон.

Корвич удивлённо вскинул брови:

– Не хочешь отомстить за брата и возглавить Лигу?

– Нет.

В глазах Ньютона теперь была уверенность. Убедившись, что он абсолютно серьёзен, Англичанин слегка разочарованно скривил губы и вернул пенсне на нос. Наоки хмурился не с осуждением, но с пониманием.

– Хорошо, – сбросив оцепенение и, вымученно улыбнувшись, протянул Корвич. – Но жить то ты хочешь? Если ты не с нами, Гуру тебя убьёт. Это ты хоть понимаешь?

Ньютон добела сомкнул губы и нервно дёрнулся.

– Мне ничего от вас не нужно, – сказал он, наконец, поднялся и зашагал прочь, глядя лишь на городские руины, и еле слышно буркнул через плечо. – Сами разбирайтесь между собой, фанатики хреновы…

– Ну, если передумаешь или всё-таки жить захочешь – заходи, не стесняйся, – с насмешкой крикнул ему вслед Корвич.

Виктор проснулся от чувства падения, весь в поту. Сердце колотилось так, словно его разогрели мощным ударом тока. Майка и трико прилипли к телу. Дрожащее дыхание скребло в пересохшей гортани. Из коридора по всей квартире раздавались глухие удары, от которых едва не дрожали стены.

Нет, это не землетрясение. Кто-то ломится в дверь, – заговорило лишь через долгие, полные первобытного ужаса секунды здравомыслие в голове Виктора. Он поднялся с пола и рысью прошмыгнул в коридор.

Ненадёжная деревянная дверь сотрясалась от ритмичных ударов, каждый из которых отражался в сердце тревогой. Он нервно мялся на месте и пытался сообразить, кто может быть по ту сторону. Лишь когда неизвестный перестал стучать, и за дверью послышались голоса, Виктор прильнул к глазку, но током ничего не увидел – линза была исцарапана и истёрта временем.

– Витя? Залевски? – послышался неуверенный женский голос соседки. – Да он здесь живёт…

Виктор пригляделся и всё же увидел неподвижную чёрную фигуру. Незнакомец всё ещё стоял спиной к его двери и внимательно слушал соседку, скрытую где-то во тьме. Сам же он задавал лишь короткие вопросы. Слов было почти не разобрать, лишь угадывался холодный басовитый баритон.

– Виктор, ну… он, – продолжала соседка. – Он хороший молодой человек. Я знаю его и его семью. Раньше здесь жила его бабушка, но она скончалась пару лет назад… Странный? Да нет, ничего такого. Очень порядочный мальчик, студент. Второй год здесь живёт… Да, один… Нет, никогда не было никаких проблем. Друзей он вроде не водит. Нет, не шумит, ничего такого.

– Не шумит? – внезапно раздался в подъезде недовольный старушечий голос где-то справа.

Старуха сплетница, узнал её Виктор.

– Да наркоман он распоследний, вот и не водится с ним никто! – убедительно проговорила старуха.

Незнакомец повернул к ней голову, и Ньютон на миг увидел его размытый профиль.

– Мария Павловна, ну что вы такое говорите! – возмутилась соседка слева. – Ну какой он наркоман? Что вы вечно на всех клевещите?

– Молчи! – грубо крикнула ей в ответ старуха. – Жизни не жила – нече и говорить, чего не понимаешь.

Женщина что-то оскорблённо буркнула и хлопнула своей дверью, оставляя незнакомца на растерзание «сплетницы».

– Я вам точно говорю – наркоман он. Сама сто раз видела, как он в мусорном пакете шприцы выносил! И вообще он нелюдимый такой. Не ходит к нему, действительно, никто. Ещё и от матери совсем оторвался. Из дома выходит раз в неделю, питается чёрте пойми чем! Все деньги видимо на наркотики уходят. А то, что тихий он, вот это – не правда! Какие страшные звуки он издаёт по ночам! – старуха понизила голос и зацокала языком. – То кричит, то воет… – она издала страдальческий вздох. – А иногда на стены лезет… Прямо слышу: шкребётся, как собака запертая. Ой, божечки. Да так страшно становится, что иной раз приходится валерианку пить, чтобы удар не хватил. А то, знаете, старая я уже для такого вот, и боюсь иной раз, что сама помру от его припадков, – старуха помолчала и, словно опомнившись, спросила деловым тоном. – А вы почему интересуетесь, так сказать?

Незнакомец что-то ответил, но слов его было не разобрать.

– А… – протянула понимающе бабка и серьёзно запричитала. – Ну, да, да, да. Конечно. Я всё понимаю!